Дикон удивленно вскинул брови. — Как мало информации вам дали в «Аллегро»… Подозрительно, не находите? Может, от вас пытались избавиться, хм? — Он картинно махнул палочками, словно подчеркивая свои слова. — Я бы задумался на вашем месте. Эдриан и сам неоднократно задумывался, почему «Аллегро» дала ему так мало зацепок. Однако он был всего лишь охотником и не имел никаких конфликтов с корпорациями, чтобы те желали его устранить, да еще и таким вычурным способом. Нет, за этим стояло нечто иное. Эдриан нахмурился: — Мне есть над чем подумать, — и он подцепил палочками еще один кусочек. * * * — Джонсон, будь добр, заблокируй дверь, не хочу, чтобы мне мешали. Обращение еще нужно подготовить. — Да, мэм, простите, мэм, но неужели это нельзя было сделать в студии… — Джонсон, душа моя, я же сказала — это сюрприз. Никто не должен знать, где я и зачем, до того, как обращение запустится. Ты меня понял? — Исполняю, мэм! Крис и Рэд синхронно присвистнули. «Вот так леди Президент…» «Что, проголосуешь за меня на следующих выборах?». «Выборы — фикция, я лучше на руках принесу тебя к президентскому креслу, детка!». «А вокруг все будет гореть в пожаре революции…» «О, прекрати, а то я сейчас кончу прямо в этот дебильный костюм!». Встрял Маэда: «Хватит миловаться. Крис перехватил камеры, спасибо Деду. Помогите лучше старику устроиться в кресле». В серверной было столько мигающих компьютеров, что, казалось, хватит на поддержание технологической стороны жизни какой-нибудь маленькой африканской страны. Как Дед выбрал нужные, Чес не знала, что, впрочем, было и не в ее компетенции. Вместе с Рэдом они закрепили на кресле съемные деки и вкололи старому нетволкеру пару кубиков стимулятора. «Ну все, я погнал, детишки. Дайте мне пять минут и дело в шляпе», — Дед размял пальцы и погрузился в синхрон. Пока старик колдовал в Сети, они с Рэдом подошли к панорамному окну, выходящему в главный зал: гигантский монитор, толпы людей в костюмах, музыка. Они развлекаются, играют в аркады, покупают сувениры, тратят уймы кредитов на то, чтобы разок прокатиться на имитации космического корабля, на котором Бруклин с Удачником стартуют в сторону Марса в самом начале нового фильма. Чес смотрела вниз и не знала, хочет быть там или здесь. Она почти всю жизнь прожила в собственных фантазиях по мотивам «Героев», это был ее маленький большой мир, спасительная гавань из белой комнаты с мягкими стенами, из стерильных лабораторий. Это и был дом, из которого она все еще пытается сбежать. Реальности стало слишком много, она вытеснила фантазию, оставляя Чес где-то на пограничье. Переступи порог и сделай, наконец, выбор, где хочешь остаться. Неужели, теперь ее жизнь и впрямь зависела только от ее решения? — Улыбаешься. — Шестерка прижался виском к стеклу, хитро поглядывая на Чес. — Дай угадаю, представляешь Рю в узеньком бикини? Под палящим солнцем Манхеттен Бич, и чтобы капельки пота со вкусом ванильного сиропа стекали по ее бедрам… Чес поблагодарила Вальгаллу, Христа и зиккурат, что маска Кэпа скрывала ее щеки. — Ну ты и фантазер, Шестерка. Ничего такого, мы просто дружим. А у тебя есть девушка? Рэд мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся улыбкой обдолбанного по самые виски торчка. — Девок было море, но любовь… всего одна. — Вау! И кто же эта сумасшедшая? Улыбка стала шире. — Училка по истории Старой Америки в девятом классе. — Чес расхохоталась, врезав ему кулаком в плечо. — Что⁈ Ты ее просто не видела! Не женщина, а секс-машина! До сих пор вспоминаю вечерами… — Не хочу знать подробностей! — Она заткнула уши. — Фу! Открыв глаза, Рэд посмотрел на нее почти с нежностью. — Ты ж еще совсем ребенок, Чес. И куда тебя только занесло… Она хотела спросить, что Шестерка имеет в виду, но тут по комлинку отозвался Дед: «Готово. Поставил таймер, через пять минут стартует мультик. Есть время очень быстро отсюда свалить, пока не начался замес». «Окей, — это был Рэд. — Чес, давай узнаем у Мистера Охранника, как отсюда быстрее всего выйти. Может, черный ход? Аварийный спуск?» Она кивнула и подошла к Джонсону. — Капитан, у нас все готово. У меня еще куча президентских дел, как я могу быстро покинуть «Плазу»? Нас уже ждет электрокар. — Эм… мэм, есть служебный лифт, тут недалеко. Я