— То есть и к Дьюлле, и за Серхапом ты сбегал без разрешения папочки? — Я хотел ощутить боль! — Ну так и нашкодил бы разок — получил бы нагоняй. Чапалах от истинного дракона, думаю, был бы куда болезненнее, чем мой удар. — Наказание за нарушение приказа Покорителя — смерть, — спокойным, будто так и должно было быть, тоном, произнёс драконид. — Без исключений. Я хочу ощутить себя живым, а не умереть. От таких откровений я аж крякнул. Жёсткий батя, ничего не скажешь. И хотя гнев на Самигана за то, что он похитил Серхапа, теперь я хотя бы мог понять, почему он не явился к Лорго в открытую. Если бы кто-то в империи прознал, что он покидал свою территорию, и тем более заимел бы веские доказательства — драконид помер бы, не прожив даже свою первую сотню лет. Не скажу, что это было прямо сто процентное оправдание. Но минимум половину моей злобы оно точно забрало. К тому же, после того, как с Самигана сошла его ярость берсерка, он, не сказать, чтобы стал прямо очень приятным собеседником, но и совсем невыносимым он, очевидно, тоже не оказался. Просто себе на уме и со своими тараканами, я знал предостаточно куда более заносчивых и высокомерных людей. И даже его боевое безумие в данном случае к каким-то резко отрицательным чертам характера я бы не отнёс. — И ты реально хочешь просто ощутить боль? Серхап тебе больше не нужен? — Зачем? — пожал плечами Самиган. — Содержать его было муторно и сложно. Я не люблю всем этим заниматься. Если можно получить то, чего я хочу, от тебя — то он мне совершенно без надобности. — Тогда у меня для тебя предложение. Если позволишь нам спокойно уйти — то потом я вернусь и мы продолжим то, что начали, уже без всех отвлекающих факторов. — Это обещание? Клянись, что исполнишь его! — Нет. Мы не друзья и обещать тебе что-либо я не буду, а тем более в чём-то клясться. Тебе придётся просто мне поверить. Если ты атакуешь Серхапа сейчас — то я сделаю всё, чтобы сдержать тебя максимально гуманными и аккуратными способами. А если убьёшь их — просто уйду. Несколько секунд он молчал, пристально меня разглядывая. — Хорошо, я согласен. Когда ты вернёшься? — Через месяц. Мне надо подготовиться, чтобы не разочаровать тебя. — Договорились. Я буду тебя ждать. Повернувшись к Самигану спиной, я поспешил догнать Грималя и остальных, продолжая постоянно ожидать подвоха и атаки в спину. Однако ничего подобного не произошло. То ли драконид был достаточно честен, то ли ему действительно так не терпелось получить от меня по харе. Спустя полтора часа мы покинули его территорию, а через четыре часа выбрались и с земель империи. Теперь осталось только доставить потерянного сына отцу — и всё. Уже во второй раз за относительно небольшой срок сложная ситуация разрешилась неожиданно удобным для меня образом. Сначала Кримзон, теперь, вот, Самиган. И, разумеется, это не могло не радовать. Вот только, памятуя о том, что у меня в жизни с момента попадания в Тейю два года назад почти не было возможности насладиться такой вот лёгкостью, я не мог не чувствовать подвоха. Моя чуйка вопила о том, что после двух настолько огромных удач на мою голову обязательно свалится какой-нибудь тотальный писец. И избавиться от этого предчувствия было решительно невозможно. Тем не менее, предчувствия-предчувствиями, а работу закончить надо было. Свою награду от Лорго я уже получил. Но возможности выторговать у бога-кузнеца ещё что-нибудь полезное упускать не стоило. Да и подготовиться к бою с Самиганом надо было. Потому что в моём обещании начистить дракониду харю было ещё как минимум два скрытых подтекста. Глава 45 Воссоединение Серхапа и Лорго сразу пошло, надо сказать, не лучшим образом. Не потому, что мы с чем-то налажали, доставка заложника прошла максимально успешно. А потому что Серхап, как оказалось, тоже не был мягкой и пушистой овечкой, как можно было подумать по его Дару. По рассказу Эсфанта, которым он со мной поделился «по секрету», первой фразой, что вылетела изо рта бога исцеления, когда они, параллельно отражая нападения Аргунта, отыскали-таки его в одной из камер муравейника, было: «Почему так долго?» И из страны, как выяснилось в разговоре отца с сыном, Серхап ушёл не потому, что не хотел создавать свой клан и как-то участвовать в жизни страны. Скорее причина была в том, что отец долбил ему о важности и ответственности, которые следуют за созданием клана, а сынку было банально лень всем этим заниматься. При этом, на самом деле, такой колючий характер Серхапа был очень легко объясним. Горные великаны, даже те, кто не стал Майигу, могли жить тысячи лет. Серхапу было более семисот, даже по глобальным меркам Тейи это уже был довольно почтенный возраст. Но в рамках своего вида он был, если не ребёнком, то по крайней мере подростком в самом расцвете бунта. Я в пятнадцать тоже как-то раз сбежал от бабушки с дедушкой и почти месяц жил у друзей и знакомых, которых у меня благодаря спорту и постоянным соревнованиям было предостаточно. Так что вполне мог представить, чем руководствовался Серхап. И так как его возвращению не предшествовало осознание и какая-то работа над собой, несмотря даже на похищение при встрече с батей он вёл себя откровенно по-свински. Вместо того, чтобы сказать «спасибо», а лучше как-то утешить