Пэт передала ей чеки, ощущая беспокойство. Она никак не могла отделаться от чувства, что ее деньги, — деньги, которые должны были помочь Лиаму в Дареме и не только, — были в опасности в руках этих людей. Не давая себе времени на раздумья, Пэт заговорила. — Я случайно подслушала, — начала она. На лицо Джо набежала тень, а улыбка померкла. — Зумба. — Пэт неосознанно одернула шалфейный топ. — Как раз искала хороший класс. Глава 9, Где ожидания снова расходятся с реальностью, обсуждают таблетки и размышляют о несостыковках Слова Тельмы не покидали мысли Лиз всю вторую половину дня, прохладно струясь на заднем фоне посреди задач и разных встреч (осилить новую главу «Разломанного печенья», проредить многолетники, заверить невестку Леони, что спецклассы предназначены только для детей постарше). Однако, когда день подошел к концу и она лежала в постели, эти слова с тревожной силой захватили ее полностью. Топси сказала, что кто-то хочет ее убить. В темноте послышался тревожный стук дождя по окнам, созвучный шквалу и вихрю ее мыслей, которые роились вокруг одного и того же: лекарства, Топси, принимающая лекарства, таблетница цвета радуги. Когда Лиз все-таки заснула, то все равно периодически просыпалась от панических снов о потерянных ключах и пропущенных поездах, возвращаясь мыслями к одному и тому же: Топси говорит, что кто-то хочет ее убить. На следующий день, проезжая мимо плоских серых полей по дороге в Рейнтон, Лиз размышляла, что же ей сказать Келли-Энн. Она надеялась, тема сбора вещей Топси забудется, но Келли-Энн позвонила ей снова. Лиз очень, очень хотелось найти какой-нибудь предлог и отказаться от поездки (даже сейчас она испытывала искушение остановить машину и сделать разворот на сто восемьдесят градусов по залитой лужами дороге), но Келли-Энн была так настойчива… и кроме настойчивости в ее голосе слышалось что-то еще… Страх? Но маленькая и упрямая часть сознания Лиз — рот плотно сжат, костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели — заставляла ее ехать дальше. В ее сознании теплилась надежда — смутная, но тем не менее сильная, что, когда она увидит Келли-Энн, эти ужасные тревоги каким-то образом улягутся. Как именно, Лиз не знала, но ей представлялось, как она сядет за гранитную столешницу на кухне в Гортопсе, выпьет безвкусный кофе, а Келли-Энн скажет или сделает что-то, что вызовет мысль «Ну конечно» — и тогда Лиз отправится домой, чувствуя облегчение на душе и в мыслях, с достаточной энергией, чтобы осилить еще несколько глав «Разломанного печенья». Однако, как и в предыдущий раз, реальность сильно отличалась от ее прогнозов. Первое отклонение от желаемого случилось, когда она остановилась возле Гортопса и на несколько секунд испытала сильное чувство дежавю. Перед домом снова был припаркован выцветший черный фургон. Только на этот раз перед ним стоял мужчина, неуверенно осматривающий дом, словно набирался смелости, чтобы войти. Он явно имел отношение к фургону. У него был такой же потухший, выцветший вид — стеганая куртка, рубашка поло, застиранные джинсы, а в руках что-то похожее на старомодный ежедневник с объемной обложкой. Вокруг глаз собрались морщинки, придававшие ему извиняющийся вид. Кажется, в прошлый визит Келли-Энн упоминала что-то о ремонтнике, которому должны были много денег за какую-то работу, заказанную Гордоном? Келли-Энн была не слишком довольна. Лиз помнила, с каким холодным выражением лица та открыла дверь. Неужели это тот самый мужчина? Лиз так и подмывало уехать, но она мысленно встряхнулась и приказала себе собраться. Она вышла из машины и достала контейнер с выпечкой (номер два из того, что она умела более-менее сносно