Вошедшая в кухню Наталья застала подруг, напряженно сидящих за пустым кухонным столом. – Ну что? Выяснила с банком? – накинулась на нее Лена. Наталья, вспомнив бытность Генеральным директором, кратко и по-деловому проинформировала дам, что в банке ей сообщили именно то, что она и сама увидела в своем приложении. Вклад и накопительный счет закрыты, деньги с них переведены сначала на карту, а потом с карты на расчетный счет фирмы, из которой ее недавно уволили. – Не поняла. Тебя ограбила твоя фирма? – изумилась Лена. – Но как? Я могла бы понять, если они тебе не заплатили. Но чтобы снять деньги с карты, которая находится у тебя в руках… Ты потеряла карту? – Нет, Ленусь. Карта у меня. Все операции были сделаны с моего телефона. Вы же помните, как мы проснулись сегодня утром? А как у вас с головами? Я до сих пор с трудом соображаю. Нам вчера явно кто-то помог уснуть, – резюмировала Наталья. – И я о том же! Не могли мы до такого состояния напиться, что никто ничего не помнит! Кстати, я вчера, когда ходила мусор выносить, видела, как кто-то ходил недалеко от нашего дома. Мне кажется, это был мужчина, – задумчиво нахмурила лоб Лена, искоса поглядывая на полуживую Аллу. – Ты имеешь в виду Игоря? – уточнила Наталья, – но какова его связь с Каравеллой? – Ну не знаю… Какой-то он подозрительный. Под окнами в темноте шарахался, все чего-то вынюхивал. К тому же айтишник. Ему залезть в чужой телефон, раз плюнуть. – И что ты будешь делать? – прохрипела Алла, бросив заискивающий взгляд на не выдавшую ее тайну Елену. Та из-за спины Натальи слегка кивнула головой, намекая, что молчит в расчете на то, что Алла выполнит свою часть уговора. – Сегодня воскресенье, в Каравеллу звонить бесполезно. Попробую поговорить с Игорем, обращусь в полицию… Не знаю… Еще не решила. Никогда с таким не связывалась, но…– Наталья, наконец, обратила внимание на бледную еле живую Аллу, – Алок, а с тобой-то что? У тебя с собой есть какие-нибудь таблетки? Я туго представляю, чем тебе помочь. Сейчас позвоню в неотложку. – Не надо, я уже вызвала скорую помощь. Они вот-вот приедут, – остановила ее Лена и, прислушавшись, продолжила, – кажется, надо идти открывать им калитку. – С Игорем будь поаккуратнее. Он действительно ходил целый день вокруг дома. Представляешь, нашу трепотню с Жанной в гостиной пытался подслушать, – задыхаясь, давала последние наставления Алла, – неприятный тип. Жанна даже прогнала его. Это было незадолго до ее отъезда. Бригада молодых медиков с шутками и прибаутками взяла в оборот больную. Они поставили ей укол, припомнив подобную сцену с участием Моргунова в «Кавказской пленнице». Заполнив документы, медики широким жестом предоставили пациентке право самостоятельно решить вопрос с госпитализацией: ехать в стационар или написать отказ. – Девчонки, после нашего бурного сабантуйчика поеду-ка я отдохну в больницу, – заявила порозовевшая после укола больная, стрельнув глазами в сторону молодого врача, – пусть меня там как следует посмотрят, поизучают, а то мало ли что. Оставшись вдвоем, подруги принялись за ликвидацию последствий таинственной ночи. Наталья предложила вызвать для Лены такси, чтобы сплавить подругу домой и иметь возможность в одиночестве обдумать случившееся. К ее великому сожалению такси грозило подъехать только через тридцать – сорок минут. Первым делом Наталья планировала позвонить мужу, узнать, где он провел ночь. Нельзя сказать, что она сильно его подозревала, но проверить не мешало бы. Иван что-то вещал про командировку. В конце концов, билеты на самолет людям с определенными правами проверить легко. Гораздо больше хозяйку волновал сосед. Нечаянно подслушанная несколько дней назад фраза «Это очень большие деньги» всплыла в памяти и не давала покоя. Кто же все-таки он? Не слишком ли беспечно она допустила его так близко к себе? – Наташ, мне кажется, этот твой работник очень подозрительная личность, – словно услышав мысли подруги, Лена бесцеремонно в них вклинилась, – ну сама подумай! Ты ничего о нем не знаешь. Дальше. Он сам сказал, что работал в сфере АйТи-технологий. И главное. Он постоянно вертелся у твоего дома. Ну скажи, что ему было делать под окнами, если