– Никаких «но», Чарльз, – оборвал его Вудхаус. – Нужен результат. 56 – Тони, ты сегодня более напряжен, чем обычно. А ведь казалось, что хуже уже некуда. У него отобрали дело, потребовав при этом представить подробный отчет о проделанной работе, в который Дагвид, разумеется, даже не заглянет, а теперь еще и вот это. Маклин сидел в «удобном» кресле и рассматривал обстановку кабинета Макинтайр, старательно избегая встречаться взглядом с Мэттом Хилтоном. В руке у психолога была его любимая авторучка, и он щелкал ей, и щелкал, и щелкал. – Может быть, дело в том, что расследование продвигается не лучшим образом? Я слышал, утром была пресс-конференция по поводу третьей жертвы. Скажи еще, что не знаешь никаких подробностей. – Хилтон, зачем я здесь? – А как по-твоему, Тони? Маклин уже научился не заглатывать наживку. Если для того, чтобы он и дальше мог работать и раскрывать дела, нужно терпеть эти сеансы с психологом, что ж, он постарается переносить их, по мере возможности не теряя лица. – По-моему, затем, что мое начальство полагает, будто я нуждаюсь в психологе, чтобы справиться со стрессом. Кто знает, может, так оно и есть. Но который раз уже мы встречаемся, шестой? И вы решили, что я могу продолжать работу, еще после первого. Зачем же вы настаиваете на новых сеансах? У вас что, почасовая оплата? Хилтон сделал вид, что шокирован вопросом, но потом улыбнулся: – У меня с полицией контракт, и они сами решают, как именно распорядиться моим временем. Но в остальном, Тони, ты прав. Ты можешь продолжать работу. И в то же время ты борешься со стрессом такой силы, что редко кому выпадает на долю. И лучший для тебя способ избавиться от груза – это разделить его с кем-то. Я настаиваю на продолжении сеансов именно поэтому – в надежде, что ты начнешь делиться. Маклин, у которого начали неметь ягодицы, поерзал в кресле: – Значит, вы хотите, чтобы я поделился с вами своими заботами? Вот и прекрасно. Давайте тогда обсудим психологический портрет новоявленного маньяка. – Но это не… – попытался возразить Хилтон, но вдруг передумал: – Хотя давай. Что именно ты хотел обсудить? – Ну, начнем с того, что вас интересуют внешние подробности. И мы должны искать нелюдимого типа, которого подавлял суровый родитель, который в детстве пережил психологическую травму, возможно – физическое или сексуальное насилие, и далее по списку. Вы знаете, что с моей точки зрения все это – совершенно бесполезное обобщение. Хилтон кивнул, но ничего не сказал. – Меня же больше волнуют вопросы – почему? Почему убийца так зациклен на Андерсоне? Почему он начал убивать именно сейчас? – Ну, по-моему, со вторым-то вопросом все совершенно очевидно. – Смерть Андерсона? – Разумеется. Ты должен понять, Тони, как устроена подобная мания. Убийца не просто преклоняется перед Андерсоном, он сам хочет стать им. Но этот последний шаг невозможен, если объект поклонения все еще жив. Со смертью Андерсона убийца начал действовать, но я подозреваю, что готовился он к этому не один год. – Остается первый вопрос. Почему именно Андерсон? Ну, то есть понятно, что дело в этой треклятой книге, но ее читал каждый второй, и никто больше не свихнулся! – Скорее всего, убийца нашел собственное отражение в какой-то из граней личности Андерсона. Он увидел в нем себя самого, свое прошлое. Андерсон же рано осиротел, я не ошибаюсь? – Насколько я помню, да. – В таком случае я бы предположил, что и наш убийца – сирота. Или родитель, которого он любил, его бросил. Андерсон не делал попыток жениться, но и оснований подозревать в нем гомосексуалиста у нас нет никаких. Думаю, он просто не способен на близкие отношения. С детьми, которые лишились родителей, такое часто случается. – Итак, мы ищем сироту, неспособного на отношения. – Маклин непроизвольно хихикнул. – Где ж нам найти такую редкую птицу? Хилтон как-то странно на него посмотрел: – Надеюсь, Тони, ты не на себя намекаешь? – Что еще за шуточки, Хилтон? – Прости, это я зря. – Так или иначе, меня интересует не столько Андерсон, сколько этот его фанат. Как нам его найти? – Ну… – Хилтон щелкнул ручкой, потом вдруг уставился на нее с таким видом, будто до сих пор не осознавал, что держит ее в руке. – Убийца ориентируется на Андерсона, и мы оба согласны, что он ждал смерти Андерсона, прежде чем пойти на первое преступление. Как я уже говорил, только после этого маньяк получил возможность считать Андерсоном самого себя. Но не кажется ли вероятным, что он мог искать встречи с Андерсоном еще при его жизни? – У вас не осталось добрых приятелей в Абердине? Сержант Ричи перестала лихорадочно стучать по клавишам и подняла голову. Ее стол был завален плодами послеобеденных трудов, а именно – записями по делу об убийствах в процессе приведения их хоть в какое-то подобие порядка. – Даже не знаю. А насколько добрые вам нужны? Маклин вытащил стул из-за незанятого стола и рухнул на него. После кресла в кабинете Макинтайр его спина никак не могла восстановить чувствительность. – Мне нужны имена всех, кто