– Не тысяча. Восемьсот. Двести ты должен мне за перстень. Так что еще три-четыре заказа – и в расчете. – Что ты делаешь? – прошипела полудница. – А пятьсот на допуск? – Я все решил, - уверенно молвил в ответ. – Айка – ты согласна? – Я – проститутка, - она усмехнулась. – Служить одному хозяину всяко проще, чем целой ораве. – Тогда готовьте бланки, - кивнул на распахнутый сейф. – Гляжу, у вас их в избытке. – Ты просто с ума сошел… - не унималась Яра, когда я ставил размашистую подпись на новом контракте. Лешачиха поставила свою, и мы скрепили сделку рукопожатием. В тот же миг из-за пазухи вынырнул допускной лист, золотое перо вычеркнуло из списка четвертый пункт, а на волшебном сургуче проступили сияющие цифры оценки: 9/10. Не зря, однако, страдал. Но тут пергамент перевернулся, и на обратной стороне я впервые увидел полный перечень абитуриентов. И мое положение в нем совершенно не радовало: первое место занимала некая Ева Алферова, Крузе шел вторым, а я – девятым. То есть, самым последним. – Ладно, - проворчал Колоб. – Как появится работенка по профилю – я с тобой свяжусь. Мне твой подход понравился, но особо нос не задирай – чем выше оплата, тем сложнее задание. А теперь марш отсюда – и без вас дел по горло. Я улыбнулся, снова вспомнив замшелую шутку. А вот Яре, судя по испепеляющему взгляду, было вовсе не до смеха. *** – Тебя точно не Иваном кличут? – сокрушалась полудница, чеканя шаг по вечернему городу. – Потому что ведешь себя, как последний дурак. Мог сэкономить на слуге, а вместо этого вляпался в бремя! – Да ладно тебе злиться, - отмахнулся я. – Отработаю. – Ага, - она принялась загибать пальцы. – Сто пятьдесят – домовым, восемьсот – Колобу, пятьсот – Академии. Итого – почти полторы тысячи! И ради кого? Ради бесполезной обузы! Если же ты ее для утех купил, то лучше бы месячный абонемент в «Сусек» взял – дешевле бы вышло! – Я могу вернуть долг, - спокойно, но с заметным вызовом произнесла Айка. – Как? Натурой? – Почему бы и нет? Сколько там домовых в артели? – Так, хватит, - я поднял руку. – Не для того тебя из борделя выкупил, чтобы на панель вернуть. – Я бы могла что-нибудь продать, но мы и так заложили все ценное, чтобы нанять лекарей. – Успокойся. С долгами справимся сами. Твоя задача – обеспечивать нам еду и уют. – Да легко, - лешачиха улыбнулась. – Мама многому меня научила, пока мы жили в усадьбе. – Это все замечательно, - прошипела Яра, – но если мы не найдем культ до Воробьиной ночи – нас ждут серьезные неприятности. А ты не только не получил допуск, но еще и проблем хапнул! Как мы теперь за избу заплатим? Или опять в лесу ночевать придется? – Я снял квартиру, забыла? В запасе еще двое суток. – Этого мало. Для второго испытания осталось шесть дней. Деньги нужны большие – и чем быстрее, тем лучше. Раз твоя олениха не хочет приносить доход, придется идти проторенным путем. Девушка подошла к широкому дощатому щиту, где шелестели приколотые листы. Ха! Да это же знаменитая доска объявлений – каноничный спутник любой ролевухи. Заказы делились по трем ярусам, выкрашенным в соответствующие цвета – золоченый, серебристый и медный. Наверху белела плотная бумага с красивым почеркоми и печатями, а внизу болталась такая, словно в нее заворачивали селедку. Само собой, «золотые квесты» обещали весьма неплохую награду – от тысячи рублей и выше, но и требования в них выставляли такие, что простому школяру ни в жизнь не сдюжить. Одолеть дикого змея, разбить шайку разбойников, пленить темного колдуна, освободить княжну из башни и все в таком духе. За серебряные предлагали вполовину меньше, зато задания выглядели более-менее адекватными. И что немаловажно, ограничивались Китежем, или ближайшими предместьями – расколдовать родича, починить семейную реликвию, провести брачный обряд. Медные казались самыми простыми – снять порчу, принять роды у коровы, приструнить барабашку, заговорить мужа от пьянства, но и платили в основном тем же, что выращивали на огороде. Так что пришлось сосредоточиться на среднем уровне сложности и поискать наиболее подходящий вариант. Но как оказалось, самые козырные уже разобрали конкуренты, а нам оставили либо наиболее замороченные, либо самые дешевые. – Чего и стоило ожидать, - Яра подбоченилась. – Перед экзаменами с доски все толковое сметают за секунды. И что теперь делать? Свадьбу за двести рублей сторожить? Или сапоги-скороходы латать за сотню? – Не знаю, - я пожал плечами и тут же вспомнил свой игровой опыт с так называемыми «дейликами» - заданиями, которые