— И дом будет цел? — спросила я. — Разумеется, — быстро кивнул Вайрис. — И за лавкой поможем приглядеть. Я, если помнишь, водной магией владею. Оставлю несколько рецептов зелий, опробуешь. Желание выгнать Вайриса боролось с ведьминской жадностью заполучить в свою коллекцию нечто новое. Да и морского владыку я тоже понимала. Сколько лет живет в глубине, не видя ничего, кроме водного простора да острова. Когда Ардагарий слез с метлы, он мне руки целовал, не произнося ни слова. Ему тоже было важно ощутить это пьянящее чувство свободы. Свободы, которую я смогла ему подарить. Пусть и всего на несколько часов. Я покосилась на Адарию, которая замерла с лопаткой возле сковороды, явно не решаясь выкладывать на тарелки слегка подгоревший омлет. — А подводное царство ты на кого оставил? — полюбопытствовала я. — На советников. Если что-то серьезное случится, со мной свяжутся. — А источник? — После свадебной церемонии получил часть моей силы, стабилен и безопасен. Так мы останемся? — Хорошо, — махнула рукой, сдаваясь. Вайрис шагнул ко мне, явно намереваясь обнять, но я покачала головой, вспоминая, как Ингар умеет ревновать. И пусть мы не увидимся несколько дней, но рисковать не хотелось. Записка, которую я ему написала еще несколько дней назад, лежала в шкатулке в кабинете. Лиравир пообещал передать ее дракону сегодня вечером. Ох тот и разозлится! Я же просто проинформировала, что несколько дней у него не появлюсь, а про поход промолчала. Сдается, придется долго вымаливать прощение. И, кажется, я уже предвкушаю этот момент. Главное, чтобы про Вайриса принц драконов не узнал. Иначе легче будет спрятаться, а не прощения добиться. Ревность — такой зверь, которого мало волнуют объяснения ведьмочки. — Хватит мечтать, Яна. Давай завтракать, — предложил Лис. — У нас впереди насыщенное утро, сама знаешь. — Это верно. Расскажите, как завершились празднества? Светана, севшая рядом со мной, притянула тарелку с салатом и начала делиться восторгами. Оказывается, был пир, танцы под луной и звездами, какие-то игры, похожие на догонялки. — Остальное она просто не запомнила, — ехидно добавила Адария, потянувшись к банке с медом. — Эти двое целовались весь вечер. И, между прочим, пропустили даже фейерверк, устроенный в их честь. Светана покраснела и улыбнулась. Вайрис зачарованно уставился на жену, потом поднялся и протянул ей руку. — Яна, покажешь комнату, в которой мы будем жить? — А восхитительный сад посмотреть? — снова не удержалась Адария, в глазах которой плясали смешинки. — И с сестрой побыть, которая через пару часов отправится с ведьмой и фамильяром на поиски приключений? Ринара рассмеялась, а Вайрис ехидно сверкнул глазами. — Смотри ведь, сестричка, припомню. Не за горами и твоя свадьба! — Что? Да я… да ты… Дальше морской правитель под ручку с женой благоразумно нырнул за дверь. Не успела я выскочить за ним, как на кухне что-то разбилось. Потом послышались голоса Лиравира и Ринары, явно собирающихся сбежать, а затем — очередное ругательство и ласковый голос моего фамильяра. — И как он Адарию терпит? Она на морском дне всех женихов разогнала, — вздохнул Вайрис. — То есть горшок удачи и мои зелья ты потребовал только из вредности? И так бы замуж отдал? — Я желаю им счастья, — заметил русал. — Жаль, не сразу понял, как для осуществления этой мечты важна свобода. На этом разговор прервался. Мы поднялись и остановились у двери, которая вела в гостевые покои. Они располагались в конце коридора, но Вайрис и Светана не возражали. Морской правитель распахнул створки, подхватил смущенную жену на руки и исчез в спальне. Я немного подумала, осторожно прикрыла дверь и отправилась проверять собранные для путешествия вещи. Ингар — Ингар, она может вернуть крылья не только тебе, но всем драконам, — заметил