– Я бы проанализировал факты, а они довольно красноречивы. Да, у Лады случались запои. Она действительно состояла на учете в наркодиспансере. Но буквально за месяц до своей смерти Лада сильно изменилась. Она пришла в родное общество «Динамо» и попросилась обратно на тренерскую работу. Завязала, мол. – Откуда вы знаете? – живо спросил Рокотов. – Ах, да! Вы же кадровик! – Вот именно. – Вы ей помогали? – Да. Я делал все, что в моих силах, и на этот раз не отказал. Лада и в самом деле завязала. У нее были планы. И на Новый год. Так что версия «самоубийство» не проходит. Равно как и «пьяная драка». В тот день, когда ее убили, утром Лада звонила матери, делилась этими своими планами. – А ее мать… – Давно уже умерла. Все умерли. И бабушка, и младший брат Воронцовой, единокровный. И отчим. Что вы хотите? Двадцать лет прошло! Вас все еще интересует личность убийцы? – с иронией спросил Шумов. – Еще как! – Вам что, заняться больше нечем? – Дел хватает, – сдержанно ответил блогер. – Завтра начинаются соревнования по водному поло в бассейне «Динамо». Кубок Москвы. Это, конечно, далеко не фигурное катание и не футбол, там-то зрительская аудитория огромная, но есть ведь куча спортивных каналов, в том числе кабельных, и в соцсетях. Я же человек команды. Камээс по ватерполо. Гораздо интереснее, когда в эфире идет треп, а не один комментатор нудит. Меня приглашают, скажем так, в пару. Друзья-то остались. Те, с кем я когда-то играл или учился. – Да, спорт – это навсегда, – кивнул Шумов. – И как заработок? – Хватает, – сдержанно ответил Олег. Его взгляд сразу стал другим, он наконец-то повзрослел. – Конечно, это далеко не то, что комментатор на федеральном канале. Там можно чемпионат мира откомментировать и год безбедно жить. Звезды несколько сотен тысяч за месяц зарабатывают. Ну а для меня это лишь подработка. – Значит, с завтрашнего дня вы на соревнованиях работаете? – Аркадий Валентинович выделил последнее слово. Вот и занимайся делом. – Я вас услышал, – рассмеялся Олег. – Вы абсолютно правы: разгадать тайну убийства Лады Воронцовой спустя двадцать лет практически невозможно: все свидетели умерли, а уголовное дело похоронено в архиве. Убедили вы меня, Аркадий Валентинович. Хотя все, что вы рассказали. о последнем месяце жизни бывшей фигуристки, чрезвычайно интересно. В статьях, которые я читал, ничего этого нет. – Есть, обрывками. Просто надо уметь анализировать факты и читать между строк. Я все-таки бывший мент. У меня профессиональный взгляд на такие вещи. – А в каком звании вы вышли в отставку, если не секрет? – Капитан милиции. Майора ждать не стал. Хотя, если бы так и продолжал служить в органах, мог бы и карьеру сделать. Если бы, конечно, жив остался. Я не трус, в хоккей играют настоящие мужчины, как всем известно. А я двадцать лет провел на льду. Удачи не хватило и таланта. Еще связей. Отобраться в сборную шансов не было никаких. Но программу я честно откатал. И свою зарплату. А что из органов уволился, обстоятельства так сложились, – поморщился Аркадий Валентинович. Кому он это объясняет и зачем? – Понимаю: жена. Кстати, как ее здоровье? – Развелся, – сухо сказал Шумов и подозвал проходящего мимо официанта: – Счет, пожалуйста. – Я заплачу, – блогер полез за портмоне. – Ну уж нет, – остановил его Аркадий Валентинович. – Я вам благодарен за беседу. За то, что пробудили во мне, ну скажем так, романтические воспоминания. Молодость всегда приятно вспоминать, тем более первую любовь. Но на этом мы обмен банальностями закончим. И наше знакомство, надеюсь, тоже закончится. Живите спокойно. Я вам скажу как профи: это, скорее всего, была шутка. Никакого маньяка не существует. Вам почудилось, что за вами следят. Они встали и пожали друг другу руки, после чего Шумов с блогером распрощался. Оба еще не подозревали, что это была лишь предыстория и с завтрашнего дня их жизнь круто изменится. Благодаря Ладе Воронцовой, которая вот уже двадцать лет как была в могиле. Лада Она смотрела на табло и не верила своим глазам. Какая там медаль! В десятке бы