Третью же часть занимали роскошные двухъярусные хоромы с теремом и пристройками, отделенными от соседних зон высоким забором. Мы опустились как раз за воротами, но встречать нас никто не спешил. Возможно, опасались выходить наружу, ведь солнце наполовину скрылось за горизонтом, под облаками заметно похолодало, а тень разбавлял лишь тусклый свет в оконцах. – Ну и где все? – я поднял воротник и поежился. – Не знаю, - Яра зажгла в ладони золотой огонек. – Но сдается мне, это задание не нашего уровня. – Найдем хозяина – и все узнаем. И лучше нам поторопиться, пока школяры не слетелись, как мухи на мед. Мы направились к хоромам – где же еще обитать владельцу, как не в роскоши с резными наличниками и мореными бревнами. Но не успели пройти и пары метров, как из-за угла показались мутные тени и в тишине отчетливо раздались щелчки. – Стоять! – гаркнул мужик в красной шинели, папахе и с ружьем. – Кто такие? Как тут оказались? – Меня зовут Савелий Раков, - осторожно приподнял шляпу. – Граф и абитуриент. А это моя верная помощница – Ярослава Владимировна. – Не мелковат ли ты для графа? – проворчал напарник. – Меня другое заботит, – продолжил первый. – На кой вы сюда приперлись – рынду, что ли, не слыхали? Ладно, хозяин разберется. Руки вверх – и шагом марш. Попытаетесь сбежать – свинца получите сразу. У нас тут особое положение, даже для графьев поблажек нет. – Особое положение? – переспросил я, направив к бородатому стрельцу теневой шнур – но не напрямую, а по широкой дуге, чтобы ненароком не заметил, да не пальнул. – Отчего же? – Да вот кто-то вроде вас сюда проник и корабль угробил. – Наш лучший корабль, - вздохнул второй. – Сколько пота, сколько слез, сколько надежд! – Ты смотри лишнего не сболтни, - предупредил первый и почесал затылок. – А то что-то рядом с этими господами потрещать тянет, как после водки. – Уж не шпиены ли? – Начальник разберется. Он знает много и судит строго. Вмиг на чистую воду выведет. Нас пинками втолкнули в просторный холл, практически полностью отделанный золотом. Желтый металл блестел везде – на стенах, мебели, посуде и даже окнах. Но несмотря на китчевую обстановку, собравшийся внутри люд не праздновал и не веселился, а боязливо отирался вдоль стен. Здесь ютились в основном пузатые длиннобородые мужики в шубах и дорогих кафтанах – скорее всего, торгаши. Их караулили хмурые стрельцы и пресекали любые попытки ропота и возмущений. За их спинами в деревянном коробе лежала целая гора зерцал в золоченых и серебристых корпусах, явно отобранных у задержанных. – Это еще кто? – к нам подошел высокий крепкий мужчина в серой тройке. На его лице почти не осталось живого места от шрамов, левый глаз закрывала повязка, а в кобуре торчал револьвер такого калибра, что им, наверное, дракона сбить можно. – Да вот, спымали за теремом, - сказал конвоир. – Наверное, шпиены. – Али диверсанты, - поддакнул напарник. – Не те и не другие, - ответил я. – Меня зовут Савелий Раков. Я школяр и хочу поступить в Академию. Вот мой допускной лист. – Хм… - мужчина пристально осмотрел документ. – Настоящий. – Я искал работенку, чтобы скопить нужную сумму, как вдруг увидел падающий с верфи парусник. Вот и решил проверить, не нужна ли вам квалифицированная помощь за соответственное вознаграждение. Я окинул холл многозначительным взглядом. Одна только золотая ваза потянет на пять сотен, а тут такого добра – завались. Вестимо, хозяин чрезвычайно богат и подтирает сопли купюрой, которой мне хватит на месяц. – Ладно… - без особой охоты буркнул вояка. – Идемте за мной. И без фокусов. Мы поднялись на второй этаж, где из-за тяжелой дубовой двери доносился высокий визгливый голосок: – Я не знаю, кто это сделал, но его ждут серьезнейшие неприятности! Я три шкуры с него спущу! Засужу и обдеру, как липку! Мой лучший корабль! Самый быстрый! Самый летучий! Провожатый постучался и произнес: – Господин Горыныч – прибыли тут двое. Вроде как чародей с прислугой. – Наконец-то! Надеюсь, это магистр из канцелярии, ну или хотя бы профессор. – Это абитуриент. Вчерашний школяр. – Что?! – существо взвизгнуло так, что дохнуло струйкой пламени. Но мужик, похоже, привык к причудам шефа и уклонился в сторону, даже глазом не моргнув. – Пусть катятся ко всем чертям! Не хватало мне тут еще детей нянчить! – Я, по-твоему, тоже ребенок? Яра без спроса переступила порог. Владелец стих ненадолго, а затем раздраженно бросил: – Я вас не знаю. Проваливайте. – Прошу прощения, - вмешался Шрам. – Но в канцелярии велели передать, что