мы все были внутри дома? Ясно, он выжидал момент, чтобы подсыпать нам снотворное. Лена ужом вилась вокруг нее, периодически выдавая различные версии случившегося. Бедной пострадавшей приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы избежать обсуждения произошедшего. Руки недавнего высокого руководителя прямо-таки чесались, так им не терпелось выпроводить гостью взашей и заняться анализом ситуации. Однако, фразу: «Воспитание не пропьешь» Наталья понимала буквально, а потому иногда была вынуждена реагировать на фантазии Елены: – Во-первых, если человек планирует кражу… А Игорь не мог перевести деньги с бухты-барахты, о деньгах-то ему надо было как-то узнать. Так вот, если человек планирует кражу, то надо быть совсем идиотом, чтобы в открытую сообщить всем про работу айтишником. Сама понимаешь, у большинства людей это профессия сродни хакерам. Это то же самое, что повесить на себя табличку «Я вор», – Наталья усмехнулась, понимая, что насколько приравнивание любого айтишника к хакеру притянуто за уши. Практически также, как любого врача называть хирургом. – Никто не мешал ему представиться страховщиком, учителем, ученым или моряком. Мы всему поверили бы. А во-вторых, деньги перевели на счет Каравеллы. – Ну да! Он засланный казачок, – не сдавалась Лена, – специально втерся к тебе в доверие, прикинулся работником. – Что он именно прикидывается работником, я в общем-то не знаю, – вздохнула Наталья, – да только никто не знал, что сразу после увольнения я приеду на дачу, на которой не была много лет. Понимаешь? Я это решила неожиданно для самой себя. А Игорь к моему приезду был уже здесь. Нестыковочка получается. Хотя, конечно, со счетов его сбрасывать нельзя. – Наташ, его могли банально подкупить уже после того, как ты приехала. Вчера или позавчера. – Все может быть. Приехавшего, наконец, таксиста Наталья готова была расцеловать. Проводив Елену, она облегченно вздохнула и тут же отправилась к соседу. Запертая калитка красноречиво намекнула ей, что никого на участке нет. Хозяйка отправилась к своему наблюдательному пункту на втором этаже, просканировать соседский участок. Отстояв в карауле добрые сорок минут, она не обнаружила там никакого движения. Все вокруг просто кричало о том, что Игорь, провернув по чьей-то наводке аферу с деньгами, покинул место своего обитания. В процессе поиска в Интернете ближайшего работающего в воскресенье отделения полиции, Наталья вдруг вспомнила о Михаиле Степановиче, который когда-то был их участковым. С хранителем порядка в их поселке муж скорешился по части рыбалки и много лет изводил ее своими уловами, настоятельно уговаривая их оприходовать. Ну то есть почистить, пожарить, а потом и убрать все это безобразие. «Любительницу» повариху даже передернуло от воспоминания того «удовольствия», что она испытывала при чистке мелкой рыбешки. Естественно, Наталья прекрасно знала и самого Михаила Степановича, и его жену. «Интересно, – подумала она, – работает ли он еще? Уже тогда он был не слишком молодым товарищем и поговаривал о пенсии.» Закрыв дом, пострадавшая на всех парусах рванула к представителю правопорядка. Зайдя на участок и подойдя ближе к дому, Наталья увидела картину, иллюстрирующую вековую традицию русского семейного уклада. Вокруг большого круглого стола порхала румяная и полная немолодая женщина, а сам глава семьи сидел во главе стола и что-то с увлечением рассказывал уплетающим суп внукам. Безмятежная семейная трапеза настолько поразила гостью, что ей показалось, будто едят они деревянными ложками из деревянных плошек. Некоторое время она молча пялилась в окно, не решаясь прервать эту идиллию. Кто знает, если бы сейчас ее родители были живы, так может, и они бы всей семьей сидели бы вместе за таким же большим столом. И Иван с Кирюшкой не ушли бы. Да и кто знает, может, она и второго ребенка родила бы. Девочку, например, о которой когда-то мечтала. Наталья тряхнула головой, прогоняя ненужные расслабляющие мысли. Для нее сейчас важно найти свои деньги. Впрочем, что их искать? Они понятно, где. Ощущение, что исчезновение ее денег как-то должно быть связано с увольнением и пропажей денег на фирме, легкой