А романтичный старый Выборг, Залитый элем, ну так что ж, Как пьяный европейский бомж, А не чета каким-то туркам, Улёгся спать под Петербургом… Козлиная морда даже мемекнуть не успела, когда мы все трое кинулись к планшету, откинули крышку и я срочно затребовал программу чтения штриховых кодов. Дальше дело техники, любой начинающий хакер пробьёт вам эту информацию за пять минут, а то и быстрее. – Новая или, как реже говорят, Малая Голландия в самом центре исторического Санкт-Петербурга, – прочитала Нонна, кутаясь в тонкий плед. – И где это? – Как понимаю, под пледом у неё вряд ли что есть… – зачем-то поделился я с важно кивающим котодемоном. – А? Что? Новая Голландия? Это такой островок у нас в центре города, интереснейшее место, набережная Адмиралтейского канала. Смотрите! Благо наша сожительница соизволила переключить внимание на картинки в планшете. Про мой нездоровый интерес она непременно вспомнит, но чуть позже. Хотя с чего он нездоровый-то? Я же не о пледе как таковом думал, верно? Как раз таки прямо наоборот! Мы вместе полистали любительские и профессиональные фото, снятые в одном из самых уютных и приятных мест для отдыха в нашем городе, эдакое крохотное государство в государстве. Возможно, мне стоит рассказать о нём подробнее? Я бы и собирался, однако в этот момент экран неожиданно потух, вновь загорелся, но уже не голландскими видами, а тремя довольными рожами в чёрных капюшонах. Хранители, чоткий Сотона! Фамильяр вовремя слинял под стол, дабы не раздражать и не отсвечивать. – Яжмаг Ярослав ибн Гауда Мценский, – торжественно начал тот, что в центре, – мы пришли, чтобы… О, и наша драгоценная Нонна Бернер тоже здесь? Позвольте приветствовать вас, милая девушка! Правнучка архангела в ответ помахала ладошкой. – Она в пледе? – тихо, как ему казалось, спросил второй Хранитель, что слева. Третий, что справа, шикнув, приложил палец к губам. – Итак, мы хотели видеть вас по одному очень важному делу. Не далее как вчера ночью был вами разогнан несанкционированный и, даже можно сказать, скороспелый шабаш тёмных сил. Так вот, мы… – Не понял, она не одета, что ли? – Второй и третий ушли за спину первого, так что до нас доносились только приглушенные обрывки их спора: – Заткнись уже… А тебе-то какая разница?.. – Нет, я же говорю, она подняла руку, а рука голая… до самого плеча-а… – За-ткни-ись! Нам всё равно нельзя… – Но хоть посмотреть-то?.. Хоть представить… Хоть… – Чего ты там не видел… – Ой, можно подумать, ты видел?! – Так вот. Мы. Все трое, – с нажимом продолжил главный Хранитель, пиная своих товарищей локтями. – Мы в курсе, что вы приложили к этому руку. Но несомненно, что разгон шабаша – это благой поступок. Продолжайте в том же духе и… Нонна за моей спиной зевнула, развернулась спиной и безмятежно перезапахнула плед. Как я понимаю, она была уверена, что я не могу её видеть, и это почти так. Отражение экрана показало размытое действие, не больше, но вот Хранители-то находились к ней лицом… – Вы что-то хотели мне сказать? – попробовал напомнить я троице разомлевших типов в капюшонах. Увы, ответа не последовало. Лица, ответственные за сохранение гармонии и порядка меж силами Света и Тьмы в Санкт-Петербурге, плыли по экрану с самыми дебильными выражениями плоских морд, словно студенты-ботаники из МГИМО, увидевшие прямо на улице красавицу-кариатиду с обнажённой грудью, поддерживающую балкон. – Целибат, – строго напомнил я, погрозив указательным пальцем. – Давайте всё-таки вернёмся к цели вашего визита. Если, конечно, вы не заявились сюда подсматривать за правнучкой архангела Метатрона? Троица опомнилась, покраснела, побледнела, переглянулась, мгновенно взяла себя в руки (в хорошем смысле!) и, к моему изумлению, просто исчезла с экрана. Всё. Ни припёрлись – «здрасте», ни свалили – «до свидания»! – А чего им было надо? – простодушно удивилась Нонна, возвращаясь обратно и без малейшего стеснения присаживаясь мне на колено. Это было приятно… Фамильяр метнулся было на кухню, предоставляя ей «неозабоченную» табуретку, но девушка осталась сидеть, где сидела. Я приобнял её левой рукой за талию, и мы вместе вернулись к видам голландского острова в треугольнике питерских каналов. Фактически это можно считать архитектурным памятником на двух островах, получившихся