Джойс с Элизабет выходят последними, пропустив вперед штурмовую волну костылей, палок и ходунков. Бернард на ходу приподнимает шляпу, приветствуя дам, и уходит в сторону набережной с «Дейли экспресс» под мышкой. Выходя, Элизабет на чистейшем португальском благодарит Карлито за осторожное вождение, и только тогда Джойс догадывается спросить, чем она собирается заняться в Файрхэвене. — Тем же, что и вы, дорогая. Вы не против? Элизабет сворачивает от набережной, и Джойс не отстает: ей хочется приключений, хотя она все же надеется улучить время на чай с пирожным. Очень скоро они подходят к широкому каменному крыльцу Файрхэвенского отделения полиции на Вестерн-роуд. Пока открывается автоматическая дверь, Элизабет оборачивается к Джойс. — Мне вот что подумалось, Джойс. Если мы намерены расследовать это убийство… — Мы намерены расследовать убийство? — изумляется Джойс. — А как же, Джойс? — отвечает Элизабет. — Лучше нас никто не справится. Но у нас нет доступа к материалам дела, показаниям свидетелей, результатам экспертизы, и это надо исправить. Затем мы сюда и пришли. Я уверена, вам этого можно не говорить, Джойс, но поддерживайте меня в любом случае. Джойс кивает: конечно-конечно. Они заходят. Позвонив в звонок у второй, бронированной двери, две дамы попадают в приемную. Джойс впервые в полицейском участке, зато она пересмотрела все документальные фильмы ITV о полиции и теперь разочарована: никто не валит никого на пол и не волочит в камеру под волнующе запиканные ругательства. Вместо всего этого они видят молодого дежурного сержанта, украдкой раскладывающего пасьянс на служебном компьютере. — Чем могу помочь, леди? — спрашивает он. Элизабет ударяется в слезы. Джойс удается скрыть изумление. — У меня только что украли сумочку. Перед «Холланд и Баррет», — плачет Элизабет. «Так вот почему она не взяла с собой сумочки», — думает Джойс. Ее эта мысль донимала еще в автобусе. Джойс обнимает подругу за плечи. — Это ужас что такое! — Позвольте, я вызову кого-нибудь принять у вас заявление, и мы посмотрим, что тут можно сделать. Дежурный сержант нажимает кнопку слева от себя, и через несколько секунд в следующую бронированную дверь входит молодой констебль. — Марк, у этой дамы сейчас на Квинс-роуд украли сумочку. Ты примешь заявление. А я приготовлю по чашечке на всех. — Конечно, мадам, пройдемте, пожалуйста. Элизабет наотрез отказывается двигаться с места. Она мотает головой, щеки уже мокры от слез. — Я хотела бы говорить с женщиной. — Ручаюсь, Марк вам поможет, — заверяет дежурный сержант. — Пожалуйста, — всхлипывает Элизабет. Джойс спешит на выручку. — Моя подруга — монахиня, сержант. — Монахиня? — переспрашивает дежурный. — Да, монахиня, — кивает Джойс. — Вам, я думаю, не надо объяснять, что из этого следует. Дежурный сержант представляет, какое множество неприятностей сулит ему продолжение этого разговора, и выбирает легкий путь. — Прошу вас немного подождать, мадам, я кого-нибудь подыщу. Он вместе с Марком уходит за бронированную дверь, и на минуту Элизабет с Джойс остаются вдвоем. Элизабет, бросив лить слезы, косится на Джойс. — Монахиня? Отличный ход. — Мне некогда было толком подумать, — говорит Джойс. — Я собиралась, если прижмут, сказать, что кто-то меня трогал, — говорит Элизабет. — Знаешь, они теперь этого как огня боятся. Но монахиня… это гораздо забавнее. — Зачем вам женщина-полицейский? — У Джойс множество вопросов, но этот — первый в очереди. — И очень правильно, что вы не сказали: «женщина-констебль». Я вами горжусь. — Спасибо, Джойс. Я просто подумала, раз уж автобус все равно идет в Файрхэвен, надо бы заскочить повидать констебля де Фрейтас. Джойс медленно кивает. В мире Элизабет такие вещи выглядят абсолютно разумно. — А если сейчас не ее дежурство? Или ее, но здесь служат и другие женщины? — Неужели я повела бы вас сюда, не проверив заранее, Джойс? — Как же вы проверили?.. Бронированная дверь открывается, входит Донна де Фрейтас. — Итак, леди, чем я могу вам… — Тут она их узнаёт. Переводит взгляд с Элизабет на Джойс и обратно: — …вам помочь? Глава 17 Старшему инспектору Крису Хадсону вручили дело по Тони Каррану — толстенное, папка ложится на стол с приятным тяжелым хлопком. Вот как сейчас. Крис пьет диетическую колу. Иногда он беспокоится, как бы не пристраститься. Он однажды видел заголовок статьи о диетической коле — такой пугающий, что самой статьи предпочел не читать. Он открывает папку. Большая часть столкновений Тони Каррана с кентской полицией имела место еще до Криса. Лет с двадцати — обвинения в нанесении побоев, мелкие приговоры за наркотики, опасное