обновлялись каждые сутки. – Может, просто прийти утром? Глядишь, чего интересного повесят. – Тут еще затемно побоище устроят, - фыркнула полудница. – Неужто думаешь, что школяры в очередь встанут или жребий бросят? – Тогда давайте еще подождем. Глядишь, какое дельце прямо сейчас наклюнется. – Угу. С твоей-то удачей? Я порылся в карманах и достал последние червонцы. – Тут кафе неподалеку – посидим, пока не стемнеет, и заодно решим, что дальше делать. – Кафе? - Яра закатила глаза. – Ты что, ребенок? Тогда уж кабак. Мне надо как следует надраться, чтобы не придушить тебя прямо здесь. – Кабак – так кабак. Но не успел я и шагу ступить к ближайшей питейной, как кто-то заголосил что есть мочи: – Караул! Спасайтесь! Орала лоточница и указывала пальцем в небо. Ее соседи и просто случайные прохожие запрокидывали головы и тут же неслись наутек, разбрасывая товар и сшибая лавки. Я выбежал на середину опустевшей мостовой и заметил в алеющей выси прекрасную востроносую ладью о трех мачтах, что медленно падала с причала воздушной верфи. Падала очень медленно, словно тонула в соленой воде – отчетливо видел, как трещали и лопались канаты, а из прорех в недостроенной палубе сыпались инструменты и доски. Однако ни малейшего повода для паники не было – верфь висела над озером, а значит, падающий строго вниз корабль никак не мог задеть город. Разве что рыбакам достанется, но с такой скоростью они вполне успеют уплыть на безопасное расстояние. Лишь спустя пару минут раздался оглушительный треск и шелест волн, после чего с высоты донесся гулкий звон набата. – Это вообще нормально? – я указал себе за спину – как раз туда, где грохнулся парусник. Спутницы одновременно покачали головами. – Что же, - на лице сама собой возникла самодовольная улыбка. – Тогда все это выглядит, как работа для колдуна. И что ты там говорила про мою удачу? Глава 8 – Айка, - я протянул лешачихе червонец. – Иди домой и угости маму чем-нибудь вкусным. Мы заберем тебя, как только закончим. – Слушаюсь, хозяин, - она сложила ладони на животе и смиренно поклонилась. – Можешь не… - хотел ее одернуть, но в последний миг передумал – в конце концов, я вытащил ее из задницы, так что пусть для приличия изобразит покорную служанку. – А хотя, так даже лучше. Все, не скучай. – Будьте осторожны, - холодно, но искренне попрощалась она. Я же отдал последние деньги за прокат ковра-самолета и с опаской сел на цветастую ткань. Ощущения были такие, будто ковер лежал на палубе катера – вроде держался ровно и твердо, но в то же время покачивался на ветру. – Хочу тебе напомнить, - Яра села напротив и взяла вожжи, – что светлые чувства – крайне поганая подпитка для Тьмы. Хуже того, они ослабят тебя и сделают уязвимым. Поэтому сразу заруби на носу – никаких любовей и нежностей, только похоть и разврат. – Да не влюбился я ни в кого. Просто захотел помочь. – Это – тоже светлое чувство. А теперь держись крепче. – За что? – За что придется. Ярослава резво натянула вожжи, и ковер рванул вверх почти что под прямым углом. Хвала богам, успел обхватить спутницу за талию, но ускорение было столь велико, что я вытянулся в полный рост, а суставы заныли, что на той дыбе. Уж не знаю, с чего полудница взяла такой разгон – то ли хотела обогнать соперников, то ли решила меня проучить. Благо верфь парила невысоко – меньше чем в километре над землей, и все равно за короткий полет я испытал такой букет чувств, что никаким американским горкам и не снилось. – Странно, - девушка прикрыла лицо колдовским щитком. – Никто не летит вниз. – Наверное, верфь закрыли до расследования. – Это ж что там тогда случилось? – Не знаю. Главное, чтобы хорошо заплатили. – Это уж точно, - хмыкнула она. – Готовься, я приземляюсь. Верфь напоминала огромный бревенчатый плот, условно разделенный на три части. От первой отходили три длинных пирса, перед которыми стояли ребра стапелей, тянущиеся прямо из высоких ангаров. Очевидно, сборку начинали под крышей, затем корпус вытаскивали наружу, чтобы поставить мачты, а потом уже доводили до ума у причала. Такой своеобразный конвейер позволял строить летучие корабли в три смены, и артели при том не мешали друг другу. Вторая находилась позади первой и представляла собой просторный порт с пятью причалами, вместительными складами, кабаком, борделем, банком и небольшой рыночной площадью. Здесь разгружались и готовились к отлету пузатые торговые суда, здесь же заключались сделки и отдыхали моряки, однако сейчас этот сектор словно вымер.