удержаться! Рядом с тусклым лицом сидел Генка. Даже подурнел. Лада вдруг осознала, что он на десять лет старше, и возраст никуда не спрячешь: эти морщинки под глазами, скорбные заломы в уголках красиво очерченного рта и глубокую складку на лбу, которая сейчас, в ожидании оценок, обозначилась резче. Да и волосы, прежде такие роскошные, заметно поредели и перестали завиваться на концах крупными кольцами. А Генка ими так гордился, своими волосами! Всегда носил длинные, до плеч, а теперь стал стричься коротко. И Лада вдруг поняла, что Генка смертельно устал. Большой спорт высосал из него все соки. А это провал. И он тем ужаснее на фоне успехов остальной сборной, завоевавшей на этой Олимпиаде рекордное количество медалей за всю историю советского спорта. По возвращении на Родину олимпийцев ждут фанфары, а страну – грандиозный праздник. И только они с Генкой как жалкие неудачники будут освистаны. Им лучше вообще на глаза никому не показываться. Забиться в нору и переждать, пока вся эта шумиха не уляжется. А ведь как замечательно начинался сезон! Лада Воронцова почти выиграла наконец чемпионат Европы! Набрала одинаковое количество баллов со своей давней соперницей, немкой. И только место в произвольной программе, которую советская фигуристка чуть-чуть проиграла, решило судьбу золотой медали. И на Олимпиаду Лада ехала за реваншем. И вот немецкая спортсменка безоговорочно первая. В который уже раз – олимпийская чемпионка. Несгибаемая. Истинная. Успех, который вряд ли кто повторит. А Лада Воронцова на этот раз оказалась далеко от пьедестала. И это впервые за пять лет! Лада еще ни одного старта не оставалась без медали, ни на соревнованиях внутри страны, ни на международных. Лада недоумевала: что случилось?! Она, как обычно, выиграла «школу», была второй после короткой программы и завтра должна была проснуться олимпийской чемпионкой. Но первый же тройной прыжок в произвольной сорвала. Касание бедром о лед было как ожог. Лада проехалась по катку метра два на пятой точке. А музыка играла. Зал ахнул: фаворитка упала чуть ли не на первых тактах! Она увидела себя со стороны, беспомощную, похожую на раздавленную бабочку в своем ярком платье, сплошь усыпанном пайетками и сверкающими стразами. Торопливо поднялась, но что-то в ней сломалось. Надо было безукоризненно исполнять оставшиеся тройные прыжки, а главное – каскад, но Лада чуть ли не впервые в жизни струсила и вместо комбинации три-два прыгнула два-один. Практически сорвала элемент, хотя приземление было чистым. Но заявлено-то было: тройной тулуп – двойной риттбергер! Она не плакала, нет. Слез не было. Тогда она еще не понимала, что случилось, и даже победно вскинула руку в конце программы, по инерции. Уходила под жидкие аплодисменты. Кто-то бросил на лед плюшевого мишку, розового. Лада машинально подняла игрушку и несколько цветков. Когда объявляли оценки, Лада стиснула ее так, что чуть не порвала. Это был крах. Судьи, которые всю жизнь занижали Воронцовой оценки за технику, впервые ее пожалели. И, несмотря на то что Лада не выполнила чисто ни одного тройного прыжка из заявленных шести, ей даже удалось остаться в десятке сильнейших. В десятке, мать твою! А запланировали-то золото! Следующая Олимпиада через четыре года! И Лада вдруг осознала, что олимпийской чемпионкой ей не быть уже никогда. Остается чемпионат мира. Последний шанс. – Идем, – коротко сказал Генка, поднимаясь. Она ожидала, что его рука привычно ляжет на плечо, но Аполлонов шел рядом, даже не пытаясь Ладу обнять и хоть как-то утешить. Мрачно смотрел в пол. Она осталась один на один со своей неудачей. Все, кто приехал с фигуристами на Олимпиаду как группа поддержки, отводили глаза. Хотя бы четвертая. Деревянная медаль хоть какое-то утешение. Но срыв всех сложных элементов? Да что происходит со спортсменкой?! Лада и сама не понимала. И вес был в норме, и движения заученные. Откуда-то появился страх. Возможно, первое падение было случайностью, но сыграло роль, что в самом начале программы, на любимом тройном прыжке, который Лада