Нет, так-то я не собираюсь скрываться, и обязательно помогу. Вот только, чтобы помочь, мне нужны все мои силы, имея которые, я смогу нормально планировать несколько направлений защиты и нападения. Для этого чрезмерные силы нужно забрать из «Доблести», причём, забрать так, чтобы самой крепости ничего не угрожало. В усадьбе все было в порядке. Волк активничал, охрана бодрствовала. А вернувшийся с победой Ларик отсыпался в антимагической камере, дабы не натворить чего — я лично проследил, чтобы парень успокоился и уснул, сидя рядом с его кроватью и гладя его по голове. Видели бы меня жены! Точно Катя решила бы присоединиться к положению Ани. Я выглядел, как настоящий гордый отец, чей талантливый сын убил множество нехороших людей! Есть чем гордиться! Молодца! Гхм… Или нормальные дети такого не делают? Ну, мне-то откуда знать… Кстати, насколько я понял, вокруг «Смелости» сейчас выжженная земля, а китайцы всерьез рассматривают применение ядерного оружия по собственной территории, предполагая прямой прорыв инфернального плана. Ну, ладно, меня и мой Род внезапно записали в чернокнижники, но зачем бросать большую бомбу? Могут же пострадать люди! В общем, родовой меч забрали, останки Андрея для почетного перезахоронения — тоже. Подрезали немного драконьи «крылышки», короче, все в лучших традициях меня любимого. Да и Ларик вернулся домой. Может пронесет, и бомбу не бросят. А потом им будет не до этого, уж я-то постараюсь. Так что я со спокойной душой и чистой совестью через несколько минут уже вдыхал морозный воздух Арктики, поднявшись из подвала крепости во внутренний двор. Охрана около портала доложила, что Бурбулиса и Бухича нет на месте. Поэтому я поднялся в дозорную башню, где в центре комнаты медитировал Один. Самурай достиг очередной ступени просветления, когда ему уже не нужны были механические наблюдательные приборы для контроля окружающей обстановки. Нет, подаренный мной бинокль он бережно хранил, как память. Вот только сейчас он полагался на него очень редко. По большей степени, находясь в медитации, изучая духовный план, в котором я его направлял и поддерживал, крысюк одновременно обозревал территорию через глаза своих призванных птиц и наземных зверушек. Таким образом, система Одина являлась, на данный момент, если не номером один в этом мире, то уступала исключительно другой хендмейд-системе под названием «Шнырька Великолепный». Конечно же, о моём появлении он сразу узнал, и как только я открыл дверь, тут же поднялся и поклонился мне. — Господин? Вокруг всё спокойно. — Да, я знаю, мой верный самурай, — похлопал его по плечу. — Есть информация, что в ближайшее время к нам подойдут люди, а возможно и твари, чтобы на нас напасть. Знаю, что ты всегда относишься к заданию ответственно, но всё-таки прошу тебя увеличить свою бдительность. — Будет сделано, господин! — кивнул он, продолжая стоять уважительно, слегка склонив голову. Идеальный воин. Иногда я думал, что мне бы армию таких крысюков, и… Хотя нет, Один такой единственный, и пусть таким и остаётся. — Я тоже буду здесь. Сейчас я прошвырнусь, прогуляюсь немного, посмотрю, где два брата-акробата. — Да, мой господин, — снова кивнул Один. Я пошёл вниз, в то время, как Шнырька уже исследовал все окрестности. И вот он показал мне весёлую картину. — Йу-у-ху! По заледенелой арктической пустоши мчался огромный Снежный Червь, на спине которого, воткнув меч в толстую непробиваемую кожу твари, сидел Бухич в своих солнцезащитных очках и радостно размахивал бутылкой розовенькой. — Кто последний, тот кодируется!!! — заорал он, задорно оглядываясь назад. За червём мчалась, опустившись на четыре лапы, огромная Снежная Обезьяна. У неё на шее, крепко сжав её ногами, сидел Бурбулис. Одной рукой он держал также бутылку с горячительным, а другой рукой держал шпагу, которой яростно лупил обезьяну по спине, заставляя её ускориться. Я примерно понял направление их движения. Когда эти два беспредельщика подошли к финишу, я уже там стоял, скрестив руки у себя на груди. Бурбулис добился успеха с силовой мотивацией обезьяны, и сейчас она на полкорпуса шла впереди. Он радостно смеялся и показывал Деду средний палец, не отпуская при этом горлышко бутылки. Бухич злился и, судя по содрогающемуся телу червя, отправлял ему энергетические разряды, подгоняя. Я покачал головой и сделал шаг вперёд за финишную черту, что была отмечена двумя пустыми бутылками. Напитав руки силой, я установил силовой барьер, в который с громкими «бум» и «бум» врезались обе твари. — Ну, блин, Саня!.. — обиженно заорал Бухич, который по инерции вломился в невидимый барьер и сейчас сполз вниз. — Я почти его перегнал! — Да, хрен бы ты меня перегнал! — Бурбулис тоже почёсывал голову, которой он ударился об мое препятствие. И тут же повернулся ко мне. — Но да, Александро, зря ты это… — Ничего не зря, — покачал я головой. — Ишь чего придумали — закодироваться! Это ровно наполовину уменьшит силу моего безумного подразделения. А оно мне надо? У меня есть на вас большие планы. — Вот как? — оба внимательно посмотрели на меня. — И что именно? — Кажется, вы хотели Ашика сделать Ханом? — Ну, не то, чтобы Ханом, — начал выкручиваться Бурбулис. — Он, как