в результате инженерных работ и обеспечения нужд судостроителей. Между Невой и Мойкой прорыли два рукотворных канала: Крюков и Адмиралтейский. Вроде бы как это было сделано по велению царя, и Пётр Первый, в своё время буквально благоговевший перед Амстердамом, самолично назвал это место Новой Голландией! Доказательств этому нет, но легенда в них и не нуждается. Сначала здесь был склад корабельного леса, потом сараи-склады заменили на каменные постройки, и знаменитый француз Валлен-Деламот спроектировал ту самую арку, что до сих пор восхищает всех жителей и гостей города. Позднее здесь же была построена морская тюрьма. Эдакое кольцеобразное здание, окрещённое питерцами «бутылкой». Кстати, многие считают, что именно отсюда пошло крылатое выражение «не лезь в бутылку!», то есть не спеши в тюрьму. Шутка, конечно, но кто знает, сколько в ней шутки? В начале двадцатого века здесь же была оборудована мощнейшая радиостанция морского Северного флота. Потом Новая Голландия переживала периоды взлётов и падений, от засекреченной зоны до полного забвения, запустения и разрухи. Сейчас это одно из любимых мест отдыха горожан – чистый воздух, зелень, качели, кафешки. И оно же цель нашей сегодняшней прогулки. – Как вы интересно рассказываете, – разомлела пригревшаяся Нонна, но потом вдруг резко вскочила. – Ой, завтракать пора, вы же, наверное, кофе хотите! – К чёрту кофе, я хочу… – Сейчас сварю! Мы с котодемоном тоскливо уставились ей вслед. Всё-таки когда твоя девушка со странностями – это непредсказуемое счастье, без гарантий, зато с сюрпризами. Смириться с этим нельзя, привыкнуть к этому невозможно, а вот стоит ли терпеть, вопрос открытый… – Иногда я хочу её убить, – без всякой рифмы сообщил Фамильяр. Даже не мне, а некой вселенной в целом. Я очень даже его понимал. Демоны всегда хотят лишить хоть кого-нибудь жизни, это у них в крови, в этом, можно сказать, весь смысл их существования. Но если меня он хочет убить всегда, просто выжидает нужный момент, чтоб один раз и наверняка, то вот Нонну почему-то лишь «иногда». Получается, ему она дороже, чем я. Печалька-с, как выражается мой друг Фима Синий из Тосно. Кстати… Я дотянулся до сотового и отправил сообщение: «Привет, дружище! Как сам? Не желаешь вечером прогуляться в Новую Голландию?» Ответ пришёл почти сразу, значит, и он был на связи. «Ярик, старина, увы-с… Тут ноныче вновь негры являлись. То ли я «пе́репел», то ли они и впрямь-с зачастили-с…» «Жаль. Ты был бы мне нужен. Ну и вообще, давно не виделись». «Какие наши годы? Могу прислать птичку-с. Или две… три… А, лови дюжину-с!» Я мало чего понял, кроме того что у моего друга глюки на почве пьянки. Ну а в меня после недавних событий даже силой стакан не зальёшь. Фактически я проспал в нетрезвом угаре, быть может, самую лучшую ночь в своей жизни! Не каждая женщина способна простить такое, и второго шанса у меня может не быть. – Помоги Нонне с завтраком. Одного кофе мне сегодня явно недостаточно, отныне я яжмаг на ЗОЖе. – Пока я проявлю заботу, хозяин сядет за работу? – догадался чёрный кот. Я сухо кивнул. Проверка электронной почты в нашей деятельности есть элемент непрерывного и постоянного процесса. Выше вроде бы говорилось, что, невзирая на «большие» (обратите внимание на кавычки!) гонорары, рядовой яжмаг редко бывает богат. У нас нет своих особняков и вилл, не то чтоб где-то за границей, в Испании, Италии, Греции, но чаще всего даже дачи в Анапе или Джубге. По-настоящему большие деньги в этой стране крутятся совсем не в области магии, а вокруг нефти, газа и бюджетного распила. Поэтому мне приходится зарабатывать своим горбом, без малейшей надежды стать «самозанятым» или хоть как-то присосаться к государственной поддержке малого бизнеса. Не верите? Поинтересуйтесь, какие налоги платят аферисты с программы «Битва экстрасенсов», а ведь они их платят… «Дорогой яжмаг Мценский! Я о вас слышал, а вы обо мне нет? Это странно. Как ваш коллега я даже мог бы слегка обидеться, но не стану. Отдаю себе отчёт, что ваш режим возвёл неодолимую для логики и ума стену меж Рашкой и Литвой. Мы понимаем друг друга, верно, коллега? Итак, я хотел бы по-братски попросить вас об одной необременительной услуге. Как я понимаю, у вас в Питере-пить достаточно сильна магия