Они звучали как угроза или страшное предостережение. Кто выбил их в каменной кладке стены? Кто оставил эти искусные ровные буквы, у подножия которых вились тонкие усики трав, винограда и пролегали колосья пшеницы? Я все рассматривала буквы и никак не могла двинуться дальше. Что-то зловещее чудилось мне в них, словно здесь скрывалось грозное предсказание, касающееся и меня. Никто не уцелеет – вещала стена из камня. Никто и не уцелел. Или призрак, или мертвяк. И если верить этим словам, то именно Хранители погубили Мир Синих Трав. Рядом глухо заскрипела дверь, я вздрогнула, оглянулась, но никого не увидела. В лицо мне ударил порыв свежего ветра, и где-то внизу зашелестели верхушки деревьев. Каменный переплет на окнах оказался холодным, и я тут же отдернула руку, едва дотронувшись до него. Ветер, забравшись под воротник рубашки, заставил поежиться, а запах хвои и осознание высоты выветрили из головы остатки сна. Я находилась на невероятной, огромной высоте и далеко внизу едва могла рассмотреть верхушки еловых деревьев. Скала, на которой стояла Воронья башня, тянулась из самой гущи непроходимого леса. И оттуда, из чернильной чащи, потянуло свежестью, хвоей и еще чем-то, странным и знакомым. Послышалось хлопанье крыльев, воздух пришел в движение, и спустя мгновение я смогла различить вороний силуэт, отделившийся от лесного массива. Он приближался, и я зачарованно смотрела на него, не в силах оторвать глаз. Вдруг это Иоко? Может, он сумел освободиться? Ведь он чародей, волшебник, которому подчиняется Сила Жизни! Ворон поровнялся со мной и мягко приземлился в соседнем окне. Птица покосилась на меня черным блестящим глазом и – могу поклясться в этом! – улыбнулась. Глава 6 1 Посох в моей руке тут же нагрелся и принялся светиться. Еле заметные серебристые полосы легли на каменный парапет окна. Они казались ярче лунного света, но гораздо бледнее электрического фонарика. Я слегка повернула Посох, и его сияние упало на черное оперение птицы. Ворон встряхнулся, мотнул головой и прекратил улыбаться. А затем вдруг превратился в размытое пятно, кляксу, заметно увеличился в размерах – и вот я таращилась на ухмылявшегося Дана. Наглый Дан обворожительно улыбался белыми зубами и смотрел на меня, исполненный восхищения и радости. Его взгляд был веселым и даже довольным, а в темных глазах отражался серебристый свет луны. Я растерялась. Не просто растерялась – я вдруг вспомнила о своем пятне: видит ли его Дан? Подумала о кое-как причесанных волосах, помятой рубашке, и неуверенность сковала мой язык. Поэтому я просто глазела на парня и время от времени медленно водила Посохом. – Привет, София, – низким голосом заговорил он, и у меня по спине почему-то побежали мурашки. Я заметила, как слабо поблескивает странное украшение на тонкой цепочке, прикрытое воротником его белой рубашки, как выгодно подчеркивает стройную талию кожаный черный пояс и как гордо он смотрит на меня. – Чего тебе надо? – пробормотала я, отступила назад и слегка отвернулась, стараясь скрыть щеку с пятном: вдруг оно есть и Дан сейчас смотрит прямо на него? – Ты кое-что потеряла. Решил вернуть. – Он слегка наклонил голову и, вытянув руку, махнул невесть откуда взявшейся, до боли знакомой тетрадью. Утерянные карты Безвременья! Вот они, оказывается, у кого! – Я не теряла. Это ты их украл! – Я? – Дан так искусно поднял брови, что стало ясно: он действительно удивлен и не имеет отношения к их пропаже. – Я лишь велел своему братцу отдать твою вещь. Тетрадь стащил он и рюкзак – тоже. – А ты натравил на меня воронов! – осмелела я и перестала пятиться. – Так ведь я Проводник. Разве ты не знаешь, что должны делать Проводники? Приводить людей к Хозяину. Это их единственная задача и предназначение. Что я мог с этим поделать, София? Дан швырнул мне карты Безвременья, и знакомая тетрадка оказалась в моих руках. Я сжала ее и торопливо сунула в рюкзак, потом озадаченно пробормотала: – Ты не можешь быть Проводником… – Почему? – снова удивился Дан. – Потому что тогда ты должен был быть Хранителем в прошлом. – Все так и есть. Я заколдованный Хранитель. Но здесь, в этом замке Вороньего Удела, я могу быть самим собой. – Если ты Проводник, то где твоя башня? – снова усомнилась я в его словах. – Башни нет, были ворота. Мы проводили через них. Теперь все поменялось. – Дан повел