– Неважно выглядишь, – с сомнением сказала бывшая, сразу отметив следы загула на некогда безупречном лице. Картины с него писать, с этого красавца, если бы Генка понимал, как щедро одарила его природа, соблюдал спортивный режим и продолжал тренировки. Богиня кинематографа с сожалением смотрела, как алкоголь безнадежно испортил шедевр. Она-то оставалась эфирным созданием и еще не перешла на роли тетушек и матерей главных героинь. По-прежнему играла девушек на выданье, аристократок, безупречных красавиц. Этому способствовала жесткая диета и, по слухам, модный пластический хирург, настоящий гений. Ну и отсутствие детей: беременность и роды портят фигуру. – Ты хоть понял, что ошибся, когда меня бросил? – вздохнула знаменитая актриса, ныне супруга не менее знаменитого режиссера, который снимал ее в каждом своем фильме. – А теперь место занято. Я неплохо устроилась в отличие от тебя, – и бывшая посмотрела на чемпиона с жалостью. – Ты один пришел или со своей фигуристочкой? Ты не нервничай, Гена, я зла не держу. Пробы тебе устрою, но в положительном результате сомневаюсь. Аполлонов, ты выглядишь на свои тридцать пять, и ни копейкой меньше, – безжалостно сказало по-прежнему эфирное создание. – Я бы тебе посоветовала обратиться к пластическому хирургу. Но сначала брось пить. Это обязательное условие. …Лада, робея, стояла в просторном холле, сразу за проходной, глядя на суету вокруг и не решаясь присесть. Кто-то тащил декорации, кто-то бережно нес навороченную кинокамеру, были и такие, кто носился с пустыми руками, на всех покрикивая. – А ты что стоишь?! – рявкнул на нее низенький мужчина, почти карлик, с огромной лысиной на яйцеобразной голове. – Живо! На грим! Съемка вот-вот начнется! – Я? – растерялась Лада. Она ждала Аполлонова, который сказал, что они едут на пробы. И Лада нужна ему в качестве поддержки и водителя. Сам Генка заметно нервничал, так и в аварию угодить недолго. – Ну а кто? Ты ведь в списке? Кто тебя провел? Света? – Я не знаю никакой Светы. – Мой ассистент. Она что, не представилась? – Иваныч, ты ошибся, – раздался за спиной низкий бархатный голос. – Это героиня не из нашего киноромана. Лада резко обернулась: холеный мужчина лет сорока, одетый вроде бы неброско, но дорого, во все импортное, смотрел на нее с явным интересом. – Вы с кем-то пришли или на пробы? – спросил он. – Лицо мне ваше отчего-то знакомо. Вы ведь актриса? – Я фигуристка. – Ну конечно! Лада Воронцова! Знаете, я всегда вами восхищался. Моя супруга и дочки обожают фигурное катание. У вас изумительная фактура, – и мужчина окинул эту фактуру масляным взглядом. Лада невольно вспыхнула. – Яркая внешность, редкий цвет волос… Глаза… как у нимфы… – он еще больше понизил голос. Лада съежилась: это было слишком уж интимно. – И ваш показательный номер, ну тот, что в стиле рок-н-ролла, – это шедевр. Я ничуть не преувеличиваю. Кстати, я помреж, – мужчина иронически нагнул подбородок, обозначая поклон. – Но имею влияние на вот этого гения, – перевел он взгляд на Иваныча, который слушал с интересом. – Повеял ветер перемен, нашему кино явно не хватает чувственности, а ваше тело так откровенно. Уверен, после моего инструктажа вы затмите маленькую Веру. Смотрели этот фильм? Не смущайтесь. У вас все получится… Не хотите сниматься в кино? – Я вообще-то с мужем пришла, – растерялась она. – Это у него пробы. – Одно другому не мешает. Вы в главной киностудии страны, а ваш спутник явно где-то заблудился. Идемте, – он кивком позвал Ладу. – Куда? – окончательно растерялась она. – Как куда? На грим. Камера вас любит, но проверить необходимо. Сделаем пробы. Я вам дам крохотный текст. Надо посмотреть, умеете ли вы играть не только телом, но и лицом. Роль Геннадий Аполлонов не получил. Зато ее получила Лада: роль второго плана в фильме ну почти про спорт. Специально под Воронцову переработали сценарий, ввели подругу главной героини, фигуристку, олимпийскую надежду. И даже выплатили Ладе гонорар, когда съемки закончились. Она с волнением ждала премьеры и уже видела себя звездой. Кинокамера Ладу Воронцову и в самом деле полюбила. Но… наступил тысяча девятьсот девяностый год, и стало понятно, что огромная страна уже никогда не будет прежней. События стали стремительно уходить из-под контроля руководства. В феврале в Москве состоялись две миллионные демонстрации под лозунгом «Долой КПСС!». И в том же месяце из Конституции была исключена статья о руководящей и направляющей роли компартии. Но протест все равно нарастал, народ уже невозможно было удержать, авантюристы всех мастей