Всерьез они приняли меня только тогда, когда подумали, что я могу вышибить им мозги, говорила мне Бет. Это был единственный раз, когда я их напугала. – У нее не было мотива ни для одного из убийств, – заметила я. – Мотив не обязателен, – ответил Блэк. – Послужив в полиции, начинаешь понимать такие вещи. Ответ на вопрос «почему» есть далеко не всегда, особенно если убийца неизвестен. После дела Леди Киллер я работал следователем много лет, и у меня было много дел, которые я так до конца и не понял. Но тем не менее закрыл их. Ну да, он работал и над делом Шерри Хейнс, подумала я и опустила взгляд на кофейный столик. Копы умеют читать мысли, а я не хотела, чтобы он догадался, что у меня на уме. Я прокрутила его слова в голове. Детектив Блэк очень осторожен. Он говорит о Леди Киллер и о Бет. Но не объединяет их в одном предложении. – Вы не считаете ее виновной, – сказала я и поняла, что вывод верный. Подняв голову, я посмотрела Блэку в глаза и почувствовала, что от его взгляда ничего не укроется. – Я был детективом, – сказал он. – Видел то, чего никому не захочется видеть. Я был там в тот первый вечер, когда нам сообщили о теле Томаса Армстронга на обочине дороги. Я всю жизнь боролся со злом. Неужели вы думаете, что я отвечал бы на звонки Бет Грир и выполнял ее просьбы, если бы считал ее убийцей тех мужчин? Думаете, я смог бы поддерживать какие бы то ни было отношения с серийной убийцей? Поразительная убежденность, даже теперь, столько лет спустя. – Нет, – ответила я. – Не думаю. – Я много месяцев изучал Бет, – продолжал Блэк. – Вытаскивал на свет все подробности ее жизни, потому что кто-то ведь застрелил Джулиана Грира, а потом использовал этот же пистолет, чтобы совершить другие убийства. Получив результаты баллистической экспертизы, мы с Вашингтоном откопали все, что только могли, на Джулиана Грира. Искали связь. Убийство Грира выглядело как обычное ограбление дома – задняя дверь взломана, Грир застрелен на кухне, бумажник и наличные украдены. Это случилось в воскресенье в одиннадцать утра. Мариана была в бридж-клубе, а Бет сказала, что поехала по магазинам. Ее алиби никто не проверял. – Он покачал головой. – Я изо всех сил старался понять, может ли девятнадцатилетняя девушка застрелить отца, а затем инсценировать ограбление. Это потребовало бы тщательного планирования, хладнокровия и ненависти, зревшей не один год. – Может, отец издевался над ней, – предположила я. – Вот именно. Мы с Вашингтоном досконально его проверили. Он оказался чист. Судя по всему, несчастлив в браке, и только. Больше мы ничего не нашли. Врагов у него не было, ни личных, ни в бизнесе. Его бывшая секретарша плакала, когда мы с ней говорили. Никак не могла смириться с его смертью. Называла Джулиана чудесным человеком, но Мариану ненавидела. Говорила, та сломала ему жизнь. Я задумалась, поскольку ничего не знала о родителях Бет, за исключением того, что оба погибли слишком рано. Бет говорила, что не хочет закончить как мать – нет, боится закончить как мать. По ее словам, Мариана оказалась в ловушке. То есть Бет говорила о ней сочувственно, в отличие от секретарши. – Значит, вы так ничего и не выяснили, – сказала я. – Хорош детектив, да? – В его голосе звучала глубокая печаль, словно он на протяжении тридцати лет не раскрывал преступлений и не спасал людей. – Эти два дела связывает только Бет. Она жила в этом доме, а свидетель видел ее на месте убийства Верхувера. Дело в итоге оказалось мне не по зубам. А может, Бет меня перехитрила. – Тем не менее серийной убийцей вы ее не считаете. – Голова у меня шла кругом. – Ничего не понимаю. – Вот вы и познакомились с делом Леди Киллер, – сухо заметил Блэк. Я молча терла глаз и думала. Блэк прав, баллистическое совпадение означает вовлеченность во все это Джулиана Грира. В определенном смысле его можно назвать первой жертвой Леди Киллер. – Секретарша еще жива? – спросила я, не открывая глаз. – Понятия не имею, – ответил Блэк. – Тогда она была молодой женщиной. – Как ее звали? – Сильвия Бледсо. Разумеется, он помнил ее имя даже через сорок лет. Бывают такие копы. Я опустила руки, открыла глаза и обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Его лицо выражало спокойную радость и отеческое участие. Отец на меня так никогда не смотрел. Его лицо было либо сердитым, либо страдальческим. – Вы собираетесь с ней поговорить, да? – спросил Блэк. – Могу попробовать, если она жива. Он повернулся к кухонному шкафчику, порылся в нем, достал блокнот