плечами, словно расправляя невидимые крылья, сверкнул глазами, и на мгновение мне показалось, что отражение лунного света в его зрачках стало еще ярче. – Почему? – задала я совсем уж глупый вопрос. И, опустив Посох, вздохнула. Что-то во всем этом настораживало меня. Но ведь и Иоко когда-то был заколдованным Проводником, который был готов бросить меня на съедение дракону в разрушенном городе Ноом. Все поменялось после того, как он начал вспоминать. А что должен вспомнить Дан? – Ты забыл свое прошлое? – тут же озвучила я свою догадку. Дан только загадочно хмыкнул. Лунное сияние четко обрисовывало его фигуру и лицо: глаза из-под длинной черной челки казались уверенными и немного хитрыми, а губы растянулись в доброй улыбке. Его улыбка действительно излучала счастье, словно он искренне чему-то радовался. – Я его вспомнил, – наконец проговорил Дан, обернулся черным вороном и камнем кинулся вниз. Темные верхушки деревьев вмиг поглотили птицу, и я больше ничего не смогла разглядеть. 2 – Все чудесней и чудесней… – бормотала я, медленно шагая по длинной галерее. Ветер усилился и теперь не давал покоя моим волосам, щекам и рукам. Остальные части тела закрывал и немного их согревал плащ Иоко. Странные записи на стене остались позади, галерея уводила меня все дальше и дальше. Иногда попадались высоченные деревянные двери, но открыть их у меня не выходило. Медные ручки с изображениями воронов оставались молчаливыми и холодными, а деревянные створки не желали сдвинуться ни на миллиметр. И я вынуждена была брести дальше по странной, продуваемой ночным ветром галерее и всматриваться вперед, надеясь найти хоть кого-то из своих друзей. Куда все запропастились? Как я могла уснуть настолько крепко, что теперь ничего не помнила? Наконец галерея уперлась в стену, а слева показался арочный проход, погруженный в темноту. Едва я осторожно заглянула в него, выставив на всякий случай Посох, как тут же запылали факелы – длинные палки, вставленные в держатели на стенах. Только огонь, короткими языками плясавший в них, был почему-то голубым, а не оранжевым, словно свет моего Посоха пробудил это тихое пламя к жизни. Факелы осветили ровный ряд высоких ступеней, уходивших вверх и скрывавшихся за поворотом. «Ладно, будем двигаться по ним. Раз здесь есть свет – значит, меня приглашают», – подумала я и принялась подниматься. Подъем закончился быстро. Один поворот – и я оказалась на просторной полукруглой площадке, освещенной такими же факелами, отражающимися в стрельчатых окнах. На площадке имелась всего одна дверь, высокая, двустворчатая и гостеприимно приоткрытая. Оттуда просачивался оранжевый свет, слышались треск дров в камине и голоса людей. Голос Нисы я узнала сразу – этот мелодичный звук невозможно было забыть. Второй голос принадлежал немолодой женщине: глубокие, низкие ноты в нем казались полными, чистыми и насыщенными. Эти двое говорили по очереди и прекрасно дополняли друг друга. Как будто Ниса была скрипкой, а ее собеседница – виолончелью. – Вам не следовало открывать ворота в Вороний Удел, – пела виолончель. – Его час не настал. Слишком рано: еще не собрались Настоящие Хранители – а ведь только они могут вернуть время и одолеть Хозяина. Эти ворота должен был открывать Им-Сиан, и ты это знаешь, Ниса. – Если мы сейчас не поможем Им-Сиану, некому будет открывать ворота Вороньего Удела. Ты состаришься, Ката, годы твои утекут, и прошлые тайны уйдут вместе с тобой. Уйдут навсегда. А Хозяин так и останется хозяином Мира Синих Трав, – возразила скрипка. – Кто поможет Им-Сиану? – не останавливалась виолончель. – Скажи мне, Ниса. Ты призрак, у тебя нет воинов. Семь Хранителей заколдованы, и их сила скована. Кто может помочь? Уж не Миес ли и ее братья, дети Ходящего? Ты лишилась разума, если надеешься на них. А больше некому, Ниса. Больше некому… Виолончель достигла крещендо и остановилась на самой высокой ноте. – Ты не упомянула девочку. Она Спутница Им-Сиана, – зазвучала новая мелодия скрипки. – Она сильна, я чувствую это. Она пробудила Замок, и я ощущаю, как оживают его комнаты. Но он проявляется в Безвременье, и совсем скоро любой тролль сможет в него проникнуть! Этого я и боюсь, Ниса. Здесь, в этом Замке, спрятано слишком много волшебства. Оно предназначалось для Настоящих Хранителей, только для них. Но они не пришли, Ниса!