почуяли кровь: нерешительность и слабость власти. Отныне можно было все, и огромная страна пошла вразнос. Начинался хаос. Уже осенью где-то лилась кровь и горели дома. Советский Союз разваливался на глазах. Магазины зияли пустыми полками, как отжившие свой век беззубые старухи, вся торговля переместилась на рынки, где осваивались частники. Бесчисленные кооперативы охорашивались, словно барышни на выданье, и заманивали покупателей – «женихов» яркими лейблами. Наступала эра «челноков». Первый в стране «Макдоналдс» открыл народу прелести фастфуда, и к нему выстроились огромные очереди. Капитализм стремительно прорастал в отжившую систему ценностей, на пустующем поле тотального дефицита поперли сорняки: бандиты, спекулянты, ночные бабочки… Все, что раньше было запрещено, манило своей доступностью. На глазах стремительно менялось все, весь привычный образ жизни, финансирование любых проектов из госбюджета практически прекратилось. Какие-то фильмы еще снимали, точнее, в спешке доснимали, но даже востребованные актеры понимали, что вскоре придется просто выживать. Браться за любую работу, распродавать нажитое за годы славы имущество. И многих ждет забвение. Картину с участием знаменитой фигуристки положили на полку как морально устаревшее кино. Само упоминание компартии и каких-то олимпийских медалей во славу социалистического строя было теперь неуместно. Коммунисты, сволочи, страну до ручки довели! До гражданской войны! А эти фигляры кому вообще нужны? Фигуристы какие-то. Прыгают, крутятся как бешеные, кривляются под музыку. Здесь революция! Смена эпох! Ладе Воронцовой просто не повезло. Она попала в воронку девяностых в том возрасте, когда закладывается фундамент всей дальнейшей жизни. А так и молодость, и красота – все сгорело в пожаре самых низменных страстей, когда повсюду шли бандитские разборки и обнулялись банковские счета и моральные ценности. Кто-то сумел удержаться на краю и переждать бурю с минимальными потерями, других же так закрутило, что привычный мир развалился на части. Лада с раннего детства занималась спортом и привыкла, что думают за нее другие. Решают ее бытовые проблемы, составляют график тренировок, определяют режим. У нее еще оставался наставник, за которого Лада сейчас, в смутное время, цеплялась как за спасательный круг: Аполлонов. Тем ужаснее стало его предательство. Рокотов Он не пожалел, что напросился на встречу с этим мрачным стариком-занудой, как сразу подумал о Шумове Олег, увидев за столиком одинокого пожилого мужчину. Шумов сидел, сгорбившись, над тарелкой супа, и Олег со своей небольшой миопией, да еще в полумраке накинул Аркадию Валентиновичу лет десять к реальному возрасту, но, усевшись напротив, понял, что ошибся. Не старик. Потому что Шумов мгновенно выпрямился и пробуравил Олега глазами. А глаза у Шумова были примечательные: маленькие, близко посаженные, стального цвета. Как гвозди, да еще и привычка смотреть в упор, словно прибивая собеседника к доске. А доска, надо понимать, это мнение Шумова о том, кого он удостоил чести: беседы со своей высочайшей особой. Увиденное, как понял Олег по гримасе зануды, тому не понравилось. «И я не в восторге», – подумал Рокотов, надеясь хоть поесть хорошо. Но встреча против его ожидания оказалась продуктивной. Все равно что к психотерапевту сходил. Отпустило. Как-никак бывший мент. А что зануда – хорошо: дотошный. Как и Жорка, Шумов с ходу сказал: – Чья-то неудачная шутка. Имея в виду коммент Судьи Уоргрейва. И Рокотов успокоился. Перестал озираться по сторонам и нераскрытое убийство фигуристки выкинул из головы. Начинались соревнования по водному поло, а это вотчина Олега Рокотова. У него и язык был хорошо подвешен, и образование соответствующее. Богатый словарный запас, спортивное прошлое. Даже за юношескую сборную играл. В общем, масса достоинств, необходимых для выполнения нелегкой миссии спортивного комментатора. Надо только погуглить и выяснить подноготную всех спортсменов, благо их много. Будет, о чем в эфире потрепаться. Кто-то шифруется, а кто-то фотки каждый день в блоге постит. Особенно бабы, они любят похвастаться. Фигуры у ватерполисток накачанные, вид спорта атлетический, поэтому мышечная масса должна быть в норме. Ну и формы. У всех девушек были упругие попки и плоские животы, тонкие талии и развитый плечевой пояс. Хотя для женщины последнее, конечно, лишнее, если уж очень увлекаться силовыми упражнениями. Но есть и гармонично развитые личности. Причем со всех сторон. Какое-то время Олег с удовольствием рассматривал эти стороны, думая о том, что