Убийство Семена Захарова, друга Ивана Трофимовича, странное «самоубийство» Серафимы… И там, и там очень хочется докопаться до истины, но в обоих делах пока нет никаких подвижек. Ну, или почти нет. Видимо, Маруся переоценила-таки свои сыщицкие таланты. Еще и людям наобещала с три короба – Полевому, Дремову, Кате… Погруженная в раздумья, она преодолевала привычный маршрут от госпиталя до дома, как говорится, на автопилоте. Дойдя до пешеходного перехода, повертела головой влево-вправо и ступила на плохо различимую зебру. Стремительно приближавшийся темный «Москвич» Маруся заметила в последний момент. Точнее, в предпоследний, который вполне мог стать и последним: машина, похоже, даже не думала тормозить и неслась прямо на нее. Вместо того чтобы отскочить, Маруся приросла к месту и зажмурилась от ужаса. Страшный удар, казалось, был неотвратим. Когда до него оставались доли секунды, она ощутила сильный толчок и отлетела в сторону. В обнимку с тем, кто ее толкнул, Маруся угодила прямиком в сугроб, высившийся на обочине. «Москвич» со свистом пронесся мимо… Они лежали неподвижно еще несколько секунд, а потом одновременно забарахтались в снегу. Маруся приоткрыла один глаз и увидела очень близко от своего лица лицо подмявшего ее под себя мужчины. Его глаза… В них не было ни капельки испуга – только живой интерес и… Одним словом, нахальные глаза. – Чего лежим, кого ждем? – спросила Маруся. – Слезьте с меня немедленно. – Вы куда-то торопитесь? Вообще-то я только что спас вам жизнь, – ответил незнакомец, – не хотите сказать спасибо? Или вы предпочли бы погибнуть под колесами? – Спасибо, – безуспешно пытаясь высвободиться, буркнула Маруся, – но, мне кажется, нам пора вставать. Так и простудиться недолго… – Пожалуй, вы правы, – сдался незнакомец, – тем более желание женщины для меня закон. Особенно такой симпатичной… Он ловко встал и помог подняться Марусе. – Вы как, целы? Ничего не болит? – поинтересовался Марусин спаситель, галантно стряхивая снег с ее пальто. – Что ж вы так неаккуратно через дорогу переходите? А если б меня рядом с вами не оказалось? – Задумалась, – пожала плечами Маруся. – Со мной все в порядке, не беспокойтесь. Она сделала несколько шагов, но покачнулась и вынуждена была опереться о руку незнакомца. – Э-э-э, так не пойдет, – обеспокоенно заявил он. – Может, в больницу? А вдруг у вас сотрясение? Или еще какие-нибудь… последствия? – Не надо в больницу, я только что оттуда, – запротестовала Маруся. – Я сама врач, иду с работы, – объяснила она. – Нет у меня никакого сотрясения и никаких последствий, просто представила, что могло случиться… Тогда не успела испугаться, а сейчас вот дошло… – Ну, если не в больницу, то я, как порядочный человек, после всего, что между нами было, должен проводить вас до дома. – Что же такое между нами было? Ну, кроме того, что вы спасли мне жизнь, – смутилась Маруся. – Как это что? А несколько минут тесного общения? Я бы даже сказал, чрезвычайно тесного… Прошу заметить – счастливейших для меня минут! Кстати, позвольте представиться. Павел Пожарский. Коренастый, румяный и улыбчивый Павел лучился здоровьем и жизнерадостностью. Под застегнутой на одну пуговицу короткой светло-коричневой дубленкой виднелся толстый бежевый свитер явно ручной вязки, на голове – лихо нахлобученная пыжиковая шапка. – Мария Левкова, – назвалась Маруся. – А коллеги по фамилии Минин у вас нет? – Минина нет, – широко улыбнулся Павел, – приходится мне одному Москву спасать. Шучу. Одному это не под силу… А вы, значит, спасаете людей от хворей и прочих напастей? – От болезней – да, по мере сил спасаю. А вот от прочих напастей спасти удается, увы, не всегда, – невесело улыбнулась в ответ Маруся. – Ну что ж, спаситель, пойдемте, мой дом тут неподалеку… По дороге Павел беспрестанно балагурил, расспрашивая Марусю о ее работе и о Чкаловске, куда он, по его словам, приехал из столицы всего три дня назад. – Ну а вы чем занимаетесь в свободное от спасения Москвы и незнакомых девушек время? – поинтересовалась Маруся. – Я археолог, – ответил Павел, – а в ваш город прибыл как начальник поисковой экспедиции, на рекогносцировку. – В самом деле? Как интересно! – Маруся даже остановилась. – И что