А через несколько месяцев я впервые поняла, как сильно и нежно Константин любит нашу Зою. Он позвонил мне… Сначала на удивление спокойным и тихим голосом спросил, как мои дела. Я, если честно, немного опешила: Костя никогда не общался со мной. Центром его внимания всегда была только Зоя. Мы немного поговорили (практически ни о чем), после чего он рассказал мне о том, что ему придется уехать. Возможно, навсегда. Конечно, я поначалу вообще не поверила ему: ведь Зоя в таком сложном положении после этой дурацкой аварии! Я до последнего надеялась, что он останется и поможет ей вспомнить то, что она забыла… Но не успела я разочароваться в Косте, как тот рассказал о запрете врача целенаправленно будить ее память. Но главная причина, почему он позвонил мне: это просьба держать с ним связь ради Зои. Причем он просил это таким голосом, будто бы он в чем-то виноват. Вероятно, Костя действительно винит себя во всем. Но… я сразу сказала, что, мол, дорогой, все «ок», ты не виноват, ведь все произошедшее – лишь воля судьбы. Но он просто принял эту фразу как самую обычную вежливость. Раз в неделю мы созванивались. Я рассказывала ему все, что произошло за очередные семь дней. Хотя, конечно, ничего особенного и не происходило. Постепенно Зоя погружалась в депрессию. И причины были мне понятны: она не могла вспомнить, как ей казалось, что-то важное. А я, к сожалению, не могла ей рассказать, потому что дала слово Косте не будить ее память. Он был твердо уверен, что это принесет огромную боль. Но, черт возьми, это же был единственный выход! Мне было действительно больно смотреть на нее и слышать надломленный голос Кости в трубке. Однако я не знала, станет ли ей легче, узнай она о том, кто такой Костя, куда и по какой причине он исчез. Я держалась. С огромным нетерпением ждала того момента, когда смогу позвонить ему и сказать, что Зоя все вспомнила. Но с этим были определенные трудности. Дело в том, что Зоя довольно плотно заперлась внутри себя и не шла ни на какой контакт. И так довольно длительное время… Но время шло. И, наконец, осенью, она начала вдруг постепенно оттаивать. И один раз даже согласилась сходить со мной в кафе, поболтать. Но, стоило мне завести разговор о ее памяти (мол, вспомнила ли она что-то новое), как Зоя еще сильнее захлопнулась и после этого вовсе перестала говорить со мной, сославшись на неотложное дело в офисе. Нет, она не обиделась: мы продолжали общаться. Она даже улыбалась. Но я впредь перестала спрашивать об ее амнезии. Теперь мне оставалось лишь надеяться на то, что когда-нибудь я сама смогу понять по ее поведению, что она вспомнила Константина. И… Этого так и не произошло. Ни через месяц, ни через два, ни через три. Но я уже устала смотреть на то, как эти оба мучаются, сидя по разные стороны материков. Идиоты, блин. И тогда совершенно неожиданное решение пришло в мою гениальную голову… *** Я никогда не думала, что время, удивительное время, будет спешить. Но лишь на один год, практически на один год, возможно, самое яркое время в моей жизни, бег стрелок на часах замрет… Остановится всего лишь на секундочку… Вчера звонил Женя. Мира пошла с ним в кино. Говорит, пришел весь такой холеный, хорошо одетый. Нет, ну а что? Я очень рада за него: молодая жена, ребенок недавно появился на свет… Мой бывший муж… как бы это сказать… Даже язык не поворачивается, честное слово, сказать, что он будет хорошим отцом для ребенка той женщины, которую любит. Но, надо признать, это так… А я уверена, он любит Катю. Даже если и по-своему. А вот Мира неделю назад пришла домой, вся такая счастливая. На мой вопросительный и не менее удивленный взгляд сказала, что ее молодой человек признался ей в любви. Я уже перестала удивляться: современная молодежь – она такая странная! Сначала съезжаются, живут вместе, а потом только признаются друг другу в чувствах. Это нормально? Что ж, все вокруг счастливы. Все вокруг встречаются, любят, рожают (прости, господи), влюбляются наконец… Ну а я? Я тоже счастлива за дочь, за Женю и Катю, за… ну, в общем, за всех. Наверное. Прием, прием… Нью-Йорк, как слышно? Работа тридцатого декабря никогда не была никому в радость. Но в этом году я и так оставалась одна в новогоднюю ночь: Мира сказала, что хочет отпраздновать со своим молодым человеком их первый Новый Год. Я и