бабочкой витало вокруг, рождая в голове весьма неудобные вопросы, сомнения и догадки. – Михаил Степанович, – окликнула непрошенная гостья, тихонько постучав в окно. Глава семьи прервал свой рассказ и удивленно поднял брови: – Натаха, – воскликнул он, разводя руки, – сколько лет сколько зим. Заходи, что ты там за окном бедной родственницей стоишь? – Да я по делу. Давайте Вы пообедаете, а я Вас подожду. Потом спокойно поговорим. Я просто хотела предупредить, что мне, похоже, очень Ваша помощь нужна. Минут через десять Михаил Степанович с помощью тяжелой артиллерии в виде жены, чад и домочадцев, не взирая на сопротивление, затащил-таки Наталью в дом. Пока жена отставного участкового отгоняла детвору и накрывала поляну к чаю, Наталья деловито, практически по-военному, со всеми кажущимися ей важными подробностями доложила о происшедшем. Не забыла она рассказать и об увольнении, и о своих подозрениях в части Игоря. Михаил Степанович слушал, прихлебывая мятный чай и не прерывая. – И что ты хочешь сейчас от меня? – спросил он, когда Наталья закончила. Впервые в жизни она увидела доброго Михаила Степановича в другом свете. Суровое и внимательное выражение глаз в корне поменяло облик мужчины. Перед ней сидел строгий офицер несмотря на то, что одет был в выцветшие шорты до колен и стиранную-перестиранную футболку. – Не знаю, насколько четко работает полиция, и не уверена, есть ли у меня к ней доверие. Мне никогда в жизни не приходилось обращаться туда, – пожала плечами пострадавшая, – может, подскажете, как это сделать? К кому обратиться, может, кому заплатить… Не знаю, что еще Вы можете мне подсказать, но за любой совет буду благодарна. – Что мы имеем, – бывший участковый предостерегающе поморщился, услышав про «заплатить», и переключился на анализ происшедшего. – Вчера все трое пили. Приняли на душу так, что никто не помнит, как уснули в гостиной. Дом всю ночь был открыт. При желании можно было вынести всю технику. Помнится, у Ивана много чего там было. Однако, говоришь, ничего не взяли. Отпечатки на телефоне скорее всего только твои. С одной стороны участок заброшен, с другой Игорь, имеющий доступ в любое время и на участок, и в дом. – Михаил Степанович, по-хорошему, все указывает на Игоря. Похоже, что кто-то с ним договорился, посулил оплату. Он и перевел деньги, куда сказали. – А он настолько был вхож в дом, что ты ему и пароли все сообщила? – Так в этом и есть самый затык, – недовольно отмела всякие намеки Наталья. – Я никому и никогда не сообщала пароли. Никогда ни при ком не набирала их. Ну во всяком случае старалась. А уж в банковское приложение точно входила исключительно наедине. Вчера Жанне деньги перекидывала, так девчонки принципиально оставили меня одну. Но Игорь же айтишник, что ему стоит вскрыть приложение. – Мне кажется, ты слишком высокого мнения о господах айтишниках, – усмехнулся Михаил Степанович. – Ничего не могу сказать про Игоря. Живет здесь не так давно. Тихо, спокойно. Пару раз встречал – здоровается. Помог мне как-то доски разгрузить. На общение не рвется, но и не бежит от него. – Так что же мне делать? Я нашла тут круглосуточное отделение полиции… Можно написать заявление…В случае чего могу анализы в поликлинике сдать… – Погоди, не торопись. А если это твои подруги? Та, которая сейчас стала ИО Генерального директора наверняка заинтересована за твой счет дыру на фирме закрыть. А две другие? У них тоже может быть мотив. Ты готова, что это могут оказаться близкие тебе люди? – Не верю… – замотала головой Наталья, – не думала об этом. – А ты подумай. Предлагаю сделать так. Я по своим каналам попробую узнать, что там в твоей Каравелле происходит. Они же деньги получили. Точнее, завтра в понедельник бухгалтерия выйдет на работу, увидит их на счете, оприходует каким-то образом. Вот я и предлагаю разузнать, как там отнесутся к свалившимся деньгам. В конце концов, если на эти деньги нет документации, фирма тебе их просто вернет. – А у Вас есть выход на Каравеллу? – Найдем. Мир тесен. Ты в курсе, что безопасники все вышли из МВД? *** В воскресенье утром Игорь проснулся в отвратительном настроении. После того как горилообразная бабища вывалила на