посещал Андерсона в тюрьме «Питерхэд». И всех, кто вступал с ним в переписку, если подобные данные имеются. Я мог бы послать официальный запрос, но сами знаете, сколько придется ждать ответа. Ричи наморщила лоб, задумавшись: – Скорее всего, это будет несложно. Убийством Андерсона занимается старший инспектор Рейд. Насколько я его знаю, именно такую информацию он собрал бы первым делом, даже если нет никаких сомнений, кто убийца. – Вот и хорошо, постарайтесь к вечеру добыть списки. Потом садитесь за них с Макбрайдом, мне нужна подробная информация о каждом фигуранте. – А как быть с отчетом, сэр? – Ричи подняла со стола пачку листов и неуверенно помахала ими, словно Маклин и не подозревал ни о каком отчете. – Дагвид потребовал, чтобы к пяти все было у него. Маклин бросил взгляд на часы над дверью. Без четверти три. Куда, спрашивается, подевался очередной день? – Поверьте на слово, он все равно не будет его читать. Просто расположите все записи в хронологическом порядке и подшейте поаккуратней. Сью из секретариата за шоколадку сделает так, что не придерешься. А мне нужен список, и немедленно. Дагвид со своей херней подождет. – Черт, ну и денек! Маклин хлопнулся на стул у окна и протянул руку к дожидавшемуся его бокалу пива. Бокал был холодный и влажный на ощупь, и прикосновение к нему оказалось первым приятным ощущением с самого утра. Он сделал длинный глоток, осушив не меньше трети, прежде чем перевести дух. – Похоже, пиво ты заслужил, – ухмыльнулся Фил, сидящий напротив. Из своего бокала он только слегка пригубил. – Спаси нас Господь от журналистов, чума на них на всех, – объявил Маклин. – И психологов туда же. – Попробую угадать. Не иначе, они опять написали что-то неблагодарное о полиции? – Все еще хуже, я весь день наблюдал их в деле. – И Маклин рассказал другу о пресс-конференции, визите замначальника полиции и Мэтте Хилтоне. С психологом он провел в душной комнате чуть ли не полдня, причем ощущение было такое, что работали они над психологическим портретом не преступника, а самого Маклина. – Честное слово, если еще раз услышу от кого-нибудь про теорию конфликта, я ведь и прибить могу! – Маклин опустошил бокал до половины. – Или про эдипов комплекс. Ты вообще в состоянии представить, что есть люди, по мнению которых Дональд Андерсон стал убийцей, потому что ему в детстве недоставало родительского тепла? Этот клоун даже заявил, что он выбирал жертв, в некоем идеальном смысле напоминающих его мать, а насиловал их и убивал в качестве мести. Вот же блин! – И бокал опустел. – Похоже, ты и правда устал, – заметил Фил. – В первый раз вижу, что ты хлещешь пиво с такой скоростью. И о нераскрытых делах ты тоже обычно не говоришь. Маклин потер лицо, поднял пустой бокал и принялся изучать остатки пены на донышке. Потом поставил бокал обратно. – Прости меня, Фил. Это я болячки расчесываю. Все они болтают о мотивах, и о планах, и о символическом значении того и сего, а я в это время думаю о Керсти. И о том, что с ней сделал этот мерзавец. – Может, тебе тогда не стоит работать над этим делом? – Фил протянул руку к пустому бокалу, но Маклин его опередил. – Нет, Фил, моя очередь! Закон есть закон. – Маклин встал и принялся протискиваться вокруг стола. – И я сам попросил это дело. Да я чуть ли не на коленях стоял! Я ж не мог позволить, чтобы кто-то другой взялся за него и все просрал! В пабе было довольно людно, целую кучу студентов обслуживала лишь одна задерганная барменша. Маклин стоял в очереди, если эту толпу можно было назвать очередью, и пытался выкинуть работу из головы. Забыть Хилтона, чьи умствования становились все более дикими. Забыть томительное ожидание ответа из Абердина. Забыть о том, что ему придется потратить драгоценные часы на отчеты, которые Дагвид и не собирается читать. Забыть… блин, кого он обмануть-то пытается? Не прошло и часа, как Маклин вернулся к столику, по бокалу пива в каждой руке и пакетик острых чипсов в зубах. Может, насчет часа он зря – Фил не успел выпить и половины первого бокала. – Как прошло твое Рождество? Как дела у Рей? – спросил наконец Маклин, когда закончил разрывать скользкий пакет с чипсами и предложил Филу присоединиться. – Спасибо, хреново, – отмахнулся Фил и, подумав, добавил: – И то и другое. – Да ладно? Она что, не поладила с твоими родителями? – Ну, вроде того. Впрочем, ты же мою мамочку знаешь? Она любую неприятность раздует до космических масштабов. А Рей продолжает психовать из-за подготовки к свадьбе. Вместе они составили такую гремучую смесь – хоть святых выноси. – Сочувствую. Хорошо все-таки, что твои родители живут далеко. У редких встреч есть свои достоинства. – У редких встреч? Да они собрались сюда на месяц-другой, чтобы помочь со свадьбой. На месяц-другой! – Теперь уже Фил сделал длинный глоток, потом с заговорщическим видом посмотрел на Маклина. – Слушай, ты же все равно там, в бабушкином доме, один как перст. Вот и приютил бы их. – Сам ты как перст! Если хочешь знать, у меня там каждый день гости!