— Ещё рано, — сказала она. Кроме того, она понимала, что не сможет спать, пока Эприл не найдётся. Она сомневалась, что большая часть сотрудников ОПА тоже сможет уснуть до этого момента. — Хорошо, — сказал Мередит. — Я дам тебе знать, когда появится информация. Он ушёл из её кабинета, а Райли снова уставилась на флаер. Мысленно она проанализировала выбор слов Мередита. Он сказал «когда появится информация». Он не сказал «если». Райли постаралась утешиться этим. Конечно, она понимала, что Мередит специально выбрал эти слова. Действительно ли он подаёт надежду, что Эприл найдут живой? В этот момент она услышала знакомый голос в дверях. — Райли. Она обернулась и увидела, что там стоит Билл. — Я всё знаю, — сказал он. В его глазах читалось беспокойство. И ни следа злости или обиды. Какая бы ни была последнее время между ними неприязнь, Райли знала, что перед лицом этой трагедии она испарилась. Райли сделала последнюю напрасную попытку удержать эмоции под контролем. Но потом она поняла, что ей ни к чему это делать. Её друг вернулся — друг, который понимал её лучше всех в мире. Из глаз её брызнули слёзы, она вскочила на ноги и бросилась на руки Биллу. — О, Билл, ты здесь, ты здесь. Она безудержно зарыдала, покачиваясь в нежных объятьях Билла. Билл сидел за рулём внедорожника, который они взяли в Квантико. Сидя на пассажирском сиденье рядом с ним, Райли загружала четыре трёхдюймовые пули в Ремингтон 870, дробовик двенадцатого калибра, лежащий у неё на коленях. Она запросила его в ОПА, прежде чем они отправились в Вашингтон. — Помни, что эта штука — тяжёлое оружие, — сказал Билл. — Скорей всего мы будем какое-то время опрашивать мирных жителей. — Я пока оставлю его в машине, — ответила Райли. Билл знал, что правильно поступил, поехав с ней. Его лучший друг находится под влиянием эмоций и нуждается в его присутствии. Отказаться от их партнёрства в такой сложной ситуации было бы совсем неверно. Он понимал, что сегодняшняя поездка скорей всего ознаменует конец его без того уже шаткого брака, но не мог позволить Райли поехать без него. Она умна, но она бывает безрассудна. Она так близко подошла к смерти, когда отправилась решать их последнее дело в одиночку, что он не мог позволить этому повториться. — Расскажи мне о Петерсоне, — попросил Билл. — Ты нашла что-нибудь новое с тех пор, как мы выследили его в прошлый раз? — Он меняется, Билл, — сказала она. — Как? — Трудно точно определить. После короткого молчания Билл снова нарушил её мысли: — Райли, мне чертовски не хочется заставлять тебя всё это вспоминать. Но подумай о том, что он говорил, когда держал тебя в плену. Что-нибудь приходит в голову? — Однажды он сказал мне: «Ты не мой тип», — сказала она. — Хм, хорошо, ты не была его типом, — задумчиво произнёс Билл. — Что-нибудь ещё? — Да, он тогда ещё добавил что-то типа: «Но ты мне всё равно нравишься. Ты расширяешь мои горизонты». — Как ты думаешь, что он имел в виду? — Мы так много про него не знаем, — сказала Райли. — Никто даже не уверен, сколько женщин всего он замучил и убил. Мы знаем только о тех четырёх, которых мы нашли в неглубоких могилах. Скорей всего есть ещё много, которых мы не нашли. — Верно, — сказал Билл. — А те, кого мы нашли, были довольно хорошо обеспечены. Первая была замужем за психиатром. Вторая — редактор газеты. Третья замужем за застройщиком. Четвёртая стояла высоко на служебной лестнице в крупной корпорации. И наконец, Мари, юрист из Джорджтауна. Очевидно, началось это как классовая месть. Вероятно, он вырос в бедноте. Он презирал это. Особенно женщин, у которых водились деньги. Райли кивнула. — Это мешало ему чувствовать себя мужчиной, — сказала она. — Так что он решил мстить, выбирая женщин, которые олицетворяли для него всё, что он так ненавидел. Кроме того, это женщины, которые были недоступны для парня его социального статуса. Возможно, его первой женщиной стала богатая дама, которая отвергла его ухаживания. Он видимо вообразил что-то типа одиночной революции. Так что его злость имеет сексуальную подоплёку, хотя и изнасилования никогда не входили в его приоритеты. — Ты говоришь о вещах, которые мы раньше не прорабатывали, — отметил Билл. — Продолжай. — И он стал в этом очень хорош, — продолжала Райли. — Судя по его портретам, он из тех людей, которые могут слиться с любым окружением. А последняя машина, которую он украл, была кадиллаком. Так что, правильно выбирая одежду и аксессуары, он может без труда выдать себя за богача. Он мог общаться с женщинами, даже встречаться и спать с ними. Важно было то, что они олицетворяли — богатство и привилегии, которыми он был обделён. Билл крякнул — его обычная реакция, когда он чувствовал, что к нему приходит понимание. — Райли, это