печь: бисквит королевы Виктории. Только без глазури — вместо этого она слегка посыпала его сахарной пудрой, более уместной в период траура). Мужчина обернулся, когда Лиз подошла к нему. Его лицо казалось знакомым. Она не могла сказать, кого он ей напоминал, но это совершенно точно были плохие воспоминания. — Вам сюда? — спросил он гнусавым, проникновенным голосом. — Да, — ответила Лиз. Кого же он напомнил? Друга Тима? Мужчина с беспокойством оглянулся на фасад Гортопса, словно это была сложная головоломка, которую нужно разгадать. — Я знаю, что леди умерла, но она задолжала мне денег. Лиз нахмурилась. Что на это ответить? Не хочет же он получить эту сумму с нее? — Я могу чем-то помочь? — Голос, нарушивший тревожные мысли Лиз, был дружелюбным, но, несмотря на это, в нем чувствовался такой напор, что оба слегка вздрогнули. Его обладательницей оказалась невысокая женщина с покатыми плечами. Небольшой прикус придавал ей слегка крысиный вид, а копна мелко завитых мышиных волос только усугубляла впечатление. Темно-синий костюм слегка лоснился и обтягивал фигуру в неподходящих местах, но при этом сидел мешковато, придавая женщине неряшливый вид. Как сказала бы Пэт, он ей «не льстил». — Несс Харпер, агентство недвижимости «Зеленая трава», — представилась она. — Они должны мне денег, — сказал мужчина, сжимая записную книжку. — Я делал кое-какую работу некоторое время назад, и мне задолжали. В улыбке женщины смешались сожаление, сталь и «иди-ка ты отсюда подобру-поздорову». — Сожалею, но миссис Джой скончалась на прошлой неделе, — бодро произнесла она. — Да, это грустно, и все такое, — оборонительным тоном заявил мужчина; в его голосе слышались жалостливые нотки, как будто его обманули. — Но мои деньги-то где? Улыбка женщины осталась непоколебимой. — Если вы выставите счет, вам заплатят после перехода наследства, — заявила она. Лицо мужчины из извиняющегося стало мрачным и перекошенным. Чувствуя внезапное напряжение, Лиз сделала шаг назад. — Мне причитаются эти деньги, — тихо произнес он. — Значит, вы получите их, когда будет решен вопрос с наследством. Не хотите оставить свой номер? Мужчина сердито уставился на нее. Кого же он так напоминал Лиз? Кого-то с работы Дерека? Затем он резко поник, словно признавая поражение, и вернулся к фургону, качая головой и бормоча, что это так не оставит. — Ну а вы, дорогуша? — произнесла женщина полувопросительным тоном. Она повернулась к Лиз все с той же улыбкой: — Вы, должно быть, Лиз? Лиз с облегчением посмотрела на нее в ответ; в этот момент ей бы очень не хотелось оказаться не-Лиз. Она путанно объяснила, что пришла проведать Келли-Энн, и в качестве оправдания помахала бисквитом. — Ох! — воскликнула женщина. — Держите его подальше от меня! — Она разразилась звонким смехом и подняла унизанную кольцами руку. — На прошлой неделе я сбросила два фунта. Заходите, вас ждут. Следуя за ней через входную дверь, Лиз во второй раз за утро испытала дежавю. В прихожей снова кто-то лежал на полу, разбирая — или пытаясь разобрать — мебель. Она с удивлением поняла, что это тот же самый юноша — как его там звали? — который в прошлый раз чинил телефон. Кто же он такой? Она присмотрелась получше: у него были такие же русые волосы, как у агента по продаже недвижимости, с которой она только что познакомилась. Он сын Несс Харпер? Что он здесь делает? — Мы с вами уже встречались, — сказала Лиз. — Боюсь, я не помню ваше имя. — Не совсем правда, ведь она не расслышала его в первый раз. — Льорет, — произнес парень. Он посмотрел на нее и быстро отвел взгляд. И было в этом взгляде что-то тревожное. — Какое необычное имя, — вежливо заметила Лиз. — Произносится