бы, нам в группе нужен, но временным главой — почему бы и нет? — Вы слышали, что Империя объявила войну Китаю? Или скажете, что у вас телевизора нет? — Телевизора у нас тут нет, но мы же не дикари какие-то, — улыбнулся Бухич. — Да и вообще, у нас свои методы. — Так вот, часть армии вторжения Китая группируется сейчас где? — Напротив Иркутска, на землях монголов, — не раздумывая, ответил Дед. — Ну да, — про себя я подумал, что он точно рубит в окружающей обстановке. — Я думаю, что наша Империя вполне может заключить перемирие с монголами, если вдруг на их троне будет сидеть нужный им человек. — Ты хотел сказать, нужный НАМ Ашик? — улыбнулся Бурбулис. — Ну, или так, — подтвердил я. — Задачу вы поняли? Бухич задумчиво почесал голову. — Так мы в два лица должны грохнуть Хана, усмирить миллионную монгольскую армию… А затем заставить всех монголов присягнуть новому Хану, то есть, Ашику? Ничего я не пропустил? — Пропустил, — кивнул я. — Сделать это надо было вчера. Бухой Дед улыбнулся. — Согласен, мой косяк. Мог бы догадаться. — Разрешите приступать? — по-военному вытянулся и встрял в разговор Бурбулис. — Приступайте! — кивнул я. — Только передайте обезьяну и червя под контроль Сойки. Зачем такому добру пропадать. — Сделаем! — улыбнулся Бухич. Они синхронно отпили из своих бутылок, обнялись и пошли к крепости, затянув какую-то задорную боевую песню. Там ещё были слова насчёт того, что «всем врагам Галактионова придёт полный и безоговорочный песец». Но не уверен, что они имели ввиду именно этого белого пушного зверька. Я улыбнулся и направил свой взор на юг. Прямо сейчас к нам шли гости, о которых предупреждал Болконский. Так что не только двум пенсионерам драться — пожалуй, я тоже разомну свои молодые кости. Где-то в центре Европы Большой зал старого замка освещало пламя огромного камина и висящие вокруг на стенах факелы. По старой привычке, на важных совещаниях, люди встречались в зданиях и помещениях без капли электроники, да ещё и прикрытые магическими экраном. Сегодня здесь присутствовали мужчины и женщины разного возраста, одетые все, как один, в дорогие, но неприметные одежды. Внимательный наблюдатель, посмотрев на них, мог бы заметить шрамы на открытых участках кожи: на руках, на лице и на шее. Если они были здесь, то воображение могло бы продолжить, что же творится на остальном теле. Это показывало, что все сидящие здесь были опытными бойцами, учитывая их возраст. А здесь не было, даже с учётом того, что Одарённые хорошо выглядят, никого младше сорока. На столе не было ни алкоголя, ни чая, ни кофе. Лишь бутылки с минеральной водой стояли в центре, но к ним никто не притронулся. — Итак, — сказал один из безликих мужчин, тем не менее сидящий на чуть более высоком стуле и бывший, видимо, хозяином этого места, — сколько мы ещё будем ждать, пока Годарт нам откажет? — Ты думаешь, что он откажет? — уточнил другой. — Я почти в этом уверен. Да ты и сам так думаешь. Мы прекрасно знаем Годарта. Он никогда не славился долгими раздумьями. Именно за решительность мы и выбрали его предводителем армии вторжения. — Соглашусь, — подала голос женщина. — Он явно что-то обдумывает. Дальше в разговор хаотично стали вступать другие присутствующие, которые явно находились на одном уровне. — Думаете, мы недостаточно предложили ему денег? — Ха! Деньги… У Пруссии их столько, что нам и не снилось. Не зря их считают самым богатым княжеством Римской Империи. — Мне до сих пор непонятно, почему Годарт не предъявил свои претензии на римский трон. — А зачем ему геморрой в виде всех нас? — попыталась разрядить обстановку одна женщина, чёлка которой скрывала половину ее лица. — Согласен, дело не в деньгах. Он хотел себе трон Российской Империи. Мы согласились. Получив его, в деньгах он перестанет нуждаться абсолютно. — Тогда чего же он ждёт? — Если бы мы знали… Все наши разведки пытаются понять, в чём дело, но я так понимаю, что никто не добился успеха. — Это не совсем так, — подал голос молчавший до этого мужчина. — В смысле? — все сразу повернулись к нему. — Тебе есть что сказать? — По моим источникам, Алекс Годарт не умер. — Та-а-ак… — протянул глава заседания. — Не скажу, что я удивлён. Мы часто такое проворачиваем. Но я так понимаю, будет продолжение? — Да, будет. Барон Александр Галактионов, новый Абсолют Российской Империи, на данный момент, является Алексом Годартом. В возникшем гробовом молчании было слышно только, как потрескивают угли в камине. — Информация верна? Откуда она? Мужчина замялся, но его подбодрили. — Мы договорились ничего не скрывать. Это достаточно серьёзное заявление, чтобы мы восприняли его просто на веру. — Жена Годарта сказала… Аманда, мать Карла Годарта, нынешнего наследника Рода Годартов. — Я так понимаю, она попросила что-то взамен за эту информацию? — уточнил глава совещания. — Именно! Годарт не пойдет против своего наследника. Он просто тянет время, чтобы дать Империи больше времени для подготовки. И как мы видим из новостей, Империя времени зря не теряет. — Я бы тоже не хотел сражаться против Галактионова, после того, что увидел на трансляции из императорского дворца, — нервно хохотнул один из присутствующих, и многие его поддержали.