же ваша экспедиция здесь намеревается искать, если не секрет? – Кое-что тайное, что должно стать явным… – Снова шутите? – Никак нет, на этот раз – чистая правда, – Павел прижал левую руку к сердцу. Правой он всю дорогу бережно поддерживал Марусю под локоть. – Приехал вот осмотреться, сориентироваться на местности… – Неплохо, как я погляжу, ориентируетесь. По крайней мере, реакция у вас отменная… А мы пришли. Здесь я живу. – Это ваш дом? Жаль. Я предпочел бы, чтоб вы жили на другом конце города… В том смысле, что я готов был провожать вас, Мария, даже на край света! – Павел явно всеми силами оттягивал момент прощания. – Не слишком ли вы торопитесь, товарищ Пожарский? Знакомы со мной всего ничего и уже готовы на край света? – Что вы, я совершенно не тороплюсь! Сегодня вечером свободен как ветер, могу хоть на край света, хоть на околоземную орбиту! – Павел, широко улыбаясь, развел руками. – А в вашем городе я, кроме вас, еще даже не успел ни с кем познакомиться, по работе только… Марусе стало стыдно. Человек спас ее от верной гибели, а ей трудно налить ему чашку чая? Тем более что у него отлично получается отвлекать ее своими шутками от грустных мыслей. – Ну, если у вас нет других планов… – все еще колеблясь, произнесла она, – может, зайдете к нам?.. На шум в прихожей из кухни вышла, вытирая руки о Марусин передник, Катя. Она, надо заметить, быстро освоилась в коммуналке и взяла на себя половину Марусиных домашних хлопот. – Ой, а у нас гости? – заулыбалась Катя, увидев Павла, который, сняв дубленку и шапку, приглаживал ладонью волосы. – Очень вовремя, я как раз блинчиков нажарила. С вареньем будет вкуснотища! – Катюш, познакомься, это Павел. Он археолог и по совместительству спасатель. Вытащил меня из-под колес какого-то обезумевшего гонщика на «Москвиче». Павел в Чкаловске совсем недавно, еще никого не знает, вот я и… пригласила его к нам. – И правильно сделала! Только что значит – вытащил из-под колес? – всплеснула руками Катерина. – Марусь, ты под машину попала?! Ой, горюшко мое! Проходите, проходите в комнату, – повернулась она к Павлу, – сейчас сядем за стол, и вы мне все-все расскажете!.. За спиной у Павла Катя округлила глаза и подняла большой палец. Маруся, улыбнувшись, махнула рукой. За столом Павел в красках живописал их с Марусей приключение. – Симпатичную задумчивую девушку я заметил за пять минут до нашего ДТП. Уже придумывал предлог познакомиться. Вдруг вижу – прямо на нас несется машина! И понимаю, что водитель даже не собирается тормозить, а мы ведь на пешеходном переходе! Как только такому безголовому водительские права выдали! В гастрономе он, что ли, их купил? Мария, а вы номер машины случайно не разглядели? – он взглянул на Марусю. – Я и саму машину не успела толком разглядеть, не то что ее номер, – покачала головой Маруся, – заметила только, что это «Москвич», а не «Волга»… – Марусь, ты снова так задумалась, что ничего вокруг не замечала? – укорила подругу Катя, которая, похоже, решила всерьез заняться Марусиным воспитанием. – Нет, я все понимаю, я сама тебя просила, но ты со своими расследованиями совсем голову потеряла! Так-то нельзя же! – Какими расследованиями? – Павел удивленно посмотрел на Марусю. – Да это Катюша о нашем, о девичьем, не берите в голову, – отшутилась Маруся. Дальше вечер покатился как по рельсам: Павел уплетал за обе щеки блины, без устали их нахваливал, рассказывал смешные анекдоты и байки из жизни археологов и в итоге совершенно очаровал обеих хозяек. Когда гость засобирался уходить, Катя заявила, что ей срочно нужно помыть посуду, а Марусю отправила в прихожую провожать гостя. Павел не упустил возможности взять с Маруси слово, что в ближайший свой выходной она покажет ему город. Заперев за ним дверь, Маруся направилась на кухню. Катя концом перекинутого через плечо полотенца вытирала тарелки и ставила их стопочкой в стенной шкафчик. – И как прикажешь это понимать? Уж не сводничеством ли ты промышляешь, дорогая моя Катерина? – скрестив руки на груди и пристально глядя на подозреваемую, спросила Маруся. – А если и так, что в этом плохого? – не стала отпираться Катя. – Парень видный, веселый, при деле… Очень советую присмотреться. Не все ж