как «льет» в начале, — объяснила Несс. — Это местечко в Испании. — И с притворной скромностью добавила: — Там был зачат один человечек! Льорет покраснел (как и Лиз) и сосредоточился на мебели. Раздался громкий треск, и две половинки разъединились, засыпая все вокруг ворохом стружки. — Молодец, ты смог это сделать, — произнесла Несс тоном, который мог бы показаться игривым, если б не заметная невооруженным глазом разница в возрасте. — Это дело техники. — Парень грустно посмотрел на кучу щепок. Какие же все-таки у него выразительные карие глаза! Лиз снова вспомнился Дэвид Эссекс на пушистом ковре, а когда Льорет наклонился, она уловила свежий хвойный аромат его геля для душа. — Боже, дай мне сил, — со смехом сказала Несс. А потом, к удивлению Лиз, подошла и крепко обняла Льорета. — Что мне с тобой делать, дорогой? — Лиз одновременно была смущена и завидовала ей, вдыхая сосновый гель для душа. Видимо, это мать и сын. Но к чему этот неуместный комментарий о том, где он был зачат? Она покачала головой. Трое разных людей за несколько минут — и ни следа Келли-Энн. Все сомнения Лиз, которые она столь успешно подавляла, теперь выстроились в ряд, уперев руки в боки, словно говоря: «Ну и что теперь?» — Проходите же. — Несс отпустила парня и направилась на кухню, двигаясь с уверенностью, от которой у Лиз заскрипели зубы. Она явно знала Гортопс как свои пять пальцев. По пути Лиз обратила внимание, что Келли-Энн явно сделала больше, чем «начала слегка разбирать вещи». Коридоры и гостиная были загромождены тяжелыми мешками для мусора, на каждом из которых красовалась аккуратная этикетка: «одежда», «верхняя одежда», «полотенца», «постельное белье», «оставить». Келли-Энн обнаружилась на кухне: энергичная и деловая в розовом спортивном костюме, она разбирала шкафчик с посудой «Хорнси Поттери», когда они вошли. — Наш друг-ремонтник вернулся, — объявила Несс. Келли-Энн сердито вздохнула и возвела взгляд к потолку. — Не переживай. — Несс победно вскинула кулак. — Ему не по зубам Несс Харпер из «Зеленой травы»! Вот же проныра. — Снова неприятный смешок. — Этот мир полон скотов, — заметила Келли-Энн, выходя из-за столешницы. — Добрый день, дорогая, — сказала она и заключила Лиз в долгое грустное объятие, прежде чем вручить ей синюю коробку из «Икеи» с надписью «Мамины вещи из школы». Внутри оказался набор предметов, случайных и бессистемных для стороннего наблюдателя, но для Лиз они были столь значимыми, как если б сама Топси положила их туда пять минут назад. Там были и фестонные ножницы Топси, бескомпромиссно помеченные перманентным маркером как «Собственность миссис Джой» (Топси вырезала розовые и желтые прямоугольники для открыток ко Дню матери), серебристый свисток на нейлоновом шнурке изумрудного цвета (Мальчики и девочки, СМИРНО!) и фотография с коллегами лет десять тому назад: Фэй, директор школы, сама Лиз — ее волосы были гуще и темнее, Пэт в своем бордовом периоде, Тельма — вот уж кто ничуть не изменился, и повариха Маргарет, которая умерла от рака (до того скандала). И Топси, мрачно и недоброжелательно улыбающаяся миру. Лиз почувствовала, как в носу и горле вдруг запершило, и она отвернулась, глядя на запущенный печальный сад, и тогда Келли-Энн схватила ее за руку, а Несс произнесла «О-о-о, боже» с очередным отвратительным смешком. Лиз сморгнула слезы, от которых хмурый день за окном казался еще более размытым, и потянулась за салфеткой. — Вот, выпейте, дорогуша. — Несс весело протянула ей кофе гораздо более приятного цвета, чем раньше. — Мы весь день не просыхаем. Глядя на нее, Лиз задумалась о том, как давно женщины дружат. Она была уверена, что не слышала о Несс раньше, но