всегда исполняла безукоризненно, и эти позорные два метра попой по льду… Так унизительно. Удар по самолюбию, от которого Лада так и не смогла оправиться. – Левая нога у тебя как чужая, – сказала Богданова, которая единственная подошла, когда Лада уже была у дверей в раздевалку. Лидка смотрела сочувственно, и Лада еще больше расстроилась. Не надо ей жалости от той, которую она побеждала. Не раз и не два. У которой отняла место лидера сборной. – Разберусь, – процедила она, еле сдерживая слезы. – Если нужна моя помощь… Лада молча захлопнула перед носом у Богдановой дверь. Было так горько, что в гостинице, когда Аполлонов протянул доверху налитый стакан с любимым черри-бренди, Лада охотно его взяла. И выпила залпом. – Пей, – усмехнулся Генка и налил себе водки. Это был первый серьезный срыв, когда Лада действительно нарушила спортивный режим. Напилась вдрызг. Аполлонов пил с ней, вместо того чтобы остановить. Потом был отчаянный секс, с укусами, расцарапанной спиной, когда Лада изо всех сил цеплялась ногтями за своего любовника, словно чувствовала: Генка с ней прощается, и хотела сделать ему больно. Они вернулись в Москву. Без фанфар, с позором. После того как триумфаторов наградили, настало время неудачников. Тех, кто не оправдал надежд. Медаль в женском одиночном катании была в плане, на это выделили деньги, и немалые. А план – это план. Сорвали – отчитайтесь: почему и кто виноват. В тренерском штабе начался раздрай, все валили друг на друга. А уже через месяц надо было отправлять сборную на чемпионат мира. Аполлонов не выдержал и хлопнул дверью. Он чемпион, а не мальчик для битья! Пусть другие тренируют Воронцову! А он медаль на чемпионате мира не гарантирует! Еще бы! Ладка неделю бухала! После того как в Москву вернулась, искала утешение на дне стакана. Ранимая душа, чувствительная натура. А тут – едва в десятку попала. Ну какой чемпионат мира?! Лада тоже осознавала, что не в форме. После недельного загула какие тройные прыжки! Она так и не поняла, топил ли Генка ее сознательно или также заливал горе и растаявшие надежды. Но пили они вместе: Генка водку, Лада ликер. Ей неудержимо хотелось сладкого. Плевать на вес! Все равно сезон закончен. Она еще не понимала, что не простят. Что ей уже не девятнадцать, а двадцать пять. И что левая нога и в самом деле травмирована. Она словно чужая, как правильно заметила Лидка. Конец тройным прыжкам. А без них нет места в сборной. Окончательно добило Ладу то, что на чемпионате мира нашлась спортсменка, которая прыгнула-таки тройной аксель! Который все никак не давался Ладе. Казалось, еще чуть-чуть. Но – не судьба. А кто-то прыгнул. И вошел в историю. – Почему не я?! – заливалась Лада пьяными слезами. Аполлонов хмуро смотрел на вконец расклеившуюся любовницу. – А может, еще сезон откатаешь? – с надеждой спросил он. Ладка упертая, авось и восстановится, если бросит бухать. Воронцова метнула на него яростный взгляд. – Еще сезон?! Я тебе что, девочка?! – заорала она и швырнула в Генку подушкой. Аполлонов ловко увернулся и покачал головой: – М-да… Нервы у тебя ни к черту. Со спортом придется завязать. С большим. – А что, есть малый? – горько спросила она. – Ты бы подумала, как мы будем дальше жить и на что. – Я?! А не пора тебе об этом подумать?! Она совсем забыла, что брак они с Генкой так и не оформили и ее любимый мужчина свободен, как ветер. Но совесть у Аполлонова все-таки была, и Ладу он бросил не сразу, а только когда понял, что любимая игрушка сломалась окончательно и пьяные истерики – это теперь норма жизни. С большим спортом прощаться нелегко. Не один бывший кумир топил горе в вине; тот, кто, казалось, был выкован из стали, ломался после первого же загула, как спичка, и становился алкоголиком. А Лада была женщиной, да к тому же с плохой наследственностью. Ей вообще нельзя было пить. Какое-то время они проедали накопления, потом Аполлонов не выдержал и, наплевав на чемпионское самолюбие, обратился за помощью к бывшей жене. Когда-то ему предлагали сниматься в кино, и он напросился на пробы.