Сакс выпадает из хватки злодея на траву, а сам он выставляет вперёд обе руки и, не удержав равновесия, падает прямо на Игоря всем своим тяжёлым, в промокшей и пропахшей по́том одежде, телом. Открыв веки, хозяин киевского престола видит перед собой лицо Кулоты, озлобленное и красное. Задыхаясь от усталости, смутьян тянет к князю руки, чтобы задушить последнего, а уста его замирают в паре вершков от губ великого князя. — Прости... — Игорь хватает одноглазого за запястья и улыбается. — Но лобзаться с тобой я не намерен. Силы обоих соперников уже на исходе: пусть с момента начала поединка прошло чуть меньше пяти минут, изнурение от битвы и раны давали о себе знать и отзывались болью в теле и одышкой. Тут, однако, происходит то, чего Кулота ожидал меньше всего: князь неожиданно пинает его коленом прямиком в причинное место, а затем выворачивает правой рукой кисть врага, укладывает его набок и меняет позу, оказавшись теперь сверху оппонента. — Готландский медведь (7), — шепчет не вмешивающийся в стычку Вещий Олег и вместе с разлившимся где-то глубоко в груди теплом ощущает отеческую гордость. Кровь в висках стучала боевыми барабанами, раненое плечо заныло от напряжения, а почва под ногами и вовсе пришла в движение, будто бы её переворачивало наизнанку. Свободной рукой князь ныряет во влажную от росы траву, чувствует на своих пальцах шершавую рукоять из дерева... И, вдавив локоть в кадык врага, резким движением вонзает сакс в единственный глаз врага: с хлюпающим звуком тот входит внутрь по самую рукоять, а затем поворачивается по часовой стрелке. Ослеплённый Кулота дико визжит, превратившись в ком судорожно дрожащих ног и трепещущих рук, что схватились за рукоять кинжала, всё лицо его залило багровыми потоками так, что он начинает кашлять и захлёбываться собственной кровью — но уже через минуту злодей обмяк и замер, отправившись к праотцам по примеру Вадима и его бунтовщиков три с лишним десятка лет тому назад. — Есть... — с разбитым лицом, задыхаясь, поднимается на усталых ногах Игорь и глядит горящим взглядом на каждого из бунтовщиков. — Есть ещё те, кто хочет присоединиться к этому псу?! Молчат. Не могут поверить, переварить гибель своего предводителя? Или же впрямь задумались? — Кулота был воином, хорошим воином. Но сколько подобных воев среди вас? Десяток, может, полтора? Едва ли больше... — князь вытирает рукой лицо и только сейчас замечает на ней сгустки крови: от железно-солёного запаха, бьющего в ноздри, к горлу подступает тошнота. — Ратному делу дружину и половину войска посадского обучают сызмала, так, что игрушками им становятся копья и мечи, друзьями — кони да дядька-воевода, призванием — война. А вы — бортники, купцы, ремесленники, охотники да землепашцы, ваш удел — мир. Из оратая (8) доброго ратника не выкуешь, как и воина не заставить сулицей вместо плуга вспахивать поля. — К чему клонишь ты, князь? — вопрошает, наконец, один из бунтовщиков. — О чём ведёшь свою речь? — Посадскому люду не победить рать. Выступив против неё, вы сложите свои буйные головы, оставите детей своих сиротами, жён — вдовами, вместо богатств и даров принесёте им горькие слёзы, нищету и скорбь. Такого будущего вы хотите для своих семей, чтобы повторилось всё так, как с бедовым Вадимом и его приспешниками? — А что нам остаётся? Борьба или смерть, мы все до одного сюда явились висельниками, — шмыгает носом второй голодранец. — Объединиться. Ратное дело оставьте воинам, себе — своё ремесло. Забудем все распри и обиды, сплотим воедино силы на благо города и государства и разделим плоды их. Как вытекает из Илмерь-озера могучий Волхов, так и мы объединимся и построим новое будущее. — И снова станем платить дань тебе и твоей дружине, князь?! — Не дань, но вознаграждение за порядок, за безопасность на пограничье и внутри государства, за возможность возделывать землю и трудиться в лавках и мастерских, не волнуясь о жизни своей. — Чтобы продолжило торговое братство творить бесправие?! — Торговое братство мертво, а те, кто выжили, ожидают справедливого суда, а не самочинной расправы. Я же клянусь именем отца своего, Рюрика... и древними богами... — смотрит Игорь на всех восставших не как на сорную траву, которую полагалось вырвать с корнем и уничтожить, а на оставшиеся без воды, света, тепла и заботливой руки цветы. — Что не упадёт больше от рук моих ни единого волоска с головы простых новгородцев, не прольётся и капли крови. Князь оборачивается к соратникам и даёт знак опустить оружие, взгляд его встречается с глазами дяди, в которых видятся одновременно и смятение, и любопытство, и гордость. — Как присягнул мой отец этой земле, а народ — ему, так и я обещаю служить во благо