Вот, блин… А такого я не ожидал. Кажется, в Ашике просыпается настоящий Хан, когда он оказался среди своих. Наверное, нужно будет с ним потом поговорить. Ведь есть дороги… Нахрена он поехал напрямик? Через земли нашего соседа⁈ Земли Рода Курайкиных Иркутская обл. Виконт Илья Курайкин понял, что на его шее затягивается петля, а над головой сгущаются тучи. Все пошло не по плану с того самого момента, как пал Меньшиков. Виконт все это время был лишь жалкой пешкой. Он понимал свое место и принимал это. Девятый сын обедневшего аристократа, который не то, что не мог позаботиться о сыновьях, а и своей жизни не мог особо ничем помочь. Отец был тем человеком, который хотел красиво жить, но не всегда мог платить даже немногочисленным слугам. С самого своего детства виконт знал, что может рассчитывать только на себя. Правда, стоит отдать должное отцу, тот все же не забил на него и постарался дать ему шанс не умереть с голоду. Он получил от отца рекомендательное письмо, с которым должен был пойти в армию. Не сказать, что это ему сильно помогло бы, но отец считал иначе. Жаль, что это было правдой только в его больной фантазии. Рекомендательное письмо от младшего писаря штаба третьей Закавказской фронтовой армии. А вот виконт не хотел идти в армию. Он, вообще, не хотел брать оружие в руки. И любил в своей жизни только одну вещь — это игры. Без разницы, будет это рулетка или карты. Везде, где можно было играть, он участвовал. Однажды он крупно проигрался, настолько крупно, что его соперник даже не ощутил бы той прибыли в тридцать тысяч рублей, а для молодого парня это было началом трудового договора, который должен был продлиться не меньше пяти лет, пока ему не списали бы долги. Проработать он успел лишь два месяца, а затем получил от своего «господина» интересное предложение. Нужен был человек. Знатный человек, который готов был покинуть столицу и отправиться в захолустье под названием Иркутск. Ему дали бы денег, и даже «верных» гвардейцев. Немного, но и тридцати штук достаточно, чтобы обеспечить охрану. И там ему нужно было просто выполнять поставленные задачи. Конечно, он сразу согласился. А куда деваться? Вначале он считал, что ему крупно повезло. Задания были очень легкие. Передать кому нужно тайно деньги или напомнить о долге. Но он влез в крупную игру. Это он уже понял, когда стал пробивать информацию о своих предшественниках. Что-то часто они умирали. Земли вокруг владений Галактионова почему-то многих манили и привлекали. А ему нужно было ими просто владеть и держать до того момента, пока не скажут, кому их все разом передать. Он знал, что таких людей, как он, было, как минимум, еще трое. Но уже двое… Месяц назад к нему явился барон Газаев и вручил документы на свою часть. Он бежал… И решил не брать того, что принадлежало, хоть и покойному, но Меньшикову. Для них потом не стало секретом, что они все работали на Меньшикова, хоть и через посредников. Впрочем, и сам Меньшиков не знал, кто на него работает. Таким образом, их осталось двое, и это очень нервировало его. Меньшиков проиграл, а Галактионов, против которого тот выступил, остался жив. Была надежда, что еще одна влиятельная фигура, которая тоже была за них, сможет чем-то помочь в случае чего. Но, кажется, проиграла и она. Это был полный провал! Виконту это не нравилось и устрашало его. Он не может понять, почему все еще жив… Почему к нему не явился Галактионов и не затребовал то, что может забрать силой. Сегодня паранойя виконта усилилась. Один из соседей уже продал свои земли Галактионову, а значит, времени почти не осталось. Зверь открыл свою пасть, и теперь будет жрать всех, в чью сторону посмотрит. Все же тот был Абсолютом, а потому мог себе позволить больше, чем другие. В этой ситуации виконт не знал, как ему поступить умнее, но знал одно… Если будет тянуть, то вообще, не факт, что сможет хотя бы сохранить свою жизнь. А жить он хотел. И его сейчас раздирали два чувства. Самосохранения и жадности. Для нищего виконта его земли имели большую ценность, и если продать их, то можно обеспечить себе безбедную жизнь. Но в то же время… Они не его… Еще есть люди, которые отдавали ему приказы, и они сами могут потребовать их назад. Так что, продавать не вариант. Но если от земель не избавиться, то в гости может зайти Галактионов, а его виконт очень