Должна признаться, что мое настоящее имя – Фрэнки Роуз. Скарлетт О’ – это псевдоним из «Унесенных ветром», чтобы не раскрывать моей личности перед серийными убийцами. (К слову, к их числу я не принадлежу.) Кличка вашей собаки, Беатрис, звучит очаровательно. Я выросла с тремя таксами, их зовут Сосиска, Колбаска и Котлетка, и я очень люблю собак. До встречи в пятницу. Фрэнки х От: Эшли Вудхаус Кому: Скарлетт О’ Тема: Re: Re: Мне попалась ваша книга, мисс О’ Увидимся, Фрэнки х P. S. Сосиска, Колбаска и Котлетка. Уморительно! От: Скарлетт О’ Кому: Кэтрин Купер Тема: FWD: Re: Re: Мне попалась ваша книга, мисс О’ У МЕНЯ СВИДАНИЕ С АРХИТЕКТОРОМ/ВОЛОНТЕРОМ/ЛЮБИТЕЛЕМ СОБАК/ПОКЛОННИКОМ ОСТИН С БРИТАНСКИМ АКЦЕНТОМ! Глава 8 Натаниэль Готорн, «Алая буква» Трамвай 86 до Бундора РМИТ через Смит-стрит Она не могла выбросить «поцелуй в поезде» из головы. Чем больше Фрэнки думала о той романтической встрече, тем больше сердилась на себя за то, что не попросила у Эдварда Каллена номер телефона и даже не спросила, как его зовут. Зазвенел колокольчик у входа, и Кэт с Фрэнки автоматически подняли головы навстречу сияющему Себу. Он с улыбкой двинулся к ним. Его огненно-рыжие волосы развевались, зеленые глаза сверкали, словно говорили Фрэнки: «Прошу, забудь о разнице в одиннадцать лет между нами, о том, что у меня все еще есть прыщи и не растет борода… и будь моей!». – Политическая сатира! – крикнули обе девушки; Фрэнки обогнала Кэт на долю секунды. Кэт застонала. – Себастиан, ты все портишь, – мрачно проворчала она, резко открывая бумажник и вручая Фрэнки пять долларов. Себ подошел к стойке и продемонстрировал в ухмылке металлические брекеты: – Как делишки, красотка? – поинтересовался он у Фрэнки, играя бровями. – Себ! Что ты тут делаешь? Разве ты не должен быть в школе? – Фрэнки перегнулась через стойку, чтобы ущипнуть его за щеки. – Я прогуливаю, – пожал он плечами как ни в чем не бывало. Фрэнки и Кэт закатили глаза. – К тому же я слышал, что сегодня должна зайти Путу, – ухмыльнулся он. Отношения Путу, мамы Фрэнки, с Себом Фрэнки считала выходящими за рамки приличий. Они начались с невинной игры в «Слова», но теперь превратились в полномасштабное общение по СМС. Однако Фрэнки была предвзята. В итоге она винила в своих неудачах в любви обоих: и мать, и отца. Они олицетворяли собой все то, что портит брак. Ее мать, Путу, отличалась оглушительной громкостью и неприемлемым поведением. Ее отец, Рудольф, был сдержанным, исключительно вдумчивым и всегда пребывал в тени своей жены. И, конечно, свою роль сыграла история зачатия Фрэнки, которую мать рассказывала всем, кто готов был слушать. – Дело было тридцать лет назад, когда меня еще звали Элизабет. Прежде чем я сменила имя на Путу после визита в балинезийский ашрам в 1989-м, – всегда начинала Путу, которая никогда не упускала возможность упомянуть свой двухнедельный опыт духовных исканий в духе «Ешь, молись, люби». – Я искала приключений. Тогда я была совершенно безумной, не так ли, Рудольф? – вздыхала Путу, покручивая в пальцах ожерелье племени навахо. Рудольф просто кивал; он был немногословен. – И вот стою посреди станции Флиндерс-стрит и решаю, просто так, внезапно, что моим приключением станет то, что я заведу ребенка от первого мужчины, который попадется мне на глаза! – продолжала Путу на волне энтузиазма от шокированных взглядов аудитории. – И тут же – бум! Кого я вижу? Отца Фрэнки, который копается возле билетной кассы! Не так ли, Руди? – Без единой паузы она продолжала: – Мы запрыгнули на