Новгороду и преумножать его богатства, — кожу на ладони рассекает лезвие меча, и на траву падает несколько багровых капель. — Клянусь кровью рода своего. Повелеваю не на словах, а на деле скрепить наш договор. Клянётесь ли вы? * * * * * Холодный ветер треплет плащ за его спиной, но бастард (9) будто бы не обращает на непогоду внимания, вместо этого вцепившись в голову дракона на носу корабля обеими руками и громко распевая песнь собственного сочинения: — Плывёт Инг к Хольмгарду, Рюрика гнезду. За звоном монеты Ведёт он орду. Невысокий, поджарый, с пухлыми губами и плотоядным взглядом водянистых глаз, он смотрит вперёд, на приближающиеся городские укрепления. Кажется, что протяни ты руки — и сумеешь достать и до обожжённых стрелами башен, и до сорванных таранами с петель массивных ворот. И руки эти... были необычными. Появившийся на свет от пленницы-рабыни и одного из ярлов, Инг с первым же вздохом, с первым плачем заполучил клеймо калеки и уродца — и врождённые увечья сразу же закрыли ему путь к власти. Благодаря попарно сросшимся указательному и среднему, безымянному пальцу и мизинцу на обеих конечностях (10) он заслужил прозвище Трёхпалый. Сначала таким именем его дразнили и оскорбляли, но позже для этих же людей оно стало символом разрушения и смерти, вселяющим в их сердца страх. Он отомстил своим обидчикам, почти сравнял с землёй не принявший его город, расправился с законной женой отца и унёс столько богатств, сколько смог! С набранной армией всевозможных голодранцев, преступников и дезертиров он продолжил сеять хаос на побережье семи морей и заслужил репутацию отъявленного мерзавца. И сейчас гребцы, мастерски орудуя вёслами, думали о том, как совсем скоро сменят их на оружие. — Воюет за деньги, Но жаждет вкус крови. А что до приказов, Хозяина воли... Наёмничество открывало перед его войском яркие перспективы: за вознаграждение Инг не раз грабил корабли чьих-то конкурентов по торговле, сжигал неугодные фактории и поселения, пополнял запасы рабов для отправки их на продажу — в том числе и по заказу Козводца. Впрочем... если очередная кампания сулила более крупный улов, чем пару мешков драгоценностей, ничего не мешало ему расторгнуть условия договора и присвоить причитавшиеся лавры себе. — Забрать всё богатство И город в придачу! Кому — святотатство, А кому — удача. Жена новгородского работорговца ещё больше недели тому назад отправила ему письмо с выгодным предложением: нанести городу как можно больше повреждений, превратить выживших в невольников, а всё, что уцелеет... Этим Инг мог распорядиться по своему собственному усмотрению, не говоря уже о щедром авансе. Таких отчаянных и безумных женщин он ещё не встречал! И чем ей все не угодили? — Скользят вперёд снеки, Хольмгард уже около... Свернёт махом Инг шею его сокола! * * * * * 1) Рало — земледельческое орудие, близкое к плугу. Основная функция рала — рыхление почвы. Имело деревянную основу и металлический наконечник ральник. Обладало дышлом, в которое впрягался скот. Тягловой силой для рала были волы или лошади; 2) См. Глава XVI: Сон и Морок. Часть I; 3) Шуровёшка (диал.) — в северо-русских говорах то же, что и головастик, личинка безногих земноводных; 4) Бабр — тигр; 5) Пардус — леопард, гепард; 6) Сакс — массивный нож с односторонней заточкой, который обычно имели почетные граждане в северо-восточной Европе. В силу веса колющие удары саксом были страшны по силе. Он протыкал и хорошую кольчугу, и кожаный доспех. Более длинная, в полуметр, разновидность именуется скрамасакс. 7) См. Глава XIV: Суета сует; 8) Оратай (возвышенно) — пахарь; 9) Подробнее об Инге Трёхпалом можно узнать в книге "Трофей для братьев"; 10) Синдактилия — врождённый порок, генная наследственная болезнь, проявляющаяся в полном или неполном сращивании пальцев кисти/стопы в результате не наступившего их разъединения в процессе эмбрионального развития. Глава XXXIV: Сердце Воина (II) ГЛАВА XXXIV: СЕРДЦЕ ВОИНА (II) — Как присягнул мой отец этой земле, а народ — ему, так и я обещаю служить во благо Новгороду и преумножать его богатства, — кожу на ладони рассекает лезвие меча, и на траву падает несколько багровых капель. — Клянусь кровью рода своего. Повелеваю не на словах, а на деле скрепить наш договор. Клянётесь ли вы? Ещё дюжина алых, похожих на лалы (1) капель касается контрастной изумрудной зелени и на мгновение повисает на краю длинного листа осоки, будто чего-то ожидая, прежде чем поддаться силе земного притяжения и оказаться на холодной сырой тверди. Ждёт и Игорь, чей воспалённый взгляд скользит по одному за другим восставшим подобно скопе над рекой. Хватит ли у него силы? Низвергнут ли его увещевания войско голодранцев?