пора бы завести подружку. Они периодически появлялись в его жизни, но быстро исчезали. Как муж Олег был не больно-то перспективен. Хотя двушка в хорошем районе, пусть и в старом доме, не обремененная долгами – это, конечно, огромный плюс, но зато алименты и бывшая жена, которая не оставляла Рокотова в покое, перевешивали это неоспоримое преимущество и делали баланс Олега отрицательным для серьезных отношений. Своей жизнью Ленка была вполне довольна, но иногда ей требовалась грубая мужская сила. Шкаф там передвинуть или изменить мнение классной руководительницы о том, что ребенок растет безотцовщиной. Бывшие мужья такие же собаки с медалями на выставке женского тщеславия, как и действующие: гляньте-ка, с кем я развелась. И он по-прежнему при мне, в просьбах не отказывает. До сих пор не женился, значит, я – лучшая. И это я его бросила, а не он меня. Причем у Ленки была привычка звонить со своими проблемами в самый неподходящий момент. Как чувствовала. – Это надо не мне, а твоему сыну. Аргумент. Небось мама научила. Тещу Рокотов терпел с огромным трудом, считая именно ее инициатором развода, матерой шантажисткой и редкой стервой. Голос у нее был елейный, вежливость безукоризненная, как и фирменное блюдо: медальоны из телятины под грибным соусом. Но, несмотря на то что Рокотов любил поесть, после развода у него вдруг появилась аллергия на грибы. От одного только запаха мутило. «Забери Матвея завтра из бассейна после тренировки, я не могу», – прочитал он со вздохом очередное Ленкино послание. И отбил: «Я тоже не могу, у меня соревнования». «Я, между прочим, тебе с Матвеем деньги зарабатываю», – подумал Рокотов, которому постоянно озвучивали расходы на растущего ребенка. «Во сколько заканчиваются?» – не унималась бывшая жена. «До шести». «Значит, успеешь. Матвей тебя в холле подождет». Вот за каким Ленка отдала сына в плавание? От гаджета оторвать? Чтобы похудел? Так он пока отца будет ждать, накидает себе из автомата вредной газировки и сэндвичей с чипсами. Не ходить же ребенку голодным. Кстати, плавание сейчас на пике популярности. Ни в одну секцию столько детей не записывают. Все правильно: плавание гармонично развивает фигуру, и это тебе на фехтование или керлинг. Всегда можно блеснуть, на море-то все ездят отдыхать. Перед толпой на пляже вышивать приятно или в том же бассейне. Плавки сейчас больше открывают, чем закрывают. Рокотов даже хмыкнул, разглядывая на фотографиях мужскую сборную по ватерполо. Минимум ткани, такое ощущение, что мужики стоят голые. Надо в Телегу запостить. Сделать анонс завтрашних соревнований. Это же бомба! Два десятка отборных самцов, у которых жалкий клочок материи закрывает лишь низ живота! Ха, закрывает! Обтягивает! Широченные плечи, ибо мужики ватерполисты, мускулистые руки ну и те самые кубики пресса, которые, истекая слюной, описывают в женских романах тиражные авторши. Рокотов обнаружил увесистую стопку «шедевров», когда жена паковала чемоданы. Один романчик заныкал, чтобы изучить. На обложке красовался рогатый бугай в звериной шкуре. Демон типа. Изучил, блин! Зато знает теперь, чем привлечь в свой блог подписчиц. И Рокотов скоренько накидал в папку «завтра» внушительную коллекцию «кубиков». В общем, жизнь вошла в привычную колею, и к вечеру Олег уже не помнил, кто такая Лада Воронцова. С Юркой, который снова пригласил комментировать Кубок Москвы, они вместе учились в универе в отличие от Жорки, с которым Рокотов познакомился в бассейне. Тем не менее выпускник журфака работал спортивным комментатором, а бывший ватерполист подвизался модным адвокатом. С точки зрения Рокотова, комментатор из Юрки был хреновый, не случайно он всегда кого-то звал в пару. Зато имелись связи. Юрка еще с универа уверенно держал в руке теннисную ракетку и знал, кому и когда надо красиво проиграть. Комментировать он брался все подряд, а бывшие спортсмены удачно дополняли Юркин треп профессиональными замечаниями. – По-моему зажгли, а? – сказал он Рокотову после матча. – Толку? – пожал плечами Олег. – Мы же не футбол откомментировали. Кто, скажи мне, смотрит водное поло? По-моему, хуже только керлинг. Никто не может понять, почему это – вид спорта. – Кто-нибудь да смотрит. – Юрка никогда не унывал. – Тебе деньги, как всегда, на карту? – Как всегда. – А договор тогда на мыло скину… Слушай, а почему ты профессиональным комментатором не заделаешься? У тебя для этого все есть: образование, спортивное звание. – Да какое там звание! Каэмэс! – У других и того нет, а по ляму в месяц зарабатывают. Ты хотя бы за сборную играл.