не стала противиться. Что я за мать тогда такая? Сказала, что у меня много работы, надо закончить несколько эскизов, сделать пару заказов… Короче, дел по горло. Компания была наполовину пуста в этот день. Света и Лена улетели на Кипр (удивительно, как самолет не треснул от харизмы этих любительниц опустошить весь бар и очаровать всех мужиков на борту единовременно). Юля, вроде как, пошла на очередное свидание вслепую… Черт ее пойми, что там она удумала, но надеюсь, хоть в этот раз ей повезет, и она найдет себе нормального парня. Ну а Катя… У Кати наконец-таки выдался отменный отпуск с Виталием Серафимовичем. Все-таки, возраст любви не помеха. Ну, или полет на Мальдивы бизнес-классом… не помеха. На рабочем столе творился хаос. Бумаги, эскизы, записи валялись по всей столешнице в хаотичном порядке. К тому же кто-то скоммуниздил мою любимую и единственную кружку… Гортензия, подаренная в прошлом году начальником всем женщинам компании, начала увядать без ежедневного ухода. Я провела пальцем по подоконнику. Слой пыли, накопившийся после недели моего отсутствия, печально осел на коже. Я взглянула в окно. Начался снегопад. Толстые, наполненные влагой снежинки, будто бы после небесного фуршета, падали вниз. Одна закрепилась на моем стекле. Я приложила ладонь к окну, и через секунду снежинка начала медленно таять… Там, внизу, ездили крохотные машинки, оставляя тонкие полосы после себя на заснеженной дороге. Я вдруг почувствовала себя этой заснеженной дорогой: люди, окружавшие меня, спешили по своим делам, как те самые машинки, оставляли глубокие борозды прямо на сердце. От этого становилось горько. Зря я посмотрела в окно, потому что теперь в голову лезли непрошеные мысли. А я в последнее время старалась отпугивать болезненные воспоминания. И самое главное, мне было глубоко жаль, так жаль того, что я так и не справилась с собой, продолжая изо дня в день помнить о Нем. Как же долго ты будешь держать мое сердце? Открыв поисковик, я как всегда начала листать новости. Новости моды… нет. Новости политики… неет. Новости спорта… не интересно. Еда… тоже в топку. Так… Литература… Взгляд зацепился за заголовок «Книга, ставшая бестселлером, побившая за последнюю неделю все рекорды. Константин Ш***, тот самый Mr. Driver, всколыхнувший интернет годом ранее, рассказал, как родилась идея «Затерянных сердец». Читайте эксклюзивное интервью…». Громким щелчком мышки я закрыла окно и прижала руку к губам. Я чувствовала, как грудь начинает резко вздыматься. Ком подкатил к горлу. Только не рыдать! Только не рыдать! Возьми в себя руки, тряпка! Он счастлив, он знаменит, он молод и популярен! А ты никто! Ты сама этого захотела тем утром, когда перестала бороться за свое счастье! Ты сама поставила точку! По щекам потекли горячие слезы. Вытирая лицо тыльной стороной руки, я не могла остановиться. Грудь разрывалась от боли. Через полчаса я подошла к зеркалу: черные разводы от туши, по всем щекам. Пятно на пиджаке от грязной слезы. Попыталась привести себя в порядок. Но, лицо хоть и стало чистым, глаза были опухшими. Как теперь выйти? Кто посмотрит, подумает, рыдаю тут от одиночества. Поэтому я решила не выходить из своего убежища. Сев за компьютер, погрузилась в море незаконченных эскизов, уговаривала себя не смотреть и не обновлять блог Mr. Driver. Звякнул мобильник. Я подошла к столу и посмотрела в экран. Это была смс-ка от Юли: «С Наступающим! Зой, не грусти там, поднимайся на крышу через 15 минут. Должен быть потрясающий фейерверк!». Только я хотела ответить, как следом пришла вторая смс-ка: «Только обязательно поднимись! Зой, я серьезно!». Быстро напечатав «Ладно, поднимусь, спасибо!», я отложила телефон и посмотрела на часы. Так, без десяти двенадцать. Ничего себе, пока рисовала, почти тридцать первое наступило. Надев куртку, еще раз быстро взглянув в зеркало, я кое-как поправила волосы и вышла из кабинета. Хотя, чего я прихорашиваюсь. Все равно быстро посмотрю на фейерверк и спущусь обратно. Лифт ехал почти две минуты. Внутри было тихо… А затем кабина тронулась наверх и заиграла какая-то тихая мелодия. Не та дурацкая, успевшая надоесть абсолютно всем. Странно… какого размера сдох медведь в лесу, чтобы в лифте наконецтаки сменили мелодию? Раздался щелчок, и двери распахнулись. Черт, а ведь я на шпильках: дальше