него поток брани словно на нашкодившего котенка, он несколько часов, изображая привидение, бродил по своему участку и вымещал зло на ни в чем не повинных деревьях. Благо, у растительных братьев были крепкие нервы и тела. Ежевечерний обход соседнего участка Игорь решил отменить. Наталья, типичный городской абориген, никак не могла запомнить, что на ночь неплохо бы перекрывать уличную воду, запирать калитку, сарай, внешние двери, а еще хорошо бы посуду и продукты убирать с улицы, чтобы не устраивать дармовое пиршество воронам и чужим котам. Накануне Игорь краем глаза видел, что подруги сидели допоздна. Основательно накрутив себя, он ринулся высказать мегерам все, что о них думает. Однако, зайдя на пустую Натальину кухню, передумал. Лекцию на тему, что о человеке судят не по его работе, не по его достатку и, конечно, не по одежде, тонкий психолог решил перенести на следующий раз, тем более что неожиданно для себя сам озадачился вопросом: «Что есть главное в человеке?» Вопрос настолько задел Игоря, что даже во сне он с киркой в зубах искал философский камень, на котором был бы высечен ответ. Поначалу сложившийся жизненный стереотип упрямо подсказывал: «душа», но Игорь не искал простых путей и был ярым противником стереотипов. В итоге к утру неожиданный философ вывел для себя следующую формулу. «Главное в человеке – это его жизненная позиция. Помогает он людям или гребет все под себя. Деньги, зарабатываемые им, на дело тратит или на пьянки-гулянки. Слабых поднимает, чтобы сильными стали, или добивает и шагает по их головам.» Вспомнив сон и, особенно, свои философские изыскания, Игорь мрачно усмехнулся и отправился на терраску, где у него была оборудована маленькая холостяцкая кухонька. «Упырицы», – сквозь зубы пробурчал он. Злость на вчерашний день, особенно на Наталью, все еще клокотала и выплескивалась из него порывистыми рваными движениями, запустившими целую цепочку неприятностей. «Все они единым миром мазаны», – философ с такой силой плюхнул оставшуюся со вчерашнего дня грязную чашку в раковину, что та, не выдержав столь неделикатного обращения, разбилась. Игорь, чертыхнувшись, собрал остатки чашки и столь раздраженно швырнул их в мусорное ведро, что осколки в отместку резанули по руке. «А ведь Наташка плоть от плоти такая же, как эта мегера Жанна. Только временно отошедшая от дел и немного размякшая. Генерального директора просто так никто с должности не снимет. Значит, было за что. Так ей и надо, – язык, отрабатывая досаду своего хозяина, с утроенными усилиями зализывал кровоточащий порез на правой руке. – Приятная женщина… Хвост распушил… Романтики захотелось! О чем я думал? Она ж работяг за людей не считает.» Здоровой левой рукой Игорь рывком схватил закипевший электрочайник. Но тот, не захотев держаться в вертикальном положении, извернулся и нырнул носиком вниз. На ноги Игорю низвергся кипящий, окутанный паром водопад. От острой боли в глазах бедолаги потемнело, рот выдал весь жизненный запас нецензурных слов. Забыв о порезе, Игорь машинально перехватил чайник из левой руки в правую, за что и был моментально наказан. Чайник выпрыгнул из пораненной руки, выплеснув остатки кипятка на уже изрядно пострадавшие конечности. Когда первый взрыв боли и эмоций прошел, Игорь обнаружил свои ноги покрытыми волдырями от шорт, которые заканчивались чуть выше колена, и до самого низа. Бонус от ожогов состоял в том, что обожжённые ступни не согласились всунуться ни в одну пару обуви. Что с этим делать их хозяин абсолютно не знал. Еще вчера он прямиком рванул бы к Наталье. Если не медицинскими познаниями, то житейской мудростью обычно женщины владеют лучше мужиков. Да и мозги ее, не отягощённые болью в ногах, работали бы лучше. Но сегодня этот путь был для него закрыт. А потому решение оказалось однозначным и банальным – ехать в больницу самому. *** Серый мрачный коридор травмпункта неприветливо встретил нового пациента. Когда глаза бедолаги после яркого солнечного дня привыкли к царящему в предбаннике полумраку, Игорь разглядел томящихся в очереди коллег по несчастью. Преобладал сильный пол. Мужики, чтобы скоротать время и убить свой страх перед предстоящим