Анди сказала: Волшебные сказки – они такие. Однажды утром просыпаешься. Говоришь себе: «Это была всего лишь волшебная сказка…» И невольно улыбаешься. Но в глубине души тебе ничуть не весело. Ты прекрасно знаешь, что волшебные сказки – единственная истина в этой жизни. Вдали, над россыпью островов, солнце клонилось к закату. Горячая рука Ундины погладила мою руку. Ее голова опустилась на мое плечо. Ее веки бабочками затрепетали под моим подбородком, потом ее ресницы нарисовали над моими губами усы. А потом ее губы прошептали: – Мы только приручаем друг друга. Я улыбнулся, сжал ее руку. – Кто ты? Какая ты красивая… – Я лис, – сказала Ундина. – Я не могу с тобой играть. Я не приручен. – Тогда я должен вас остерегаться. Лисы умные. Ундина подняла голову, повернулась ко мне, на миг прильнула всем своим маленьким телом к моему великанскому телу. – Нет, Неван! В тексте не так. Вы должны были спросить: а как это – приручать? Я обнял ее за талию, точно зная, что я должен говорить, но не очень понимая, что делать. – Тем не менее это оригинальный текст Сент-Экзюпери. Тот, который мы читали в Нью-Йорке, в Библиотеке Моргана. Маленький принц рассказывает летчику: я познакомился с лисом. А летчик, поморщившись, говорит: лисы слишком умные. Дальше в рукописи ничего не разобрать… Но что хотел сказать Сент-Экс – совершенно ясно, и это противоречит той версии, которую мы знаем. Лис надо остерегаться! Ундина смотрела на меня с восхищением, и мне это нравилось. – Вы меня остерегаетесь? Я не ответил. Ундина долго молчала, глядя на меня, потом сказала: – Пожалуйста… приручи меня! Помедлив, я ответил: – Если я тебя приручу, я навсегда буду за тебя в ответе. Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Я уже в ответе за мою розу, за розу, которую я приручил. Розу, которая ждет меня и… Ундина приблизила губы к моему уху, и я понял, что должен замолчать. – Я открою тебе один секрет, – прошептала она, – это будет мой тебе подарок. Я расскажу тебе, что Сент-Экзюпери на самом деле написал в своей сказке, я прочитала это в Библиотеке Моргана. Я разобрала то неразборчивое, что было дальше. Это совсем другая истина. Повторяй за мной. Ты в ответе за твою розу. – Я в ответе за мою розу. – Но, может быть, это она тебя приручила? – Но… Но, может быть, это она меня приручила. – Никогда не знаешь, кто кого приручает… – Никогда не… Никогда не знаешь, кто кого приручает. Я попытался высвободиться из обвивших меня рук Ундины. – Сент-Экс в самом деле это написал? Девушка меня не отпускала. Я чувствовал, как ее сердце бьется рядом с моим. – Да… И это меняет всю мораль его книги, правда? Когда лис говорит: никогда не знаешь, кто кого приручает, Маленький принц задумывается, не роза ли на самом деле его приручила. В ответе ли он за нее в таком случае? Не имеет ли он права ее покинуть? Не более ли эта мораль привлекательна, чем та, что заключена в сказке? Свобода, а не ответственность? – … – Тонио был очень свободным… и довольно безответственным. Эта мораль куда ближе к его пониманию жизни. Или смерти. Вспомните рисунки из Библиотеки Моргана – грустный лис, которого Маленький принц держит на поводке. – … – Знаете ли вы, Неван, что означает быть ответственным? – Отчитываться за свои поступки? – Верно, господин авиатор. Но какова природа этих поступков? Если вдуматься, быть в ответе куда чаще означает быть причиной зла, чем оберегать того, кого любишь. Маленький принц в ответе за свою розу точно так же, как засуха в ответе за голод или шофер-лихач в ответе за аварию. Мы никогда не в ответе за счастье, но мы в ответе за страдание. Мы никогда не в ответе за смех, но всегда в ответе за огорчение. Мы никогда не в ответе за любовь с первого взгляда, но в ответе за расставание. Повторяйте за мной, господин авиатор. Мы в ответе за тех, кого приручаем. – Мы в ответе за тех, кого приручаем. Она поцеловала меня в губы. – Но мы никогда не знаем, кто кого приручает. Я поцеловал ее в губы. – Но мы никогда не знаем, кто кого приручает. XXXI Нас внезапно разбудил громкий звук. Телевизор на стене напротив сам собой включился. Мы выскочили из постели. Журналист при галстуке, сильно загримированный и как две капли воды похожий на Изара Первого, вел программу новостей. – Говорит Канал-612, сейчас восемь утра. На всем юге Герминии ожидается теплая погода. Риск конфликтов никогда еще не был так высок. Скрежет гусениц слышится до самых наших границ. К счастью, наша славная армия не дремлет. В следующее мгновение на экране появился генерал, брат-близнец короля, журналиста и всех прочих герминцев. – Я призываю все население к величайшей бдительности, – чеканил военный с экрана. – Отразим коварные атаки. У наших ворот стреляют, как лес вырубают. Мы оделись, Ундина снова превратилась в Анди, и мы явились к королю, восседавшему на своем троне. – Нам пора, – сказал я. – Больше нам тут нечего делать. – Останьтесь, – ответил Изар, он очень гордился тем, что наконец-то у него нашлось двое подданных. Анди, в отличие от меня, окончательно проснулась. Или у меня просто мысли путались? – Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, вам следовало бы отдать нам благоразумное приказание. Например, вы могли бы повелеть нам пуститься в путь, не мешкая ни минуты, – предложила она. – Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные. Я прочитал над королевским троном девиз государства. Власть должна быть разумной. – Погодите, – сказал король. – Я хочу дать вам одну вещь. Он потянулся к ближайшей стене, чтобы нажать на красную кнопку переговорного устройства. – Принесите мне фрагмент, – приказал он кирпичной стене. Подождал, снова нажал на кнопку и обозлился на кирпичи: – Чем вы там занимаетесь? Мои послы торопятся! Подождал еще немного, потом решился слезть со своего трона.