тебе по Воронову сохнуть! – Во-первых, я ни по кому не сохну, – соврала Маруся. – Во-вторых, если Павел произвел на тебя такое впечатление, может, ты к нему и присмотришься? – Ну, во-первых, он не с меня, а с тебя весь вечер глаз не сводил, – в тон ей ответила Катя. – Во-вторых, не до того мне сейчас. Совсем не до того!.. – А мне, можно подумать, до того, – пробормотала Маруся. Однако с Катей больше не спорила. Поздним вечером она поймала себя на том, что вспоминает шутки Павла и улыбается. Ей действительно давно ни с кем не было так весело и уютно! Почему только ее не покидает ощущение, будто она что-то делает не так?.. 20 Разговор с прапорщиком, дежурившим в Доме офицеров в тот злосчастный день, когда Серафиму Панину нашли мертвой, не дал ровным счетом ничего. По утверждению дежурного, никто из посторонних в тот день в здание через пост не заходил. А не через пост? Дежурный поклялся, что ключи от запасного выхода все это время были на месте, а взломать замок никто не пытался. Ниточка оборвалась раньше, чем ее удалось вытянуть из клубка. Маруся, как и собиралась, рассказала о загадочной смерти Симы Ивану Трофимовичу. – Вот и еще одна трудная задачка из жизни, – посетовала она. – И как ее решать? – Полагаю, Марусенька, что и здесь не обойтись без рутинной работы, – сказал Полевой. – Итак, вы уверены, что смерть библиотекаря Дома офицеров – никакое не самоубийство. Случайной, судя по описанным вами обстоятельствам, ее тоже не назовешь. Значит, нужно думать, у кого могли быть причины отравить вашу Серафиму… – Я уже думала. Ни у кого не было! – На первый взгляд, возможно, ни у кого, – кивнул Полевой. – А на второй? А если попробовать собрать информацию о том, чем ваша Серафима в последнее время занималась, где бывала, с кем водила знакомства? «Иногда человек утверждает, что чего-то не помнит, а задашь ему правильные вопросы – и вспоминает как миленький!» – ваши слова? Так примените этот прием! Начните с себя – подумайте, быть может, Серафима сказала или сделала что-нибудь, что вас удивило? Или с ней недавно случилось что-нибудь необычное? Из ряда вон выходящее? – Пожар, потоп и отравление угарным газом можно считать из ряда вон выходящим? – хмуро спросила Маруся. – Правда, до сих пор мы считали это стечением обстоятельств… – Может, и стечение, – снова кивнул Иван Трофимович. – Но я бы все же присмотрелся. И прислушался. Поговорите с вашими общими подругами, Марусенька. Интересно все, включая слухи. Авось что полезное и всплывет… План действий Маруся обдумывала, естественно, вечером, с вязанием в руках под любимым оранжевым торшером. Катя ушла на ночное дежурство, нарушать тишину в комнате, а заодно и ход Марусиных мыслей было некому. «Подумайте, быть может, Серафима сказала или сделала что-нибудь, что вас удивило?» – вспомнила она совет Полевого. Пожалуй, больше всего в Симе Марусю удивляло присутствие в ее жизни ухажера-фарцовщика, о котором Марусе рассказала всезнающая глава женсовета Антонина. Серафима – умная, начитанная, вся такая правильная – и спекулянт джинсами, мужскими туфлями на платформе, пластинками и прочим дефицитом! Оксюморон какой-то! Что у них могло быть общего? О чем они, интересно, разговаривали? Мало того, Сима ведь надеялась выйти за него замуж! Любовь зла, полюбишь и спекулянта? Или у Маруси превратное представление о фарцовщиках, и на самом деле они все поголовно – интеллигенты с двумя высшими образованиями? Маруся вдруг вспомнила пакет с портретом Пола Маккартни, с которым Серафима носилась во время пожара в библиотеке. Сима тогда схватила папку с документами и вытащила из шкафа тот самый пакет. Во время пожара или другого бедствия люди в первую очередь спасают самое ценное. Документы – понятно, а пакет? Там было что-то важное? А может, в пакете лежали вещи не Симы, а ее жениха? Он отдал их ей на хранение, велел беречь как зеницу ока… В каморке за стеллажами библиотеки Дома офицеров очень удобно держать дефицит, предназначенный для спекуляции, кто станет его там искать? Возникает вопрос, знала ли Сима, что в пакете? Вряд ли она со своей правильностью добровольно согласилась бы стать пособницей спекулянта. Возможно, жених использовал ее, как говорится, втемную.