Сколько я еще выстою? Как? Даже боги не ведают. — Ингар? — Яна, не выйдет, — отозвался еще тише. — Тут ты либо согласишься, полностью мне доверившись, либо нет. Нахмурилась, губу прикусила. И все благие намерения исчезли. Целовал сладко, нежно, бережно, не позволяя огню вырваться наружу и окончательно разгромить зал советов. — У тебя будет время подумать, прежде чем… Я замер, поймав взгляд отца. Тот явно прикидывал, что заберут у нас боги, если скажу хоть слово об обряде ийрии, поэтому я сменил тему и поинтересовался: — А о чем еще ты хотела спросить? Глава четвертая Яна Я озадаченно уставилась на Ингара, замечая, как в его глазах скользнула обреченность. Интересно, что за чары не позволяют ему или кому-то еще рассказать об обряде линары? Даже Ардагарий в какой-то момент нашего разговора заметно напрягся, а Лар и Торн замерли с бокалами вина, так и не сделав глотка. И я не я буду, если не докопаюсь до истины! С чего бы начать? — Яна, у тебя нет вопросов? — Ардагарий чуть наклонился, ожидая ответа, но тут раздался страшный грохот и женский визг. — Опять, — устало заметил он, поднимаясь. — И что на этот раз? Лар, Торн идем разбираться! Я вернусь чуть позже, когда выясню, какое из твоих чудесных зелий, ведьмочка, снова сработало. Я виновато опустила глаза и сильнее прижалась к Ингару. Уж он-то меня точно никому в обиду не даст. Едва драконы ушли, как мы, не сговариваясь, потянулись друг к другу, целуясь и в перерывах шепча нежные глупости. — Так никогда не поговорим, — заметил Ингар, прокладывая дорожку из поцелуев по моей шее. — Ах да… У меня много вопросов, — прошептала я, отрываясь и пытаясь отдышаться. — Наверное, хочешь начать с истории о Заране? — поинтересовался суженый, ласково поглаживая по щеке. — Да, пожалуй. Дверь неожиданно распахнулась, Ардагарий прошел в комнату, налил вина и выдохнул, прежде чем его выпить. Как-то быстро он вернулся. Уже устранил последствия моего колдовства или просто оставил Торна и Лара разгребать? Правитель Раганрата сел в кресло напротив нас, выдохнул. — Ингар, тебя зовет дайне! — Прямо сейчас? Он удивился и обнял меня крепче, явно не желая отпускать. — Да. Уж не знаю зачем. Но игнорировать не стоит. Дайне редко просит о подобных встречах. Владыка драконов покосился на сына, тот посмотрел на меня: — Не будешь сердиться? — Нет, конечно, — поразилась я. Хотя оставаться наедине с Ардагарием не хотелось, но выбора не было. Ингар легко коснулся моих губ, поднялся и пересадил меня в кресло, а сам покинул зал. — А что у вас там случилось? — полюбопытствовала я. — У леди Вин на голове выросли мухоморы. Я вытаращилась на владыку, хмыкнула, немного поерзала и уточнила: — Это как? — Понятия не имею. Отправил Торна и Лара вместе с ней к целителям. Их ведь рук дело. Я причитаний вышеупомянутой леди не вынесу. И на меня опять так посмотрел, что побежали по спине мурашки. Даже захотелось сбежать и спрятаться. Теперь понимаю, в кого Ингар пошел и внешностью, и характером. — О чем ты хотела спросить моего старшего сына? — О Заране. — Как он дошел до предательства? Ардагарий добавил в бокал вина, поднес к глазам, посмотрел на свет. Сейчас, позой, жестами и даже тем, как он щурил глаза, правитель Раганрата напоминал хищника. Он неожиданно отставил напиток и поймал мой взгляд. — История долгая, непростая… Ты уже знаешь, что значит ийрия для дракона, Яна. Кивнула, не спуская с него взгляда. — Впрочем, начинать надо не с этого. Ардагарий поправил выбившуюся из хвоста на затылке прядь и принялся рассказывать: — Граханы всегда были нашими союзниками. Мы вместе защищали границы королевства драконов и земли колдунов, помогали и поддерживали друг друга. У наших народов много общего, если посмотреть. Драконы и граханы по большей части воины и маги. И нас боятся другие расы. Слишком много силы, слишком непредсказуемы в действиях. Усмирить и покорить нас нереально. Пробовали, поверь. И случилось… Но это совсем другая история. С граханами драконы роднились, если до определенного времени не встречали свою ийрию. — Это такая редкость — найти суженую или суженого? — Суженую, — поправил он. — Выбирать может только мужчина-дракон и, благодаря древней магии, заложенной в крови, до боли влюбляться. Так решили