прибудут не раньше утра. А в Академии свободных людей вообще нет – все в приемной комиссии. – А то как же! Просто никто не хочет помогать нечисти! Ладно, черт с ним, пусть войдет. Если холл был украшен золотом, то кабинет почти полностью из него состоял. Стол, колонны в углах, шкафы, кальяны, даже одежда полуобнаженных барышень в шелковых масках состояла из цепочек и монист. Единственное, что было сделано не из драгоценного металла – это толстые гроссбухи и подушки в алькове, где и сидела троица наложниц. Сам же хозяин представлял собой человекоподобного дракона – тело людское, хоть и покрытое мелкой чешуей. Голова – чисто крокодилья, только не такая длинная, а вместо волос – нечто среднее между иглами дикобраза и дредами. Носил он светлый клетчатый пиджак, темную жилетку, красный галстук и брюки с белыми лампасами. В лапе сжимал золотые часы и раз за разом нервно щелкал крышкой, точно находил в этом некое успокоение. – В общем, дело такое. Кто-то отправил на дно мое лучшее творение. Узнаете, кто именно – так уж и быть, заплачу. Рублей триста, не больше. – Триста? – я чуть не задохнулся от возмущения. – Да мне за отел коровы обещают больше! – Ну так идите и телитесь. «Торгуйся, - раздался в голове голос полудницы. – Он же полоз – за монету удавится. Стой на своем». – Да вы золотом разве что… пыль не вытираете. И что-то подсказывает, что парусник стоил тысяч четыреста, а то и все полмиллиона. А вы всего три сотни предлагаете? – А что с того, сколько он стоил? Вы в прошлое вернетесь и все исправите? Коль такое осилите – так уж и быть, удвою ставку. А если нет, то и смету мне тут не сводите. Тем более, корабль кто-то из рабочих угробил – больше некому. А он даже не раб, так что я не смогу вам его подарить в качестве платы. – С чего простому плотнику гробить свой же труд? – удивился я. – Быть может, он не сам действовал, а его конкуренты подкупили? Тогда вы сможете подать на них в суд и стрясти компенсацию. Так что да – в прошлое я ворочаться не умею, но деньги все же сумею отбить. Если вы, конечно же, достаточным образом меня замотивируете. – И сколько вы хотите? – Десять процентов от рыночной стоимости корабля. Горыныч запрокинул голову и захохотал, часто стреляя огнем из распахнутой пасти. Ему с такими талантами на концертах «Сабатона» подрабатывать – цены бы не было. – До чего же вы забавны, сударь. Больше вашей забавности только ваша же наивность. Но мне нравится такой подход к торгу. Должно быть, ваш отец бывалый купец. Что же, тогда у меня есть встречное предложение. Как насчет бартера? Вы поймаете ублюдка, а я выпишу вам клубный билет в местный бордель. На целую ночь, - змей заговорщицки подмигнул. – Почти бесплатная еда, вино с внушительными скидками, а уж какие там девочки… все матросы нахваливают. Да уж, боюсь представить, кого он нанял в штат с такой-то тягой к экономии. – Звучит весьма заманчиво, но я не могу представить билет в качестве взноса для экзаменов. Давайте сойдемся на трех тысячах – и мы приступим к делу немедленно, пока не остыли следы. – Две – и ни копейкой больше. Или соглашайтесь – или выход вон там. «Проси расписку, - подсказала полудница». – Хорошо. Но только под расписку. Змей сердито рыкнул и достал из стола чистый бланк. – Ваш папенька может вами гордиться, - он внес все условия и поставил печать. – Прошу. – С чего нам начать? – я спрятал лист за пазуху. – Может, есть какие-то зацепки? Желтые глаза зловеще полыхнули: – Может, снизить ваш оклад, раз мне надо работать за вас? – Понял. Вопросов больше не имею. – Постойте, - змей взял еще один бланк и оставил размашистую подпись. – С этой бумагой вы можете свободно перемещаться по верфи. И вот еще что… - он достал из ящика колдовской фонарик в серебряном корпусе. – Раз уж всерьез решили взяться за дело, то эта штука вам пригодится. Но это – не подарок, а краткосрочная аренда. Вернете, как закончите. А теперь кыш отсюда. *** – Странно, что он меня не узнал, - сказала Яра, когда мы шагнули в сгустившиеся сумерки. – Вы знакомы? – Не то чтобы тесно, но пересекались пару раз во время Войны. Тогда он вел себя совсем иначе. – Как? – Ну, если бы ты дерзил ему так же, как сейчас, он бы четвертовал тебя, выел требуху и спалил дотла. А сейчас Горыныч больше напоминает склочного дельца, нежели великого полоза. – Наверное, потому что больше нельзя никого четвертовать и жечь – вот и приспособился, как сумел, - я пожал плечами. – В любом случае, он нанял сыщика, а не психолога. Так что давай начнем с места преступления.