— Вы, кстати, очень красивая, — добавляет Ян. — Для полицейского. — Посмотрим, покажусь ли я вам красивой, если приду вас арестовывать, — огрызается Донна, слишком поздно спохватившись, что закатывать глаза непрофессионально. — Ну, не красивая, — добавляет Ян, — но для здешних мест довольно привлекательная. — Спасибо, что уделили нам время, мистер Вентам, — говорит Крис, вставая. — Если что, будем на связи. А если вам как-нибудь захочется назвать красивым меня, у вас есть мой телефон. Донна, уже встав, окидывает комнату последним взглядом. И только теперь замечает аквариум. На дне его точная масштабная копия дома Яна Вентама. Когда Донна с Крисом проходят к дверям, из верхнего окошка выплывает рыба-клоун. Они уже в машине, когда у Донны звякает телефон. Сообщение от Элизабет. Как-то это неправильно, думает Донна. Ей представляется, что с Элизабет следует поддерживать связь морзянкой или сигнальными флажками. Улыбаясь про себя, Донна открывает сообщение. — Клуб убийств по четвергам интересуется, не могли бы мы подъехать в Куперсчейз, сэр. У них для нас какая-то информация. — Клуб убийств по четвергам? — удивляется Крис. — Так они себя называют. Маленькая шайка, четыре человека. Крис кивает. — Я уже встречался с Ибрагимом и бедным старичком Роном. Они тоже в шайке? Донна кивает. Она не очень понимает, почему инспектор назвал Рона «бедным старичком», но уверена, что это какие-то проделки Элизабет. — Так мы навестим их? Элизабет пишет, там будет Джейсон Ричи. — Элизабет? — переспрашивает Крис. — Она у них… — Донна запинается. — Не знаю, как сказать. Как Марлон Брандо в «Крестном отце». — В прошлый раз в Куперсчейзе кто-то запер мой «Форд Фокус», — вспоминает Крис. — А за снятие блокировки пенсионер в модном пиджаке и с разводным ключом содрал с меня сто пятьдесят фунтов. Напишите Элизабет, что мы приедем, когда удобно нам, а не ей. Мы полиция. — Не уверена, что Элизабет примет отказ, — сомневается Донна. — А куда она денется, Донна? — говорит Крис. — Я почти тридцать лет на службе и не позволю собой вертеть четверке пенсионеров. — Хорошо, — говорит Донна, — я ей передам. Глава 29 Как выяснилось, Донна была права, а Крис ошибался. Крис Хадсон неуютно зажат на диванчике между Ибрагимом, с которым он уже знаком, и крошечной, хрупкой, седенькой Джойс. Диванчик явно рассчитан на двух с половиной человек, и когда Крису его предложили, он рассчитывал делить место с одним соседом. Но не успел оглянуться, как двое граждан пенсионного возраста — Ибрагим и Джойс — с неожиданным проворством и изяществом втиснулись по сторонам. Знал бы заранее, отказался бы от приглашения, устроился бы в одном из двух кресел, занятых теперь заметно взбодрившимся с прошлого раза Роном Ричи и ужасной Элизабет. Той, которая не принимает отказов. А еще лучше, он мог бы выбрать вон то уютное икеевское кресло, в котором теперь устроилась Донна — поджала под себя ноги, и ничто на свете ее не волнует. Нельзя ли пересесть? Есть еще одно место — стул с жесткой спинкой, но ведь тогда Джойс с Ибрагимом обидятся? Им, как видно, теснота нипочем, а ему меньше всего хочется выглядеть грубияном. Вот он и сидит, где сидит, потому что они так любезны, и к тому же он в центре внимания. Он понимает и благодарен. Любому приличному офицеру полиции известно о психологическом значении рассадки. Крис понимает, что они, как умели, старались принять его радушно и ужаснулись бы, узнав, насколько ему не по себе. Только что Крису всучили чашку чая на блюдечке, но он так зажат, что даже не пытается отпить. Да, он влип, но, будучи профессионалом, делает хорошую мину. А вот посмотреть на Донну — у нее для чая даже приставной столик нашелся. Просто не верится. Даже постарайся они нарочно, не могли бы устроить его неудобнее. И все же, будь профессионалом! — Начнем, — предлагает Крис. Он попытался было наклониться вперед, но Ибрагим ненароком пристроил локоть ему на бедро, так что пришлось снова откинуться на спинку. Чашка такая полная, что трудно удержать одной рукой, и слишком горячая, чтобы отхлебнуть. Он рассердился бы, но на лицах этой четверки такое доброжелательное внимание, что сердиться невозможно. — Как вы знаете, мы с констеблем де Фрейтас — вот она, удобно устроилась в кресле — расследуем убийство Тони Каррана. Как я понимаю, кто-то из вас мог его знать — он занимался застройкой этого