вождение, содержание опасной собаки, незаконное владение оружием. Нарушение налогового законодательства, публичное мочеиспускание. Все это складывается в долгую историю. Крис вскрывает упаковку сомнительного сэндвича с парковки. И читает распечатки множества допросов, снятых с Тони Каррана за долгие годы; последний — после стрельбы в пабе «Блэкбридж», при которой погиб молодой распространитель наркотиков. Один свидетель показал, что смертельный выстрел сделал Тони Карран, и полиция вызвала того на допрос. В те годы все вращалось вокруг Тони Каррана. Любого спроси, каждый скажет. Тони заправлял в Файрхэвене наркоторговлей и еще много чем. Большие деньги делал. Крис читает угнетающе знакомый поток «без комментариев» в допросе по «Блэкбриджу». Читает, что свидетель — местный таксист — вскоре пропал. Застращали, а то и что похуже. Тони Карран, местный строитель, ушел безнаказанным. Так, что там было? Одно убийство? Два? Убитый в «Блэкбридже» наркоторговец и, может быть, несчастный таксист, оказавшийся свидетелем? После двухтысячного — ничего. Штраф за превышение скорости в 2009-м оплачен в срок. Крис рассматривает фото, оставленное убийцей рядом с телом. Трое мужчин. Тони Карран, ныне покойный. Его обнимает за плечи другой местный дилер тех времен, Бобби Таннер. Наемная сила. Настоящее местонахождение неизвестно, но его скоро выследят. И третий, его местонахождение очень даже известно. Бывший боксер Джейсон Ричи. Крис представляет, сколько заплатили бы за этот снимок газеты. Он слышал, есть полицейские, которые на такое идут. С точки зрения Криса, подлее не бывает. Он рассматривает улыбки, банкноты и пиво. Пожалуй, это где-то в районе двухтысячного, когда в «Блэкбридже» застрелили того мальчишку. Забавно: двухтысячный год — уже древняя история. Изучая фото, Крис сдирает обертку с шоколадки «Твикс». Через месяц у него ежегодный медосмотр, и Крис каждый понедельник уговаривает себя, что на этой неделе он наконец приведет себя в форму, сбросит лишний стоун или около того. Тот стоун, от которого в ногах судороги. Тот стоун, который отбивает охоту покупать новую одежду — а вдруг еще похудею? — и не позволяет пригласить девушку на свидание, потому что кому он такой нужен. Тот стоун, который стоит между ним и миром. Если не кривить душой — два стоуна. По понедельникам обычно все хорошо. В понедельник Крис не пользуется лифтом. В понедельник Крис приносит на службу домашний обед. В понедельник он качает пресс в постели. Но во вторник или, если повезет, в среду мир подкрадывается со спины. Лестницы наводят на Криса ужас, и он теряет веру в свой проект. Крис сознаёт, что проект этот — он сам, и оттого увязает еще глубже. Отсюда мучное и чипсы, сэндвичи с заправки, выпивка наспех после работы, купленный навынос готовый ужин, шоколадка по дороге домой. Наесться до оцепенения, устыдиться, повторить сначала. Но впереди всегда маячит понедельник, и один из них принесет спасение. Стоун будет сброшен, за ним другой стоун, притаившийся в засаде. Медосмотр будет Крису нипочем, он станет атлетом, каким чувствует себя в душе. Пошлет смайлик с оттопыренным большим пальцем той новой девушке, с которой флиртует онлайн. Прикончив «Твикс», он ищет взглядом чипсы. Крис Хадсон догадывается, что та стрельба в «Блэкбридже» стала для Тони гласом с небес. Похоже на то. Примерно в это время Тони начал сотрудничать с местным застройщиком Яном Вентамом и, возможно, решил, что по закону жить проще. В деле крутились хорошие деньги, пусть само дело и было для него непривычно. Тони, как видно, смекнул, что нельзя до бесконечности испытывать судьбу. Крис вскрывает пакетик чипсов и смотрит на часы. У него назначена встреча, и, пожалуй, пора выходить. Кто-то видел, как Тони Карран с кем-то ссорился незадолго до смерти, и желает поговорить с полицией лично. Ехать недалеко. В поселок пенсионеров, где работал Карран. Крис еще раз смотрит на фото. Трое мужчин, какая счастливая компания. Тони Карран с Бобом Таннером в обнимку. И в сторонке, с бутылкой в руке и благородно сломанным носом, в расцвете сил или годом-двумя позже, Джейсон Ричи. Три друга, пиво, стол, заваленный деньгами. Зачем было оставлять этот снимок у трупа? Предупреждение от Бобби Таннера или Джейсона Ричи? Предупреждение кому-то из них? Ты на очереди? Скорее, уловка для отвода глаз. Иначе было бы слишком глупо. Так или иначе, с Джейсоном Ричи придется побеседовать. А группа Криса, надо надеяться, разыщет недостающего третьего — Бобби Таннера. Вернее сказать — недостающих, думает Крис, высыпая в рот крошки чипсов. Потому что кто-то ведь сделал этот снимок. Глава 18