за друзьями Келли-Энн всегда было трудно уследить. Вся эта бесконечная вереница Джейд, Лил, Шейзов и Джеков начиная со школьной скамьи — вот они не разлей вода, а вот уже разошлись как в море корабли, и хоть убей не заметишь, когда все поменялось. Хоть убей. Лиз поежилась от этого выражения, несмотря на то что в кухне было тепло. Она перевела взгляд на Келли-Энн. Ну что ж, вот Лиз сидит за гранитной столешницей с чашкой кофе, как она себе это и представляла, но совершенно не знает, как начать разговор, и уж тем более такой, который ее успокоит. Не может же она упомянуть, что Топси казалось, будто кто-то хочет ее убить, — все равно что представить, как сама Топси сейчас войдет в кухню в кардигане Эдинбургской шерстяной фабрики. Но даже горе не могло помешать Келли-Энн как обычно заполнить тишину. Пока Лиз потягивала кофе, сжимая в руках свисток, она начала говорить, громко и быстро, будто слова бежали наперегонки с эмоциями (не считая перерывов на комментарии и неизбежные смешки Несс). * * * Итак, Келли-Энн уехала в мини-отпуск: Португалия, с вечера четверга по воскресенье, аэропорт Тиссайд, такси, 450 фунтов стерлингов за все. И она совершенно случайно наткнулась на это предложение. (Подруга, ты в этом нуждалась!) Конечно, она могла бы взять маму с собой, но, честно говоря, ей нужен был перерыв (о да!). Оглядываясь назад (да, хорошая привычка!), Келли-Энн должна была убедиться, что Паула, как обычно, присмотрит за мамой, но все случилось буквально в последнюю минуту, и эта мысль не пришла ей в голову; только по приезде в Алгарве она вспомнила, что уборщица вообще-то в отъезде. Она могла бы попросить кого-нибудь — Несс, Лиз, да кого угодно — присмотреть за матерью, но они поговорили по телефону, Келли-Энн напомнила ей про таблетки — в сотый раз, и все было в порядке — ну, в рамках возможного. (Она, наверное, подумала, что сама в Португалии, бедолажка!) Келли-Энн позвонила в воскресенье из аэропорта перед самым вылетом, но ответа не получила. Бывало, мама смотрела «Ветеринара из Йоркшира»[16], и в такие моменты ее не могла отвлечь даже бомба. Она позвонила еще раз, когда приземлилась. И снова никакого ответа. Конечно, ей следовало попросить кого-нибудь, соседку (или вас, Лиз), проведать мать… Тут эмоции наконец-то достигли апогея, и ее голос превратился в хриплый шепот. Келли-Энн замолчала, и Несс обняла ее. (Подруга, любой поступил бы так же.) Приободрившись, Келли-Энн сделала глубокий вдох и подошла к заключительной части рассказа. Когда она подъехала к дому, внутри вдруг пробежала холодная дрожь, и она поняла, сразу поняла: что-то не так. Войдя внутрь, она увидела, что Топси сидит в кресле напротив включенного телевизора, холодная, как камень… Повисла пауза, и Лиз осознала, что свисток в ее руке потеплел; разжав ладонь, она заметила глубокие розовые вмятины. Как жаль, что здесь эта Несс. Словно прочитав мысли Лиз, Келли-Энн посмотрела на Несс, которая аккуратно заворачивала в бумагу коричневые кофейные чашки. — Подруга, тебе разве не нужно созвониться по Скайпу? — сказала она. В ее тоне слышались повелительные нотки. Несс тут же выпрямилась и радостно улыбнулась. — Покой нам только снится, — засмеялась она. Это удивило Лиз: при всем своем властном характере Несс Харпер с удовольствием подчинялась, когда Келли-Энн говорила ей, что делать. Насколько же они близки? Несс забрала ноутбук и вышла из комнаты. И вот теперь они остались вдвоем, лицом к лицу, разделенные лишь гранитной столешницей. Пускай же поскорее все ее страхи окажутся напрасными. — К вам приходила полиция? — спросила Келли-Энн, едва закрылась дверь за Несс. Ее тон был нетерпеливым и напористым.