отец, присаживаясь на ступеньку рядом со мной. — У твоей ведьмы есть не только сила, но и великое сердце. Именно поэтому она осталась светлой. Несколько минут назад мы распрощались с Яной. На губах все еще горел ее прощальный поцелуй. Час был ранний, даже слуги еще спали, а мы с отцом так и не добрались ни до его кабинета, ни до своих покоев. Лар и Торн отправились в очередной раз опустошать кухню, а я, все еще оглушенный безумной волной страсти и нежности, которую чувствовал по отношению к ийрии, не хотел никуда идти. Все мои пути теперь вели к Яне. — Знаю, отец. И делаю все, что могу. — Почему тогда ночью не пошел до конца? Она ведь была готова, согласилась бы… — Ты посмел смотреть, когда мы… Ярость поднималась волной, грозя смести все на свое пути. В глазах темнело, в груди жгло от боли. — Охрана доложила, что в саду возле водопада что-то горит. Я отправился проверить. Могло же сработать какое-то древнее отложенное проклятие. Сам знаешь, мой дед любил такие штуки. — Отец! Я едва сдерживался, чтобы не зарычать, не вскочить и не излить свою ярость. — Да не видел я ничего, сын, — отмахнулся он. — Вас огонь скрыл. Хватит заставлять меня оправдываться! В голосе отца послышались стальные нотки, предвещавшие бурю. — И надеялся, у тебя хватит ума не обвинять меня непонятно в чем. — Прости, — тихо попросил я. — Ты ведь знаешь, что такое ийрия для дракона. Я люблю ее так, что дышать больно. А без нее — еще больнее. Слова вырвались сами, хотя я не привык жаловаться. Отец вздохнул, положил руку мне на плечо. — Это правильно, сын. Слушай сердце. Кто поступает иначе — трус. Только он и упустит счастье, ища оправдание своим поступкам, из которых один глупее другого. Я понимаю, почему ты бережешь свою ведьму. Вижу, как на нее смотришь, лаская взглядом. Но кто убережет мое сердце? Я не готов тебя потерять, Ингар. Я поднял голову и посмотрел на отца. Чуть заметная морщинка на лбу, легкая седая прядка в волосах, которая появилась совсем недавно, тревога и тоска в глазах. — У тебя останутся Торн и Лар, — напомнил я. — Думаешь, я люблю их больше, чем тебя? — Отец, это бессмысленный разговор. Я не изменю своего решения. Он молчал долго, о чем-то размышляя. — До цветения линары осталось меньше двух недель, — тихо сказал он. Затем снял цепочку с маленькой золотой капелькой внутри. — Это что? — Если вы с Яной не пройдете обряд обретения линары, закрепляя связь, разбей за час перед рассветом. — Зачем? — удивился я. — Богам нужна жизнь, они ее получат, — ответил отец. — Им все равно, чью именно. Важна лишь древняя кровь. — В кулоне твоя сила? — уточнил я. — Да. И это мое решение. Я смотрел на золотую каплю, лежащую в моих руках. Такую хрупкую, обманчиво яркую, дарящую надежду. — Я приказываю, Ингар, слышишь меня? Приказываю тебе ее разбить, если обряд не завершится так, как нужно. Остатки силы отца опутали, спеленали, как беспомощного младенца. — Я приносил тебе клятву верности. Обещал беспрекословно выполнять любые приказы и принимать наказания. Но совершить подобное — забрать твою жизнь и отдать богам в обмен на мою — я не обещал. — Так подаришь шанс не только себе, но и всем драконам, Ингар. И когда-нибудь, сын, ты меня поймешь и простишь. Отец поднялся, а я все еще сидел и смотрел на крошечную каплю, лежащую в моей руке. Что же ты натворил, отец? Зачем провел древний ритуал? Как я смогу с этим жить? Почему мне снова приходится выбирать? На этот раз между семьей, своим народом и женщиной, которую люблю? Я вздохнул, надел цепочку. И только поднялся, как в зале появились Торн и Лар. — На границах нашествие нечисти. В пять раз больше, чем в прошлый раз. Отец уже известил граханов. Кажется, я впервые обрадовался этой новости. Выпущу силу в битве, расплещу ярость. Может, и перестанет болеть сердце. Глава десятая