После того как я сосредоточился чисто на проламывании потолка этой пещеры, а затем и всех тоннелей, что встретятся на пути, никакого реального препятствия оказывавшийся на пути камень уже тем более не представлял. Понятно, Самиган бросился вдогонку. И его манёвренность в воздухе была куда ниже, чем у меня, использовавшего мировой приказ фиксации. Однако чисто за счёт огромной физической мощи, отталкиваясь от стен, падающих глыб, да и в принципе от воздуха благодаря звуковым ударам, он всё равно умудрялся не отставать. Тем не менее, сейчас я уже даже не пытался с ним сталкиваться. Как-то сдерживать его уже было не нужно, а потому оставалось только легко и изящно уклонялся от всех ударов. Более того, мне даже удавалось периодически использовать Самигана, налетавшего на меня подобно огромному пушечному ядру, в роли стенобитного тарана. Когда он атаковал вертикально снизу, мне было достаточно просто отскочить в сторону в последний момент, чтобы он, врезавшись в камень над нашими головами, развалил ещё слой потолка. Я, понятное дело, не мог точно знать, на какой глубине находилась пещера муравьиной королевы. Однако вряд ли она была прямо очень глубоко, потому как внутри не было какой-то особенной жары, которая по идее должна была неизбежно возрастать при приближении к центру планеты. Да и даже при таких огромных масштабах, я сомневался, что обитавшая в этом месте колония муравьёв-монстров могла бы прокопать тоннели на километры вниз. Тем не менее, поднимался я, пробиваясь сквозь слои невероятно прочного, явно далеко не обычно камня, минимум минуты три. С учётом среднего темпа в плюс-минус семь-восемь метров в секунду, можно было прикинуть, что пещера муравьиной королевы находилась километрах в полутора под землёй. Определённо, я правильно сделал, решив рискнуть и позволить затащить нас сюда в сундуке. Если бы песчаный голем отказался бы что-либо рассказывать, или если бы его случайно убили в бою, отыскать это место самостоятельно было бы решительно невозможно, и никакое особое зрение мне бы не помогло. Но даже полтора километра камня над головой в итоге закончились и мы с Самиганом почти одновременно вылетели под ночное небо. Произошло это довольно неожиданно и, прежде чем я сориентировался, уже подлетел где-то метров на пятьдесят в воздух. Однако оказался в этом и плюс: с такой высоты я без особого труда смог разглядеть несколько быстро удаляющихся аур. Разумеется, принадлежать кому-то кроме заложника и его спасителей они не могли. Правда, уж не знаю каким образом, но их явно заметил и Самиган. — Давай посмотрим, - прорычал он, приземлившись на землю и глядя снизу-вверх на меня, вставшего на площадку из мировой ауры прямо в воздухе. — Как ты побегаешь от меня теперь, когда моими целями станут они! В следующее мгновение он уже нёсся наперерез моим сообщникам и Серхапу. Чертыхнувшись, я, разумеется, бросился следом. Самиган был не слишком умён, а ярость и вовсе напрочь сносила ему кукуху. Однако совсем уж тупицей он тоже, очевидно, не был. А на то, чтобы догадаться, что лучший способ заставить меня сражаться с ним лоб в лоб, так, как это было бы выгодно именно ему — это атаковать тех, чьей смерти я не должен был допустить, много ума было не нужно. Вероятность того, что что-то подобное произойдёт, была, на самом деле, очень велика. И мы с Грималем и остальными даже проговаривали возможные варианты действий на этот случай. К сожалению, никаких способов безболезненно справиться с этой ситуацией, похоже, просто не существовало. Потому что я точно не смог бы сдерживать Самигана настолько долго, чтобы мои сообщники успели довести Серхапа до границы империи. Даже если бы Вайран не сообщил, что они вытащили сына Лорго, Самиган наверняка сам допёр бы ещё максимум через минуту и бросился за своим заложником. А в таком случае был шанс, что я каким-то образом упущу его, и тогда вся операция накрылась бы медным тазом. Так что появление Вайрана было не его импровизацией, а заранее продуманной договорённостью. Если уж мне и придётся защищать их от рассвирепевшего Самигана, то пусть лучше это будет на наших условиях. Серхап, сын Лорго, разумеется, тоже был каменным великаном. И хотя он был примерно в полтора ниже и, соответственно, раза в три легче бати, его вес всё равно исчислялся тысячами тонн. При этом, так как сам по себе он в любом случае был куда медленнее, чем