боялся. Пока он сидел и раздумывал, в гостевой дом ворвались его гвардейцы и стали переворачивать столы и закрывать ими окна, чем перепугали всех слуг. — Прячьтесь! Они идут! — заорал начальник гвардии. — Никому не выходить. Кто может держать в руках оружие, возьмите его! Виконт еще никогда не видел настолько перепуганным своего человека. Николай был сильным, а еще очень жестоким человеком, но никогда не был трусом. А здесь виднелся страх… Кто же мог так его напугать? Вскоре он узнал… Когда армия на лошадях проскакала мимо их дома… Они даже не собирались нападать, а его люди уже обделались. И вся эта армия двигалась со стороны поместья барона Галактионова. Николай даже боялся дышать, и пообещал оторвать все причиндалы тому, кто хоть случайно выстрелит. Он надеялся, что пройдут мимо. Когда все закончилось, то виконт остался без гвардии. Их просто увел подальше Николай, разорвав с ним контракт. Виконт же не переживал особо. Он все осознал. Тут не нужно быть идиотом, чтобы понять. Галактионов послал ему весточку и очень толстый намек. — Значит, вот и конец всему… Надеюсь, хоть живым останусь, — выдохнул с облегчением Илья. А дальше он взял свой телефон и стал искать номер Галактионова. — Здравствуйте, господин барон Галактионов! — старался говорить парень, как можно любезнее. — Вас беспокоит ваш сосед… Да-да… Тот самый. Я спешу вам сообщить, что получил ваш «намек». И хочу сообщить, что согласен. Однако, сделаю встречное предложение… Мои земли, которые я вам отдам, имеют еще нескольких фактических владельцев, и у вас могут быть проблемы только с ними. Хотя я и владелец, но есть гаранты. А потому я предлагаю вам другой вариант. Мне нужен один миллион рублей, чтобы исчезнуть навсегда. В свою очередь, я объявлю вам войну, и мои земли станут вашими трофеями. Тогда на них уже никто не сможет объявить свои права. Разве что… если найдут меня, — виконт говорил быстро, а барон молчал. — А еще виконт Илья Курайкин официально погибнет в тот день, когда вы захватите мою резиденцию. Могу уверить вас… Я уеду в такую страну, где меня никто не найдет. Что скажете на такое предложение? Сердце Курайкина перестало биться на несколько секунд, пока он ждал ответа. Он не понимал, зачем Галактионову давать ему миллион. Конечно, его предложение лишит барона многих проблем, но лишь формальных и репутационных. Однако, человек с его именем, может потерять несколько пунктов в глазах людей. Подумаешь, победит еще несколько вражеских генералов, и даже в плюс выйдет. Разве что если он человек чести и захочет отблагодарить Курайкина за его рвение и старания угодить. — Вы согласны? — обрадовался виконт. — Тогда я готов все обсудить! Когда начнем? Радости Курайкина не было границ. Он не мог понять, что только что произошло. Неужели его хваленая удача, которая нередко помогала ему в играх, снова вернулась к нему? В тоже самое время… Барон тоже не понимал, что только что произошло. Он думал, что ему звонит возмущенный сосед, чтобы выдвинуть претензии за вторжение на его земли. А виконт решил ему их просто подарить… Но если дают, то отказываться точно не стоит. Глава 14 Шутки кончились. Если и есть самое главное — мысль или правило — из моей прошлой жизни, которым руководствовался весь Орден Охотника, то это можно было озвучить именно так: «Если сражения не избежать, то бей первым, и бей изо всех сил! Да так, чтобы противник не мог дать тебе сдачи ни сейчас, ни потом». Этим мы сильно облегчали свою жизнь, и жизнь тех, кто нам был дорог. Неудивительно, что это правило работало. Охотников было немного, а вот Многомерная Вселенная была бесконечной. И как выражался старина Мак: «Если на заказе жопа, то, чтобы два раза не ходить, разрушь лучше весь Мир. Ведь иначе кому-то из твоих братьев придётся возвращаться и доделывать за тобой эту работу». Прекрасное правило, и я его всегда помнил. Вот только, до недавнего времени, моих силёнок было недостаточно. Приходилось делать всё «на пол шишечки», что меня ужасно раздражало, и можно сказать — бесило. Нет, я и сейчас даже близко не вернулся к силам старого Сандра. Но, по сравнению с местными, наверное, я уже тот самый полубог, про которого читал в мифах древней Греции в детстве. Главное — это и вслух говорить, а то скажут, что у меня завышенное чувство собственного величия. В этом мире принято