на крышу вела крутая лестница. Если свалюсь, второго перелома нога мне не простит. Но я все-таки поднялась (удачно!) и открыла железную дверь. В лицо дунул ледяной ветер. Я ахнула: вот это вид! Очуметь можно. Никогда не поднималась на эту крышу и очень зря: мне казалось, что перед моими глазами распахнулся весь мир. Даже из иллюминатора самолета было не так завораживающе круто, как сейчас. И тут сзади раздались крики. Я резко обернулась и не поверила своим глазам: Юля, Света, Катя, Лена! Все они стояли сзади, держа в руках по бутылке шампанского. Юля резко дернула хлопушку, и на мою голову посыпалось цветное конфетти. – Девочки… – дар речи, наконец, вернулся. – Вы… Вы что тут делаете?? Кать… ты же с Виталием Серафимовичем должна быть… – Ну… – весело застрекотала та – Решила вернуться на денек пораньше! Подумаешь! – и та звонко рассмеялась – Сюрпри-и-и-и-з! – Ле-е-е-е-н? Све-е-т?? – я посмотрела на подруг. Те и правда выглядели загорелыми, насколько можно было разглядеть цвет их кожи в темноте. – Та же ситуация, Зой! – Света сунула мне розовый пластиковый бокал в руку и налила шампанского – Ой! – напиток вышел за границы бокала, и капли игристого полетели вниз – Сорян! – Мы решили, что не хотим, чтобы наша Зоя Михайловна, страшный сон китайских трусов и вьетнамских «хэбэшек», оставалась одна! – Юля еще раз дернула за «хвостик» хлопушки и дождь из конфетти снова посыпался на мою голову – Репетицию Новогодней Ночи объявляю открытой! – Девочки… – ну вот, ком снова подходит к горлу. Я, вообще, в последнее время стала такая чувствительная! – Девочки… Я вас люблю! – я быстро вытерла глаза варежкой, и все дружно полезли обниматься. – И мы тебя, Зой! – хором прокричали те. – Давайте выпьем за счастье, девчонки!! – крикнула Лена, и все начали чокаться. Я глотнула из бокала и… – Что это за шампанское? – я вопросительно посмотрела на подруг. Малиновый вкус… сладкое… розовое… как на мое сорокалетие, такое волнующее шампанское… – Да какое-то розовое… че-то там РозэХренезэ… – Лена внимательно рассматривала этикетку. Я выхватила пустую бутылку из ее рук. Да, это оно, «Сердце Розы». То самое, которое я пила в «ресторане в темноте» на свой День Рождения, когда впервые поцеловала Костю… Я осторожно оглянулась на подруг: те, к счастью, не поняли в чем дело. – Давайте выпьем еще раз за то, чтобы все были счастливы! – Света откупорила еще одну бутылку. Мы дружно опустошили вновь наполненные бокалы. Катя начала рассказ о поездке. Лена и Света дружно присоединились к обсуждению. Но прошло минут десять, и все окончательно замерзли. – Ну что, может, пойдем внутрь? – предложила Юля, и мы начали собирать пустые бутылки в пакет. Через пять минут уже согревались внутри лифта. – О-о-о!!! – шепотом, словно рассказывала какой-то секрет, сказала Катя, – Кто-то наконец сменил ту противную мелодию в лифте? – все остальные посмотрели на нее и внимательно прислушались к мелодии. Это была всем известная «Jingle Bells» в исполнении Синатры. Мы все переглянулись и… начали подпевать. *** – Спасибо вам за эту ночь! – я не знала, как отблагодарить моих когда-то коллег, а сейчас самый настоящих подруг. – Это было… ну я не знаю… – я засмеялась – По меньшей мере очень неожиданно! – Это еще не все! – сказала Юля и достала тонкий конверт из сумочки – Мы решили сделать тебе, а также всем нам за компанию… – все остальные тоже вытащили похожие конверты – подарочек к Новому Году! Деньги – слишком банально. Тогда что же это? Юля сунула конверт мне в руку. – Прежде чем посмотришь, пообещай, что ты примешь его! Заинтриговала… Я раскрыла конверт и достала… билет. – Я знаю, ты не любишь сюрпризы… – виноватым голосом сказала Юля – но… вылет через три часа… – В смысле? Ты меня разыгрываешь? – я не поверила ей. – Нет, конечно! Все серьезно! – заверила меня Катя. – Мы и вещей тебе немного собрали! – подмигнув, сказала Лена и показала мне средних размеров сумку, которую все время держала при себе. – Да ты прочитай, куда мы едем! – нетерпеливо потребовала Юля и жестом приказала всем молчать. Я же снова уставилась в билет. Нью-Йорк. Мы летим в Нью-Йорк. Стоп! Мы что, через три часа вылетаем в Нью-Йорк?! Я сначала посмотрела на билет, потом на Юлю, потом снова на билет, потом снова на Юлю. А та лишь стояла и улыбалась, наблюдая за моей реакцией.