осмотром, в красках рассказывали друг другу, какими агрессивными могут быть инструменты. На одного напала дисковая пила, другому топор чуть не разрубил ногу, третьего хлестнула разорванной цепью цепная пила, четвертому рубанок насыпал в глаза стружку. И что важно – ни один из рассказчиков совершенно не был виноват в произошедшем. В свою очередь Игорь тоже со всем полагающимся трагизмом поведал о коварстве электрического чайника. Сочувствие собратьев несколько приподняло ему настроение. Устав от обилия и разнообразия душераздирающих историй, которые приводили к однозначному выводу о невозможности противостоять натиску техногенной цивилизации, желающей уничтожить простых смертных, Игорь как был босиком вышел во внутренний двор. Жизнь больницы бурлила своей обычной круговертью. Въезжали и выезжали машины скорой помощи и легковушки частников. Врачи, то медленно и плавно, а то скоренько и вприпрыжку доставляли привезенных больных в приемный покой, что находился неподалеку. Игорь доковылял до охранника, безмятежно примостившегося на лавочке с бутылкой воды. Увидев приближающегося пациента, тот подвинулся, предлагая составить компанию в мирном созерцании. Игорь приземлился и вытянул горящие ноги, не боясь, что кто-то проходящий мимо споткнется о них. – Что у тебя? – поинтересовался охранник, глядя на измученного пациента. Игорь открыл было рот, чтоб ответить, но их внимание привлек небольшой скандал, разворачивающийся в режиме реального времени метрах в десяти от скамейки. Вслед за только что въехавшей во двор машиной скорой помощи в ворота влетел серовато-стальной Ниссан и резко затормозил прямо перед мордой скорой. Из Ниссана выскочил парень и, размахивая руками, начал что-то эмоционально вдалбливать медикам. – Во дела! Глянь-ка, пацан пытается впихнуть врачам на лапу, – изумился охранник, – на фига? Не они же рулят с госпитализацией. – Чудной, – согласился Игорь с охранником, – хоть бы как-то спрятался бы… за машиной, что ли… А то прет как танк на них со своими деньгами. Кто ж так взятки дает. Не имея возможности услышать, о чем сыр бор, зрители первого и единственного ряда весело наблюдали в бесплатном театре за развитием событий. Кульминацией спектакля стало появление громилы Аллы. Поддерживаемая медиком она буквально вывалилась из машины скорой помощи. Повелительно взмахнув рукой, женщина пресекла все споры: – Давайте, я подпишу, что там надо, – донесся до удивленного Игоря ее зычный голос. – А не хилую пацан себе бабенку отхватил. За такую и денег не жалко. Правда старовата она для него. Но в любви жестких правил нет, – азартно прокомментировал охранник действия парня, который по-свойски обнял даму и смачно поцеловал ее в губы, приспустив свои руки сильно ниже того места, где обычно бывает талия. Алла, горделиво улыбнувшись, помахала рукой опешившим медикам. И было от чего: высокий и тощий молодой дрищ в обнимку с не менее высокой, но достаточно плотной средневозрастной бабенкой представляли собой довольно колоритную пару. – Чудны дела твои, господи, – Игорь автоматически прикинул разницу в возрасте между уверенно за тридцать Аллой и совсем молодым парнем, чуть больше двадцати. – По ним обоим психушка плачет, – доверительно сообщил он своему собеседнику, прикинув про себя, что Аллу сюда, похоже, прямо из Наташкиного дома забрали. «Неплохо, однако, девицы гульнули», – мысленно усмехнулся он. После триумфального отъезда скандальной пары Игорь спохватился, что очередь ко врачу пусть медленно но идет, и он, зевая по сторонам, может пропустить ее. Попрощавшись с охранником, страдалец осторожно посеменил к нужному кабинету, из которого как раз выходил стоявший перед ним бедолага. *** Возвращаясь домой после общения с бывшим участковым, Наталья воспряла духом. А ведь раньше она его прямо-таки иногда ненавидела за то, что вечно сманивал ее Ивана на чертову рыбалку. Она медленно шла по дачному поселку, разглядывая дома и радуясь, что жизнь подкинула ей давно забытого надежного помощника, понимающего толк в вещах подобного рода. Михаил Степанович подтвердил мысли Натальи, что раз деньги не пропали незнамо куда, то, значит, их можно вернуть. Это вопрос времени.