Подбежав к Оливеру, Мэдди крепко стиснула его в объятиях, и он прильнул к ней, задыхаясь и всхлипывая. * * * Пораженная молнией, девочка закричала. Ее лицо перекосилось и стало медленно исчезать, словно ослепительный белый свет поглощал ее дюйм за дюймом. Нейт бросился к ней и крепко схватил за руку. Он крикнул, призывая на помощь Фигу, однако никто ему не ответил, и он не видел своего напарника в невыносимо ярком сиянии. У него осталась лишь рука девочки, зажатая в его собственной, и он попытался подтянуть ее к себе – во что бы то ни стало нужно спасти ее от того, что ей угрожало. Однако Нейт встретился с яростным сопротивлением. Что-то тянуло девочку в противоположную сторону. Он увидел ее лицо, теперь уже практически полностью исчезнувшее. Но глаза смотрели на него, округлившиеся от ужаса. Ее голос прозвучал резким, свистящим шепотом: – Помогите… мне… Чья-то рука сомкнулась у нее на горле. Девочка захрипела, задыхаясь. И у нее над плечом появилось другое лицо. Мужское. Нейт его узнал. Узнал мгновенно – он видел его совсем недавно. Где? На обложке книги Джеда «Жертвоприношения в Рэмбл-Рокс: сатанинские убийства, совершенные Эдмундом Уокером Ризом». – Риз… – пробормотал Нейт, но его голос потонул в молнии. Убийца взревел, и что-то стремительно мелькнуло по широкой дуге – Нейт увидел нож за какую-то долю секунды то того, как лезвие распороло ему лицо. Взор застлался кровью. Боль разлилась ото лба подобно вспыхивающим друг от друга спичечным головкам. Вскрикнув, Нейт на мгновение разжал руку, и этого оказалось достаточно, чтобы девочку у него вырвали. – Она моя, ворюга! – прошипел незнакомец. Он сделал выпад ножом, но тут что-то упало на него сверху – Нейт не успел разглядеть, что именно. Что-то крылатое. Плотные перья отделили его от убийцы, и молния с треском рассеялась. Девочка исчезла. Молния погасла. Нейт повалился на землю. 34. Грань А потом… Нейт сидел на улице. Буря закончилась. Ветер утих, снегопад прекратился. В лесу стало тихо. Вокруг было белым-бело, словно весь мир превратился в горы зефира. Фига набрал в ведерко снега и сказал Нейту, чтобы тот приложил его к ране на голове, а сам отправился искать бинты. Нейт сделал, как было сказано; снег обжег рану, как соль. Фига вернулся с бинтом, лейкопластырем и рулоном бумажных полотенец. – Протри, а затем мы тебя перебинтуем. – Спасибо, сестра Рэтчед[79]. – Морщась, Нейт протер рану. Полотенце окрасилось кровью. – Ну, как я выгляжу? – Как будто тебе пытались снести макушку. Придется накладывать швы. И ты станешь похож на Франкенштейна. – Франкенштейн – это доктор, а не чудовище. – Доктор и был чудовищем, Нейт, – Фига пожал плечами. – Но сейчас главное не это. Мы расскажем о том, что видели? – Не знаю, Фига, – пробормотал Нейт, уставившись в пустоту. – Даже не знаю. – Потому что лично я видел девочку с вырезанным на лице числом, – распаляясь, заговорил Фига, возбужденно размахивая руками. – И я видел мужчину, стоявшего в молнии – молнии, которая ударила в девочку так, что та исчезла, как будто… как будто ее вообще не было. Девочка исчезла, а ты оказался весь в крови. – У меня нет этому никаких объяснений. – И у меня тоже, напарник. И у меня тоже. Фига принялся бинтовать Нейту голову с аккуратностью волкодава, объевшегося мухоморами. Отдернув голову, Нейт выполнил работу сам. – Знаешь, тебе срочно нужно в больницу. – Знаю, знаю. – Я сейчас поищу картон, чтобы заделать окно. Ты как, потерпишь немного? А потом поедем в Святую Агнессу. Нейт кивнул, неловко отрывая большим и указательным пальцами кусок лейкопластыря, чтобы залепить бинт, уже успевший пропитаться свежей кровью. Проклятье! – Да, потерплю, ступай. Фига вернулся в здание. «Помогите… мне…» Мольба о помощи не выходила у Нейта из головы. Он присел на бампер пикапа, снова и снова прокручивая в голове этот момент. Лицо девочки. Ее отчаянная просьба. Затем Риз. С ножом. Как такое возможно? Лоб Нейта пульсировал болью так, словно сердце перебралось из груди и устроилось прямо под раной. Прокручивая в памяти случившееся, он вдруг почувствовал, как какая-то тень мягко порхнула на фоне проглянувшей сквозь рассеявшиеся тучи луны, спускаясь к нему. Вздрогнув, Нейт поднял взгляд… Просто сова. «Нет, – мысленно поправился он. – Не просто сова». Та самая сова. Которую он в ту ночь видел у дома Джеда. Сова уселась на ветке в лунном свете, крутя головой из стороны в сторону, то ли вопросительно, то ли чему-то радуясь. – Это была ты? – спросил у совы Нейт. – Он хотел меня убить. Тот человек в молнии. Риз. А затем я почувствовал взмах твоих крыльев. Сова заухала. И снова исчезла, бесшумно взмахнув крыльями. Но только теперь Нейт разглядел, что это не птица, а вырезанный из дерева образ птицы. Что также было совершенно невозможно, но какое теперь значение имела грань, отделяющая возможное от невозможного? 35. Тыква поврежденная и тыква залатанная Нейт надел куртку. Он провел в больнице несколько часов, но в конце концов ему наложили на лоб швы и вручили рецепт антибиотиков. Семь швов. Мэдди в больницу не приезжала. Она объяснила по телефону, что с Оливером случилось «обострение» и ей нужно остаться с ним. Сказала также, что Джед любезно согласился остаться и помочь. Как и Зои. Разумеется, Нейт постарался выяснить, что она имела в виду под «обострением», однако Мэдди сама не могла точно сказать, что случилось, просто Олли ушел один в лес и там испугался. Она сказала Нейту, чтобы тот не беспокоился. Все равно что советовать не чесать укушенное комаром место – услышав эти слова, человек не может думать больше ни о чем, кроме как о проклятом зуде. И вот наконец Нейт собрался возвращаться домой. Вот только выход из операционной ему преградил человек, стоявший в дверях. Полицейский. Коренастый, лысый как коленка. Над глазами и на затылке толстые складки, похожие на пачку сосисок. Судя по виду, из полиции штата. Не местный. – Нейт Грейвз? – спросил он. – Он самый. – Джон Контрино-младший, полиция штата. – Да, конечно, как поживаете? – Нейт протянул руку, и полицейский ее пожал. – Не очень-то, Нейт. Можно даже сказать – плохо. Начнем с того, что я здесь. Погода отвратная. Вызовов выше крыши. В половине округа вырубило электричество. Во второй половине дороги завалены деревьями, а подвалы затоплены. – Никак не предполагал, что ваша работа заключается в откачке воды из подвалов. Помолчав, Контрино облизнул губы: – В точку, Нейт. В точку. – Я просто хочу понять, что привело вас сюда? Потому что я как раз направлялся домой.