Лорго, целый год волновавшегося и переживавшего о судьбе своего единственного сына, Серхап закатил отцу форменный допрос по поводу того, почему его так долго спасали. А когда узнал, что ради его спасения бог-кузнец был вынужден перековать на оружие сердце его матери, развёл самую настоящую истерику, обвиняя во всех смертных грехах отца, всех присутствующих Майигу и меня в особенности. После того, как мы доставили Серхапа, я остался в пещере Лорго чисто из вежливости. У меня было, чем заняться, пока они решают свои проблемы. И я, честно сказать, изрядно подохренел от такого перформанса. При этом вдвойне неприятно мне было от того, что Лорго, когда у него закончились рациональные и разумные доводы, просто стоял и молча выслушивал всё то гавно, что на него вываливал сынок. Однако лезть в семейные разборки в мои компетенции и желания не входило. Так что я просто развернулся, чтобы уйти, когда мне на плечо легла тяжёлая рука. — Ты никуда не пойдёшь, пока не отдашь сердце моей мамы! — настолько угрожающим тоном, насколько он только мог, проговорил Серхап, хотя было слышно, как дрожит его голос. — Сын, не надо, - в очередной раз попытался утихомирить сына Лорго. — Он спас тебя, хотя не был обязан. Эти предметы — его плата. — Нет такой вещи, за которую можно было бы заплатить СЕРДЦЕМ МОЕЙ МАМЫ! — срываясь почти на визг, при том что вообще, как и у отца, у него был невероятно низкий и глубокий бас, воскликнул Серхап. — А если ты этого не понимаешь, то, значит, ты её и не любил никогда! — Сын… — Погоди, Лорго, — вздохнул я, разворачиваясь, снимая с плеча и до хруста сжимая каменные пальцы. — Тебя он не слышит и слушать не хочет. Позволь мне объяснить более доходчиво. — Что ты мне хочешь объяснить⁈ — взвился Серхап. Но Лорго, помолчав несколько секунд и тяжело вздохнув, просто кивнул: — Давай. Через секунду двадцатипятиметровый гигант уже лежал на спине, а моя здоровая нога крепко прижала его горло. — Что ты… — прохрипел Серхап, — Отец!.. — Лорго тебе не поможет, — покачал я головой. — Он слишком устал, переживая о тебе, и сейчас не в силах тебе никак нормально возразить. А его подчинённые не хотят конфликтовать со своим сюзереном ради возможности поставить тебя на место. Так что это сделаю я. И я жду от тебя первое спасибо в свой адрес, за то, что я отправился к чёрту на куличики, чтобы тебя спасти, и сразился с одним из самых сильных Майигу планеты, едва не сдохнув в процессе. — Пошёл ты!.. — Если ты думаешь, что выглядишь круто — то ты ошибаешься. Круто посылать врага, поймавшего тебя в плен, рискуя быть убитым за такую дерзость. А плевать в союзника, пытающегося вбить в твою тупую каменную бошку немного здравого смысла — это жалко. Если ты так же как меня сейчас, посылал Самигана — я отпущу тебя тут же. Но если у тебя хватает храбрости бычить на других, только зная, что тебе за это ничего не будет, то просто скажи мне «спасибо», придурок, и не трать моё время! Несколько секунд прошло в тишине, но затем снизу из-под моей ступни донеслось тихое: — Спасибо… Убрав ногу, я, не дожидаясь, когда Серхап встанет, сам, наклонился и, схватив его за плечи, резким рывком поднял горного великана. Правда, только затем, чтобы в следующую секунду уронить его уже в другую сторону, поставив на колени и низко наклонив голову перед пятью стоящими в ряд Майигу из отряда спасения, крепко держа, теперь за загривок. — Давай теперь второе «спасибо». Подчинённым твоего отца, спасавшим тебя, несмотря на то, что они, в отличие от меня, не получили от Лорго настолько невероятных даров. Твой отец — хороший сюзерен, и он всё равно вознаградил их. Но они бы, уверен, пошли тебя спасать и без этого. Так что давай, во второй раз уже должно быть не так сложно. СПА. СИ. БО. — Спасибо! — воскликнул Серхап. Если бы горные великаны могли краснеть, он сейчас наверняка был бы красным как рак. Только что крыл Грималя и остальных многоэтажной бранью, а теперь приходится благодарить, да ещё и в такой унизительной позе. — Молодец. А теперь последний раз, -ещё раз развернув Серхапа, я уже не просто наклонил его, а с грохотом ухнул его лбом об пол неподалёку от ног Лорго. — Отцу, который был вынужден пожертвовать единственной памятью о своей покойной супруге, чтобы спасти тебя, неблагодарного ублюдка! Что надо сказать? — СПАСИБО! — взревел блудный сын, то ли от унижения, то ли от осознания своей тупости уже явно готовый зарыдать. — На этом воспитательную работу считаю завершённой, — бросил я, отпуская, наконец, загривок Серхапа. — Будут нужны ещё наставления — пожалуйста, не обращайтесь. Расхлёбывать ваши семейные дела я максимально не горю желанием. Лорго, у меня есть что с тобой обсудить, но давай позже, когда разберёшься тут со всем. — Хорошо, — кивнул горный великан, — Приходи завтра с утра. — Идёт. Кивнув на прощанье пятёрке Майигу, я прогулочным шагом покинул пещеру Лорго. Я не лукавил, разбираться с чужими сопливыми сыночками мне вообще ни разу не было интересно. К тому же, несмотря на то, что ему было уже несколько сотен лет, ментально он ещё был подростком, так что как-то слишком уж сильно злиться на него я не собирался. И серьёзных мыслей вроде: «Лучше было бы послушаться Тириана и убить Серхапа ради Дара», — у меня не возникло.