участка. Также вам известно о трагической кончине мистера Каррана, относительно которой мы вынуждены задать несколько вопросов. Крис обводит аудиторию взглядом. Все простодушно кивают на каждое его слово. Значит, правильно он выбрал чуть более формальный стиль. «Относительно которой» хорошо прозвучало. Крис пытается глотнуть из чашки, но чай все еще жжется, а подуть нельзя — разгонишь волну через край. И к тому же покажешь тому, кто разливал чай, что не стоило подавать его таким горячим, а это было бы невежливо. Джойс словно решила его добить. — Какие мы невоспитанные, старший инспектор! Не предложили вам кексиков. Она достает и протягивает ему лимонный кекс, уже порезанный на ломтики. Крис не в силах поднять руки, чтобы вежливо отмахнуться, поэтому говорит: — Спасибо, я плотно пообедал. Как бы не так! — Попробуйте хоть кусочек! Я специально пекла. Гордость в голосе Джойс не оставляет Крису выбора. — Ну хорошо, — сдается он, и Джойс пристраивает ломтик ему на край блюдца. — У вас, может быть, уже есть подозреваемые? — интересуется Элизабет. — Или вы занимались только Вентамом? — Ибрагим говорит, мои кексы лучше магазинных, — подает голос Джойс. — Наверняка у них полно подозреваемых, — откликается с другой стороны Ибрагим. — Или я не знаю инспектора Хадсона? Он ничего не упустит! — Если вкус покажется непривычным, это от миндальной муки, — говорит Джойс. — Правда, сынок? Вы кого-то уже заподозрили? — обращается к Крису Рон. — Ну, я не могу… — Главное — сузить круг. Спорим, вы привлекли экспертов, — говорит Рон Ричи. — Мы с Джейсоном всегда смотрим «Место преступления». Вот бы ему все это понравилось. Что у вас есть? Отпечатки пальцев? Следы ДНК? В прошлый раз Рон не показался Крису таким въедливым. — Ну, как вы понимаете, затем мы и приехали. Я слышал, что вы тогда выпивали с Джойс и вашим сыном, мистер Ричи, и подумал, не присоединится ли он к нам? Хорошо бы и с ним побеседовать. — Он только что написал, — говорит Рон. — Через десять минут будет. — Ручаюсь, ему захочется узнать все обстоятельства, — говорит Элизабет. — Еще как захочется, — подтверждает Рон. — Ну, я уже сказал, что не вправе… — начинает Крис. — У «Маркс и Спенсер» кексы всегда слишком приторные, вот что я скажу, инспектор, — перебивает его Ибрагим. — И не я один так думаю, почитайте отзывы на их сайте. Крис уже в полном замешательстве, потому что ломтик кекса не умещается между чашкой и краем блюдца, и все его силы уходят на сохранение баланса. Однако за время службы инспектору приходилось допрашивать убийц, психопатов, мошенников и лжецов, так что он и теперь не сдается. — На самом деле нам нужно было поговорить только с мистером Ричи и его сыном — и еще с Джойс, вы ведь тоже видели?.. — «Место преступления», на мой вкус, слишком американское, — вступает Джойс. — Я люблю «Льюис». Это по ITV3, мой Sky Plus их поддерживает. По-моему, никто, кроме меня, в нашем поселке со Sky Plus не справляется. — Мне нравится книжная серия про инспектора Ребуса, — добавляет Ибрагим. — Знаете? Ребус шотландец, и боже мой, какой молодец! — А мне Патриция Хайсмит, — отзывается Элизабет. — Все равно «Суини» никому не превзойти, а ведь я всего Марка Биллингема перечитал, — говорит Рон Ричи, опять с неожиданной для Криса твердостью в голосе. Тем временем Элизабет откупорила бутылку вина и наполняет вдруг появившиеся в руках ее друзей стаканы. Крису и чаю не достается: стоит поднять чашку к губам, ломтик кекса потеряет равновесие, а если взять чашку с блюдца, ломтик завалится к середине и чашку потом некуда будет поставить. Крис чувствует, что по спине сползает струйка пота, и вспоминает, как допрашивал одного из «Ангелов Ада» — детину двадцати пяти стоунов весом с татуировкой вокруг шеи: «УБИВАЮ КОПОВ». К счастью, Элизабет приходит ему на выручку. — Кажется, вам тесновато, старший инспектор! — Мы обычно собираемся в Мозаичной комнате, — объясняет Джойс. — Но сегодня не четверг, Мозаичная занята «Беседой за пяльцами». — «Беседа за пяльцами» — совсем новый кружок, старший инспектор, — сообщает Ибрагим. — В него перешли разочаровавшиеся в «Болтливых спицах». Видно, спицы за болтовней забывали о вязании. — А в большой зал нас не пускают, — говорит Рон. — Там проводит дисциплинарное разбирательство клуб боулинга. — Разбираются с Колином Клеменсом, он выступил за медицинское применение марихуаны.