первый же поезд до Фрэнкстона и едва оказались в туннеле, как зачали красавицу Фрэнки, прямо там! Вот как мы придумали ей имя: Фрэнкстон. Я всегда немного опережала свое время, знаете ли. Обогнала роскошную “Спайс”: Бруклин Бекхэм – что это за имя? – всегда драматично заканчивала она. Словно по сигналу колокольчик у входа снова зазвенел, и в распахнувшихся дверях появилась Путу в фиолетовом плаще, в облаке благовоний. – Привет, детки! – Она порхнула к троице, обмениваясь воздушными поцелуями с Себом, потом с Кэт и наконец с Фрэнки. – Мам, что ты тут делаешь? – прохладным тоном спросила Фрэнки. – О, милая, разве мама не может заглянуть сюда, чтобы навестить свою любимую дочку? – проворковала она, поправляя книги на витрине «Книга месяца». – К тому же она должна была принести мне флакон «Дэмианы». – Себ протянул руку в ожидании. Путу порылась в своей конопляной сумке и выудила пробирку, полную ярко-желтой жидкости. Себ заулыбался, обнажив зубы в полосках брекетов, забрал сосуд и сунул его в нагрудный карман рубашки. – Я хочу знать, что это? – спросила Фрэнки. – Это особая трава для моего любовного зелья. Я хочу стать неотразимым для девушки моей мечты. – Для Фрэнки, что ли? – засмеялась Кэт. Фрэнки сверкнула на нее глазами и незаметно покачала головой. – Нет, для Селесты Кинтер. Она со мной ходит на литературу, – огрызнулся Себ. – Кинтер? Это имя не может быть настоящим, – возразила Кэт. – Имя настоящее, и она – тоже, а теперь, с помощью чудесной мамы Фрэнки, она потеряет голову от любви ко мне. Путу подтянула Себа к себе, и они обнялись. – Именно! Себу нужно только добавить эти травы в свое зелье и нежно втереть ей за уши, так, чтобы она не заметила. – Путу многозначительно улыбнулась. – Так, чтобы она не заметила? Мама, это ужасный совет! Если Себ начнет втирать масло кому-то за ушами, вмешается полиция, – рявкнула Фрэнки. – Ой, Фрэнки, ты ужасная пессимистка. Я покажу тебе, как незаметно втереть масло за ухо, Себастиан. Вот, посмотри. – Путу перегнулась через полку и нежно потерла пальцем за ухом у Фрэнки. Фрэнки закатила глаза. – Трудно назвать это незаметным. Без предупреждения Кэт тоже прижала палец Фрэнки за ухо, и та захихикала. – Кэт! – Извини, я хотела проверить, получится ли у меня, – отмахнулась та. Неожиданно Себ прижал пальцы за ушами у Путу, которая восторженно взвизгнула. Вскоре все четверо трогали друг друга за ушами, истерически смеясь. – Э-э-э… привет! – пробормотал мужчина, неожиданно появившись рядом с веселящейся компанией. Фрэнки отскочила назад; все четверо быстро опустили руки. Она бросила взгляд на Кэт и молча вскрикнула: «Это он! Эдвард Каллен!». – Извините, я не вовремя? – спросил он. – Нет, нет, вовсе нет. Все уже уходили, – сказала зардевшаяся Фрэнки. Себ, Кэт и Путу просто смотрели на них двоих и ничем не показывали, что собираются двигаться с места. – Вы, наверное, «парень из поезда»? Я – Кэт, лучшая в мире подруга Фрэнки, – вставила Кэт, протягивая руку. Он улыбнулся. – Вы об этом слышали? Я – Санни, с двумя «н». Приятно познакомиться. – Он пожал руку Кэт, а Фрэнки пыталась не пялиться на его сияющее лицо и искрящиеся глаза. Санни выжидательно повернулся к Фрэнки, вопросительно приподняв брови: – А вы? – Фрэнки, – сказала Кэт, подталкивая растерянную Фрэнки вперед. – А, да, – выдавила она, пытаясь взять себя в руки. – Так что, вы пришли за «Сумерками» или, может, «Дивергентом»? – О чем вы говорите? Я уже прочитал обе эти серии, по два раза. Если хотите знать мое мнение, им зря не дали Букера.