оно, — сказал он. — Ты не его тип — не богатый профессионал, не хозяйка коттеджа, не та добыча, на которую он охотился до этого. Но ты ему всё равно понравилась. Это его удивило. Он понял, что вся эта классовая ненависть больше для него ничего не значит. Он не был одиночным борцом за права притеснённых. Он занимался этим из чистого садизма — радости от причиняемых боли и ужаса. — Прямо в точку, Билл, — сказала она. — Он не типичный серийный маньяк. Он меняется. Приспосабливается. Поэтому его так трудно поймать. — Будем надеяться, что это изменится, — сказал Билл. Тут они прибыли к цели — к безлюдному блоку заброшенных домов. В разваливающемся районе было темно, большей частью потому, что уличные огни не горели. Всё, что осталось от дома, где Петерсон держал Райли, была пустошь. Взрыв разрушил дом, в котором он обитал. Два дома по обеим сторонам пострадали настолько, что быстро развалились. Билл остановил внедорожник у бордюра. Он сказал. — Не хочешь позвонить в полицию Вашингтона? Они смогут покрыть большую площадь, опрашивая людей. — Нет, — ответила Райли. — Если наш поиск станем таким явным, он может испугаться и исчезнуть. Давай пока займёмся этим самостоятельно. У нас у обоих есть ключи от машины, так что мы можем разделиться. Ты пойдешь на восток, а я на запад. — Хорошо, — сказал Билл. — Но позвони, если что-то произойдёт — всё, что угодно. Он посмотрел, как Райли зашла на пустошь, где она встретила Петерсона в прошлый раз. Он знал, что ей нужно встретиться со своими демонами. Билл отправился по лестнице, полный решимости найти зацепку, найти ответ на вопрос, где Петерсон держит дочь Райли. Он знал, что если первый найдёт его, то сам убьёт монстра. Глава 18 Райли посмотрела, как Билл удаляется. Она с тоской посмотрела на внедорожник, в котором остался Ремингтон. Но расхаживание с дробовиком вечером в такое время могло привлечь неправильное внимание. Пока что план — искать, а не разрушать. «По крайней мере пока», — подумала Райли. Прямо сейчас ей хотелось погрузиться в укромные уголки своей памяти — место, откуда она могла извлечь то немногое, что она знала про Петерсона. Она вошла на выжженную площадку. Она лишь раз возвращалась сюда после того как побывала в плену и бежала. Тогда стоял день. Но тогда она была уверена, что нашла то место, которое искала, так что теперь прошла туда же. Вскоре её инстинкты сказали ей, что она на месте — стоит на той самой точке. Она глубоко вдохнула ночной воздух. Да, это оно. Не может быть никаких сомнений. Под её ногами именно то место, где она нашла Мари в тёмном и мрачном подполе. И именно там он запер её в тот самый момент, когда она освобождала Мари. Тут она страдала от боли, мучений и унижений. Её пронзила ярость. Казалось, что она поднимается из земли, проходит сквозь её ступни и ноги, выше колен, через живот и руки, пока не наполнила собой её грудь и голову. На мгновение ей показалось, что вокруг неё действительно стоит дом. «Если бы только он на самом деле был здесь, — думала она. — Если бы только он был здесь». С какой радостью она сделала бы то, что она уже сделала один раз — избила человека почти до бессознательного состояния, открыла его баллоны с пропаном, зажгла спичку и смотрела, как всё взлетело на воздух в громадном взрыве. Если бы только на кону снова была её жизнь, а не Эприл. Когда она повернулась к улице, она заметила бомжа, который выглядел так, будто эта часть города была ему знакома. Она остановила его и показала ему флаер. — Вы видели этого человека? — спросила она. Бомж не раздумывая ответил: — Ага, я видел его несколько раз. Всё точно, это тип с картинки — высокий, с большим подбородком. Он приходит сюда почти каждый день. И сегодня рано утром приходил. Я был там, на другом конце улицы, сидел на обочине. Он пришёл прямо сюда, как обычно. Постоял на тротуаре, примерно где мы сейчас стоим, просто посмотрел на пустошь. А потом прошёл туда, где только что стояли вы, мадам. Он всегда так поступал. Постоял там, глядя на землю, как вы только что делали. Он ещё что-то говорит, но я слишком далеко, чтобы расслышать. Райли с трудом могла сдержать возбуждение. — Он приезжает сюда на машине? — спросила она. Бродяга почесал затылок. — Я не знаю, — он указал на запад. — Сегодня он ушёл в ту сторону. Я всегда смотрю, куда он уходит, потому что он мне почему-то кажется странным. Он всегда сворачивает в какой-нибудь переулок. Может быть у него где-то неподалёку припаркована машина, а может нет. Не знаю. — Спасибо, о, спасибо вам! — с жаром произнесла Райли. Она полезла в сумочку за кошельком. Едва ли давать деньги полезному свидетелю было сильно профессионально, но она не смогла сдержаться. Она протянула мужчине двадцатидолларовую купюру.