с ручкой, что-то написал, вырвал листок и протянул мне. Это был номер его телефона. – Материалы дела я вам дать не могу, правила не позволяют. Но если у вас возникнут вопросы или понадобится моя помощь, звоните в любое время. Я расскажу вам все, что смогу. Я взяла листок. – Почему вы мне помогаете? Из-за Бет? – Мне не нравилась эта идея – что Бет стоит за всем, что я делаю, дергает за ниточки. Впервые за все время лицо Блэка стало жестким – лицом того, кто без страха противостоял худшим представителям рода человеческого. – На эту встречу я согласился потому, что хотел познакомиться с единственным человеком, по поводу которого мне позвонила моя главная подозреваемая. Но я помогаю вам по другой причине. Потому что вы «девочка А». – Кто? – Сердце выскакивало у меня из груди. – Мы не могли назвать вас по имени, расследуя дело Шерри Хейнс, – сказал Блэк. – Вы были слишком юны, и закон запрещал раскрывать вашу личность. Но в деле об убийстве, над которым я работал, ваше имя было. Я знал его, потому что мы встречались. И теперь я даю вам шанс раскрыть наконец дело Леди Киллер. Потому что вы «девочка А». Потому что за сорок лет Бет решилась поговорить только с вами. Думаю, если кто-то и способен выяснить правду, так это вы. Глава 14 Сентябрь 2017 ШЕЙ Всю неделю мне снились странные сны. Сквозь пелену дождя я видела особняк Гриров, мрачный и тихий, обрамленный черными кронами деревьев. Видела размытый пейзаж за выходящими во двор окнами, заглядывала за край утеса, обрывающегося в океан, видела следы на траве. Казалось, кто-то хочет войти в дом – или уже вошел и вышел, – и я не могу его остановить. Я видела, как кто-то падает с обрыва. Чьи-то ноги срываются с кромки утеса и исчезают в холодном воздухе над океаном. Чувствовала холодную струю воздуха из выбитой двери и видела, как вода смывает кровь в раковину, превращая красное в розовое. Просыпалась я в полной уверенности, что краны в моей ванной открыты, а шторы на окне сдвинуты в сторону. Потом долго лежала без сна в темноте, прислушиваясь к звукам. Это шаги? Топот ног на крыше, как будто там кто-то ходит? Может, в моей гостиной уже кто-то есть и теперь беззвучно крадется ко мне? Если да, то не будет ли глупостью встать с кровати и проверить? Днем я сидела в регистратуре и гадала, не открываются ли дверцы картотеки, пока я сижу к ним спиной, и не перемещаются ли документы с одного края стола на другой. Вечером я открывала «Книгу нераскрытых дел» и использовала свои навыки поиска в Сети, чтобы разыскать Сильвию Бледсо, женщину, которая работала секретарем у Джулиана Грира. Потому что где-то должны быть ответы. Где бы то ни было. – Приходи на ужин, – сказала мне Эстер по телефону однажды вечером после работы. – Наверное, не смогу, – ответила я. – Занята. – Чем же? Я не рассказывала Эстер о своих встречах с Бет Грир. Сестра была не в курсе, кто такая Бет, а если рассказать ей, у нее, скорее всего, случится паническая атака. – Обычными делами. – Шей, я пытаюсь быть тебе сестрой. Ты же знаешь, такое случается нечасто. Приходи на ужин. Я сдалась. Мне действительно надоело сидеть одной и прислушиваться к странным звукам, пытаясь понять, что они означают. – Ладно. Завтра. Приду после работы. – Супер! – Она действительно это сказала, на полном серьезе – взрослая тридцатитрехлетняя женщина. – Я приготовлю тетраццини с курицей. – Да зачем? – Сестра знала, это мое любимое блюдо, но возни с ним многовато. Эстер готовит соус с нуля, так что я почувствовала себя неловко. – Давай закажем еду. Не нужно готовить. Правда. – Мне это только в удовольствие. Кроме того, мы с Уиллом вечно ужинаем в ресторанах. Он будет очень рад. Я вздохнула. Они будут суетиться – Эстер уж точно. – Знаешь, у Уилла есть милый коллега, – сказала Эстер. – Он не женат. Может, я и его приглашу. О боже. – Пожалуйста, не надо. Умоляю. – Я просто подумала… – Эстер, я не хочу, чтобы меня с кем-то знакомили. – Это не знакомство. Просто ужин. Ты же не можешь вечно оставаться одна. – Могу. Совершенно спокойно. Именно так. Одиночек никто не понимает. Если у тебя нет партнера и детей, чем ты занимаешься? Я попробовала выйти замуж, но это меня нисколько не изменило. Разве что сделало более несчастной. – Ладно, – сказала Эстер. – Но быть старой девой вредно для здоровья. Этот парень – младший юрист. Правда симпатичный. – Тебе известно, что Теда Банди казнили в 1989-м, но его ДНК расшифровали только в 2011-м? – спросила я. Эстер умолкла. Я застала ее врасплох.