провожу. — Спасибо, дорогой. Переговорю с твоим начальством, такое участие в делах государства не может оставаться без награды. — Чес не удержалась и потрепала охранника за щеку. Тот побледнел. «Не переигрывай, — буркнул Рэд. — Крис, камеры держишь? Все?». «Да, все под контролем. Мы с Маэдой уже в фургоне, наладили дистанционную связь. Спасибо Деду». «С тебя причитается, дружище», — старик отсоединил от себя проводки, упаковал технику в сумку и снова плюхнулся обратно в кресло. «Мы погнали к лифту. Ведите фургон к запасному выходу». Подхватив Резвого Блю, они поспешили вслед за Джонсоном. Когда служебный лифт проезжал первый этаж, мультик запустился — небольшой голоэкран в углу кабинки перехватывал трансляцию: сначала эффектная заставка с рисованной Статуей Свободы, потом огромный меч с гербом Союза рубит ей голову, и кадр заливает кровью. Потом совершенно пошлая сцена сношений леди-президента Суверенного и главы Союза в стиле комиксов — лидеры спорят, кто из них будет доминировать, ведь у каждого в штанах есть член. После череды карикатур в сопровождении дебильной музыки в кадре появляется замазанная рожа Рэда, который вещает не своим голосом: «Граждане Суверенного! Вас дурят, как лохов! Ваш президент готов обоссать вашу свободу, хоть сидя, хоть стоя, а что вы? Готовы это терпеть? Если да, детки, тогда посмотрите на эти кадры…». «Христосья милость, у меня мурашки аж на мошонке! — взвизгнул Рэд. — Вы это видите?». «Это сейчас видят все, старина, — отозвался Крис. — Ты просто звезда. Неузнанная безымянная звезда…». Когда они выкатили из черного входа, фургон уже ожидал их с раскрытыми дверями. Маэда и Крис помогли войти Деду, закатили коляску, потом все запрыгнули в салон, и машина резко сорвалась с места. «Приземлите нас с Чес у „Шанхая“, парни, а потом гоните в логово. — Рэд подмигнул ей. — Дик хотел личного отчета после дела. Наверное, вручит нам медали героев Суверенного». * * * Дальнейший обед прошел без происшествий. Пустяковые разговоры, отменная еда, приятная музыка. Очень вкусно, но отчего-то Квинта не покидали ассоциации с последней трапезой перед казнью. Когда обед закончился, Рю, как и обещала, повела его по «Шанхаю», показывать экзотические растения. Эдриан отметил, что второй этаж ресторана закрыт. Интересно, почему? Такахаси была так близко. Все-таки она очень красива. Такая плавная, изящная. Очень соблазнительная. Квинт хотел отловить эту мысль, но девушка отвлекла его: — А это бонсай-сакура! Понюхайте, пожалуйста. Она восхитительна. Квинт наклонился, вдохнул аромат розовых цветов. — Пахнет… удивительно. Вы сами за ней ухаживаете? — Да, — ответила она, любовно разглядывая крошечную сакуру. — Стараюсь, по крайней мере, когда есть время. А какое у вас хобби? Квинту захотелось наклониться и вместо сакуры вдохнуть запах ее волос. — Гитара, — чуть помедлив, ответил он. — А на выходных люблю уединенный отдых, за рыбалкой. Все… очень просто. «Вряд ли ей понравится моя любовь пощекотать нервы», — подумал Квинт, и сам удивился своему желанию понравиться. — Гитара! — с живостью воскликнула Рю. — Как по-американски. Я очень хорошо представляю вас на каком-нибудь живописном ранчо, с гитарой на колене, в соломенной шляпе… Он рассмеялся. — Не смейтесь, это правда очень мило! Эдриан помотал головой: — Ранчо… Только если спишут в утиль и надоест азиатская кухня. Второе точно невозможно. Он приложил усилие, чтобы отвести взгляд от ослепительной красавицы, и сделал вид, что интересуется городским пейзажем из окна: — А вы? Вам нравится Йорк? Нравится то, чем вы занимаетесь? Блондинка улыбнулась, но улыбка вышла печальной. Взгляд затуманился, словно она смотрела в далекое прошлое. — Я… люблю свою семью. «Шанхай». Брата. Люблю Йорк, хотя тоже не всегда его понимаю… В этом мы с вами похожи. Она посмотрела на Эдриана взглядом, передающим целую палитру эмоций. Нежность, робость, теплота, просьба. Безмолвная мольба о спасении. Сначала Эдриан почувствовал, словно его окунули в ледяное озеро, а затем резко накатил жар. Перекинулся от груди на шею и в пах. Сильное желание. — Я думаю, что вы похожи на эту сакуру-бонсай, — сказал Эдриан. — Красивы, нежны и привязаны к этому месту. Почему вы так печально говорите о том, что любите? «Что?» — спросила Лиз.