нам было нужно, моим сообщникам пришлось его тащить. скала в двадцать пять плюс-минус метров, сидящая на плечах пятнадцатиметрового Грималя, поддерживаемая со всех сторон оружием Эсфанта, кольцами тела Кулимана и ледяными глыбами Вайрана, смотрелась бы даже комично. Вот только из-за того, что в таком состоянии Серхап становился идеальной мишенью для атак Самигана, мне было вообще не до смеху. Радовало по крайней мере, что Агрунта нигде не было видно, его либо вывели из строя, либо убили. Но какого-то значительного облегчения это всё-таки не приносило. Выпад Самигана, когда он, оттолкнувшись от земли настолько сильно, что оставил под собой кратер как от падения метеорита, едва не протаранил Серхапа своим мечом, я остановил лишь в самый последний момент. Просто рухнул прямо дракониду на голову, влив максимум маны в Дар гравитации и при падении создав ещё больший кратер. Вот только Самиган, разумеется, не забывший, кто тут был его главным врагом, только того и ждал. Полностью проигнорировав то, что я уронил на него почти восемьдесят тонн своего веса под перегрузкой в тридцать g, он, отбросив в сторону меч и схватив меня одной рукой за правое плечо, второй начал колошматить меня по животу, груди и лицу — везде где только мог достать. Я, разумеется, не собирался это просто терпеть и, защищаясь, насколько это было возможно, левой рукой, правой начал наносить максимально мощные удары ему по почке, стараясь каждый раз попадать ровно в одно и то же место. При этом из-за мощи атак нас обоих, хотя этого никто из нас и не добивался, нас начало бросать по земле из стороны в сторону. В результате редкий невысокий лесочек, в который мы упали, в считанные секунды превратился в испещрённую дырами и кратерами пустошь. Клинч с Самиганом давался мне крайне непросто. Мощь его ударов была куда выше моей, и точно выше, чем могло выдержать моё тело в долгосрочной перспективе. Я защищался как только мог. И просто физически, отводя его удары в сторону левым предплечьем, и с помощью Даров и мировых приказов, всех каких только мог и всеми способами, какими только мог придумать. Гравитация, сила, превращение, молния, абсорбция, укрепление, фиксация, отмена. Даже охлаждение и вспышка пошли в ход, хотя эффекта от их использования не было почти никакого. И, тем не менее, с каждой секундой удары Самигана ощущались всё более и более болезненно. Я чувствовал, что ещё немного — и от простых гематом дело дойдёт до переломов, внутренних кровотечений и прочих не самых приятных травм. Вывернуться же из захвата драконида у меня никак не получалось. Хватка была настолько крепкой, что, казалось, будто он вплавил свою ладонь мне в плечо. А что было самым неприятным — мои удары по его правой почке, количество которых уже превысило несколько сотен, будто бы вовсе не имели никаких последствий. На дракониде не было никакой брони. Но его шкура и мышцы защищали Смигана лучше любых доспехов. В таком состоянии продержаться дольше нескольких минут было бы совершенно невозможно. А Грималю и остальным, чтобы вытащить Серхапа хотя бы за границы земель Самигана, нужен был как минимум час. Выбора не оставалось. Я должен был задействовать свой последний козырь. За год охоты на монстров и Майигу на Эвфере я накопил жизненной энергии на пару сотен с лишним тысяч лет. И особенно быстро мой жизненный срок стал копиться после того, как Дар пожирания эволюционировал и перешёл во второй класс. Не только скорость поглощения энергии выросла, но к тому же я получил возможность высасывать жизненную энергию не только из Майигу, но из обычных монстров. Совсем понемногу, из большинства тварей не удавалось получить и пары месяцев. Однако на Эвфере их было почти бесконечное количество для, считай, меня одного, так что темпы набора оставшихся лет жизни выросли в разы. В результате, до сих пор в бою с Самиганом я мог использовать Дар жизни с коэффициентом потребления в пятьсот миллионов, и не волноваться о том, что умру от старости через полминуты. Даже спустя пару часов такого потребления у меня всё равно остались бы годы в запасе. Тем не менее, сейчас даже такого уровня не было достаточно. Я должен был как минимум вывернуться из захвата Самигана, иначе смысла уже ни в чём не будет. К счастью, благодаря тому, что Дар пожирания, а также Дар роста достигли второго класса, сейчас я мог разогнать Дар жизни до куда