быть скромным. Этого я, кстати, тоже не понимаю. Но кое-что в этом есть, ровно до той поры, пока ты не можешь вмазать так, что противник не поднимется на ноги. Тогда да, скромность поможет, но вот как только ты твёрдо встал на ноги, то начинай мочить всех своих врагов безжалостно и беспощадно. И тогда уже сработает ровно другой механизм — о тебе скажут, что к тебе лучше не лезть. Ну, и не будут лезть здравомыслящие, кроме всяких отморозков или безумцев. Но с теми уже разговор совсем короткий. Собственно, моя репутация неуклонно ползёт вверх. Пора добавить к ней еще мифов и легенд… Граница Российской Империи и Империи Драконов Хабаровская губерния Перед рассветом капитан Сергей Огарёв, командир 3-го самоходного минометного дивизиона 13-й артиллерийской бригады большой мощности, как раз заканчивал утренние процедуры. Сергей был приверженцем умной народной теории — «в здоровом теле — здоровый дух», поэтому пытался иметь поменьше вредных привычек и побольше полезных. Получалось, по-разному… Прямо сейчас он обтирался снегом, дабы окончательно проснуться после вчерашнего празднования дня рождения его коллеги — майора Курлыкина, который заведовал ПВО на данном участке границы, а теперь еще и фронта. Оздоровление проходило со скрипом — организм стонал, капитан матюкался, голова сильно болела. Но каждая новая порция снега прогоняла кровь по телу молодого человека, и от этого становилось намного лучше. Выбежавший из штабного блиндажа радист громко закричал. — Господин капитан! Штаб армии на связи. «Ну, нифига себе!», — подумал про себя Огарёв и, тут же, натянув льняную рубаху, побежал в тёплое помещение. Там адъютант поставил перед ним кружку горячего чая, зная привычки своего командира. Тот благодарно кивнул. — Снегирь-один, слушаю! — Снегирь-один, это Ураган! Слушай внимательно. — Ураган? Сам бригадный генерал Долгоруков связался с командиром дивизиона? Да, Огарев имел большие пушки, точнее — самоходные миномёты большой мощности «Пион», но у него как-бы есть прямой командир бригады. Судя по всему, будет горячо. Огарёв собрался и прислушался. И от того, что начал говорить ему генерал, сначала капитан хмурился, а затем на лице у него возникла улыбка. — Приказ ясен? — уточнил Долгоруков. — Ясен! — Слушай, Снегирь… А ты случайно не в курсе, где сейчас Синица? Штабс-капитан подавился чаем, и взгляд его метнулся в угол, где похрапывал всё ещё не отошедший после вчерашнего праздника капитан Курлыкин, который не имел полезных утренних привычек артиллериста. — Никак нет! Но я думаю, что смогу найти его. — Найди его, голубчик, будь так любезен. Желательно в ближайшие пятнадцать минут, иначе пусть сразу срывает погоны и идёт в штрафбат. — Принято, Ураган! Огарёв тут же бросил трубку и кинулся расталкивать своего спящего товарища, объяснив ему на пальцах, что нужно. В штрафбат, понятное дело, никто не хотел, поэтому Курлыкин, забыв даже надеть сапоги, накинув лишь бушлат, выскочил наружу, где в прогретом штабном внедорожнике ждал его адъютант. Машина срывается с места, а Огарёв задумчиво посмотрел на часы. Десять минут ему было добираться до расположения своего штаба, чтобы выйти на связь. Думаю, товарища на этот раз пронесло, хотя пуля летела близко. Зная нрав молодого генерала, он не сомневался, что это была не пустая угроза. — Батарея — к бою! — рявкнул он в микрофон. Вокруг все засуетились. Рыкнули двигатели, заревели моторы. Здоровенные «Пионы» начали выезжать из защищённых капониров, становясь на позиции. Хмель улетучился, как ни в чём не бывало, а Огарёв захлопал по планшету, раздавая целеуказания и дожидаясь звонка. В точно рассчитанное время он последовал. — Начинаем! Быстро раздав координаты и дождавшись докладов о готовности, капитан скомандовал. — Батарея — огонь! Любил он это дело. Что уж говорить, двадцать восемь лет, а уже капитан, и уже боевой опыт. Он служил не за награду, а за совесть. И миг, когда оглушительно рявкает его любимое орудие большого калибра, был для него самой лучшей минутой в его жизни и самым прекрасным звуком во всём мире. Внутри штаба кипела работа, все были на своих местах. Связь с самолётом-разведчиком дальней разведки, который висел около границы вне зоны поражения ПВО Китая, поддерживалась бесперебойно. — Первая, вторая цели поражены, третья недолёт… — посыпались цифры.