за нас боги. Если дракон встретил суженую, к другим женщинам он не пожелает даже прикоснуться. Видит только одну. Свою ийрию. Боготворит. Сходит по ней с ума. Не может надышаться. По крайней мере, пока жива связь. — У вас с мамой Ингара, Тора и Лара тоже была… Она… То есть… — Да. Встретить ийрию, как ты уже заметила, можно редко, Яна. В них почти перестали верить. Не проводить же жизнь одному, если судьба не окажет милость? Так думал и я, позволяя драконам родниться с граханами. Кровь смешивалась, оба народа становились сильнее, одареннее… — Вы планировали поженить принцессу граханов и Ингара? Ардагарий отпил вина, на мгновение задумался и продолжил: — Надеялся на подобный исход. Мой сын — будущий правитель, сильный и смелый. При этом не забывает о милосердии, весьма великодушен и щедр. Да, Ингар именно таков, не поспоришь. Правда, иногда кажется жестким и непримиримым, но ведь воспитание, обязанности и обстановка, в которой растешь, тоже накладывают отпечаток. Будь мой дракон иным, Заран остался бы жив и натворил столько бед… — Иллиринара же — младшая принцесса граханов — спокойна, как морская волна. Ей удалось бы удержать его от тьмы, с которой дракон рождается и умирает. Правда, тогда Раганрат остался бы под куполом. С этим я почти смирился. Кто сказал, что именно Ингар вернет все на круги своя? Хм… — А при чем тут купол? — Это опять же другая история… Давай вернемся к граханам. Я рассказал, какие отношения у нас складывались на протяжении нескольких лет. И с Зараном я был дружен. Мы вместе охотились, прикрывали друг друзу спину в бою, выходили из таких передряг… Однажды он влюбился и предложил мне стать свидетелем на церемонии бракосочетания. — И? — не выдержала я, так как Ардагарий замолчал. — Я увидел Ларель у алтаря, Яна. И до сих пор… Словно было… вчера. Она стояла в алом платье с золотой вышивкой, с перевитой лентами черной косой. Такая нежная, хрупкая, сияющая… И ждала Зарана. А мне хватило мгновения, чтобы встретиться с ней взглядом и сгореть в пламени. Мир исчез, рассыпался. Я с трудом сдерживал силу, которая рвалась к ней, желая оплести, сделать моей парой. — Вот так… сразу? — Да. Но я… отступил. Шагнул назад, а потом еще и еще, навсегда отказываясь от счастья, болезненно глуша инстинкты, не желая предавать верную дружбу. Те несколько минут, пока Ларель стояла рядом, но была далека, как никогда, я пережил с трудом. Когда Заран приблизился к алтарю и поравнялся с нами, вздрогнул. Сначала посмотрел на меня, лучшего друга, потом на Ларель. Он понял все сразу, слова оказались не нужны. Даже согласись девушка выйти за него замуж, для меня жизнь покатилась бы в бездну Архарна. Заран развернулся и ушел, не сказав ни слова. Он помолчал, потом тряхнул головой, словно отбрасывая те давние страдания, и продолжил: — И я шагнул к растерянной, ничего не понимающей Ларель. Опустился на колени, уткнулся в ладонн своей избранницы. Не помню, что шептал. То ли молил о прощении, что разрушил ее счастье, то ли благодарил богов за ийрию… Ларель плакала, но не отказывалась от брака с правителем драконов. Я до сих пор помню, как дрожали ее руки в моей ладони. Такие хрупкие, нежные пальцы… Ларель была для меня всем, Яна. Я потрясенно уставилась на владыку драконов. К горлу подкатил ком, на глаза навернулись слезы. Ардагарий улыбнулся, покачал головой, погруженный в воспоминания. — Сначала я даже не верил в случившееся, думал, разрушил счастье не только друга, но и самой любимой, самой желанной женщины на свете. Однако… все оказалось иначе. Лишь спустя год, когда у нас родился Ингар, Ларель созналась, что брак с Зараном для ее рода был выходом из непростой, весьма постыдной ситуации. Ее семья попала в долговую яму. Заран согласился выплатить деньги в обмен на брак. Он… его тоже нельзя осуждать. В Ларель невозможно не влюбиться. Она не испытывала к темному колдуну никаких чувств, а в меня… с первого взгляда. Ардагарий поднялся, успокаиваясь, прошелся по комнате. Распахнул окно, тяжело дыша, облокотился о подоконник. — Я думал, Заран меня простил и понял, Яна. Но как оказалось… его боль переросла в ненависть. — То есть он из мести убивал ведьм? — уточнила я, не улавливая связи и все еще потрясенная рассказом дракона.