большего, чем когда-то, коэффициента потребления. Сто миллиардов. Более трёх тысяч лет в секунду. Даже с тем запасом, что я накопил, этого хватило бы не более, чем на минуту. Вот только мне сейчас нужна была всего секунда. Резко подскочившая сверх любых ожиданий Самигана сила позволила мне-таки нанести первый за всё время нашего противостояния удар, который он всё-таки почувствовал. Мой кулак врезался в его бок, создав вокруг нас самое настоящее землетрясение. Драконид охнул, содрогнулся всем телом, его хватка на моём плече разжалась, и я, не собираясь упускать шанс, откатился в сторону, как можно быстрее вскакивая на ноги. Стомиллиардный коэффициент уже, разумеется, не был активен. Самиган через мгновение уже тоже был на ногах. Но на этот раз бросаться в бой, либо же устремляться за уже успевшими довольно далеко убегать Грималем и остальными, не бросился. С легко читаемым удивлением в глазах он приложил ладонь к ушибленному месту. — Это… больно? - Он не был зол или расстроен. Кажется, он действительно был в шоке и недоумении. — Давно ни от кого не прилетало? — хмыкнул я, сплёвывая кровавый сгусток. Он всё-таки успел что-то повредить у меня внутри. Благо, мировой приказ отмены действовал и моё тело постепенно приходило в норму даже после таких повреждений. — Последний раз ещё до того, как я получил это, — он стукнул костяшками пальцев по кристаллу в своей груди. — Рад, что смог напомнить тебе о былых временах. — И мы на моей территории, — будто даже не услышав, что я сказал, продолжал Самиган. — То есть, сражайся мы за её пределами — мне было бы ещё больнее? — Могу это гарантировать. В ответ, честно сказать, я ожидал любой реакции. Снова злости, усмешки, возможно даже страха. Если драконид не лгал и последний раз ему наподдавали до того, как он вплавил в грудь кристалл Закона Катриона, а это было около двадцати лет назад, то он вполне мог бы действительно испугаться вернувшейся боли. Вот только вместо всего этого морду Самигана исказила гримаса восторга. — Давай! Давай, прямо сейчас! Он даже сделал шаг в сторону границы, глянув на меня через плечо, будто спрашивал: «Ну, где ты там?» И это явно не был обманный манёвр целью снова начать преследовать заложника и его спасителей. На них дракониду, кажется, стало резко наплевать. — Ты спятил или что? — вырвалось у меня против воли. Я много разных чудиков повидал, того же Тириана вспомнить. Но чтобы кто-то оказался настолько воодушевлён новостью о том, что его могут избит — такое было впервые. И, похоже, мне не показалось. Самиган действительно был немного сумасшедшим. А может и не немного. — Я соскучился по боли! — воскликнул он, со всей дури заряжая самому себе по челюсти. — Ничего, видишь! Я не могу перебороть собственный Дар! После того, как он перешёл во второй класс благодаря этому, — он снова хлопнул по груди, — он сам защищает меня: делает невосприимчивым к любой атаке, нейтрализует все яды и сводит на нет эффекты любой магии. Нет боли и потому, кажется, не жизни! Иллюзии той ламии давали хотя бы приблизительное ощущение. А потом ты отнял её у меня! И я решил убить тебя за это, так жестоко, как только смогу. Но, как оказалось, ты можешь сделать мне больно сам! Это восторг! Дьюлла говорила, что не видит содержание своих иллюзий, если насылает их, ориентируясь только на цель, которой надо достигнуть, вроде страха, счастья или печали. И на Самигана она наводила именно такие иллюзии, целью которых было возбуждение. Из-за этого я вполне резонно думал, что это какие-то эротические фантазии. Но нет, этот поехавший мечтал о боли! И, судя по тому, что я видел даже прямо сейчас, из-за того, что его набедренную повязку давным-давно сорвало к чертям, эти мечты его действительно неслабо так возбуждали. — Мог бы отправиться на войну против Майигу Большого Союза, прийти к с просьбой отколошматить тебя к другим Майигу империи, к бате своему, на Эвфер в конце концов отправиться. В чём проблема? — Как признанному сыну Покорителя, мне запрещено покидать страну и даже свою территорию без дозволения, — явно смутившись, ответил Самиган. Сейчас он напоминал не безумного варвара, только что превращавшего мои внутренности в кашу, а нашкодившего школьника, которого поймали курящим за гаражами. — А если бы я позвал кого-то на свою территорию, то их силы точно не хватило бы, чтобы сделать мне больно. Я не сдержал усмешку.