денег? Что, если я переведу вам пять евро, а вы мне увеличите их в пятьсот? Тогда я, в свою очередь, накину вам ещё пятёрочку за беспокойство. По рукам, коллега?» Я, не задумываясь, отправил ему номер своего счёта. И поскольку не ответил ни словом (ни «да», ни «нет», ни «возможно, подумаю»), то полученные пять евро будут считаться благотворительным даром. Всерьёз вести дела с оборзевшим литовским юношей, возомнившим себя полноправным «коллегой» российским яжмагам, станет только законченный дебилоид! А я не он… – Давай следующего. Пять евро по современному курсу не самые большие деньги, но, как говорят на Кубани, курочка по зёрнышку клюёт, а сыта бывает… Впрочем, ключевое слово в этой поговорке не «сыта», а именно что «бывает». То есть чаще всего она голодная. Я так не хочу, поэтому смотрим, что у нас там далее по списку людей, желающих обеспечить мне безбедное существование, а себе эфемерную магическую помощь. – Что, опять о политике? – неискренне удивился. – Мне казалось, что такие вещи уже в прошлом. Ещё весёлое Средневековье отказалось от затеи колдунского воздействия на королей и пап с помощью чёрно-бело-перепелёсой магии… «Гражданин Ярослав Мценский! К вам обращается общественная организация «Спасём Россию от России!», мы ведём слепые народы нашей общей родины из Кёльна в просветлённое будущее европейских, американских, канадских и австралийских ценностей. Уверены, что вы разделяете наши идеи. Россия не может оставаться вне всего развитого мира. Собственный путь, национальные интересы, самостоятельная политика, русский язык как таковой ведут нас в цивилизационный тупик. Только полное растворение в единой семье неопределённых народов, без чёткого разделения на нации, социальные группы, вкусы и традиции, направит наше стадо к свету демократии!» – Так, всё, прочёл, понял, уяснил. Но есть вопрос: это вы меня покупаете или я сам должен заплатить? Первое было бы приятнее… «Мы предлагаем вам продать для нас заклинание, которое полностью деморализует верхушку политического, экономического и военного потенциала России». – Ага, значит, всё-таки платите вы. И сколько же? «Ваш счёт нам известен. Подтвердите сумму, и тысяча долларов через пару минут будет у вас на руках». Я, не задумываясь, отправил подтверждение. Такие долбанько пристают практически ко всем яжмагам с аналогичными просьбами, и методика борьбы с ними выработана нами давно и коллективно. Как только ко мне упали деньги, я тут же отправил адресату требуемое заклинание: «Путин уходи. Лавров уходи. Шойгу уходи, а на их место, волею пославшего мя Вселенского Разума нехай я приходи!» Повторять по стопятьсот раз в день с самой высокой точки вашего города как можно громче, так, чтоб весь мир слышал и до космоса дошло. Должно помочь в течение месяца. Если не поможет, перевести ещё две тысячи на новое, более сильное заклинание. Оно поможет в течение двух месяцев. В крайнем случае полугода…» Если кто ещё не понял, то «более сильное» заклинание заключается в прибавлении восклицательного знака в конце каждого предложения. Мы, питерцы, народ весёлый! Впрочем, кто-то из моих ярославских знакомых умудрялся доить «борцунов с рыжимом» аж до трёх или даже четырёх восклицательных знаков! Деньги стабильно приходили на счёт, пока наниматели не начали хоть как-то умнеть. Но, увы, это ненадолго, почему мне и не стыдно ни капельки… «Уважаемый яжмаг Ярослав ибн Гауда Мценский, пишет вам ученица девятого класса «Б» Марьинской женской гимназии города Кисловодска. Я люблю физику и химию. На занятиях по биологии я оживила отравленную крысу. НЕ СЛУЧАЙНО! Я должна была сначала её препарировать, провела несколько опытов с сигуатоксином, выяснила, что мышьяк не до конца растворён в печени, ввела реактив в количестве 0,08 грамма, одновременно проводя ей сердечно-дыхательную стимуляцию электродиализом. В результате мне удалось остановить кровавое иссушение и гниение тканей. Запустился сердечный ритм, и по итогу я просто зашила крысу, передав её живую на стол педагогу. Наша биологичка в обмороке. Родителей вызывают к директрисе, меня теперь обзывают мисс Франкенштейн. Хочу спросить у вас, а где учат на яжмагов и можно ли мне как-то попробовать туда поступить?» «Не можно, а нужно!» – едва не захлопав в ладоши, отписал я.