Билл опустил взгляд на Райли. Затем он прорычал: — Ладно, пошли. * * * Во время получасового переезда из Олбани до Валькотте, Райли несколько раз пыталась начать разговор с Биллом. Все попытки были безуспешны. Она отважилась даже пару раз извиниться за то, что приехала в Олбани вопреки приказу Мередита. Она предложила, чтобы они обсудили причины их натянутых отношений, включая её пьяный телефонный звонок. Но Билл не хотел говорить ни о чём из этого. Это беспокоило Райли. Его немногословность не располагала к опросам потенциальных подозреваемых. Билл остановил машину ФБР перед маленьким белым домиком — обычным маленьким домиком в обычном маленьком городке. Но Райли подумала, что в каком-то плане это как раз такое место, где мог бы жить серийный убийца. Они подошли к двери и постучали. Открыл человек с удивительно детским лицом. Он был низким и ужасно худым. На долю секунды Райли хотелось спросить: «Твой отец дома?», но она себя сдержала. — Вы — Вэйн Тёрнер? — спросила она. — Д-да, ч-что вам нужно? — заикаясь, нервно произнёс человек. Билл достал свой значок и сказал: — Агенты Джеффрис и Пейдж, ФБР. Мы хотели бы войти и задать несколько вопросов. — Я-а-а-а не понимаю. — Мы всё объясним, — сказал Билл. Мы войдём? Вэйн Тёрнер провёл их в убранную, скромную гостиную. Жестом он пригласил их сесть. Тёрнер глубоко вдохнул, чтобы проконтролировать свою речь, и сказал очень медленно, но ровно: — Прошу прощенья за заиканье. Это случается, когда я нервничаю. Я лечил это. Обычно я могу себя контролировать. Билл сказал: — Не могли бы вы рассказать, где были вечером в прошлую среду, после того как стемнело и до полуночи? Тёрнеру стало некомфортно, но ему удалось сказать без заикания: — Я ехал. Отсюда в Дудли, навещал родителей. — Кто-то может подтвердить ваше местонахождение? — спросил Билл. — В-в то время, о к-котором вы говорите, н-нет, — произнёс Тёрнер с возросшей тревогой. — Я уехал от р-родителей около в-восьми. И т-т-только около полуночи приехал. Д-д-дорога д-длинная. Лицо Билла стало ещё более подозрительным. Он спросил: — А вечером в воскресенье? Между восемью и десятью? Глаза Тёрнера забегали. — В-воскресенье? Я был д-д-дома, — сказал он. — Один? — спросил Билл. — Д-да. Райли видела, что Тёрнер начал паниковать. Но это не обязательно значило, что он — человек, которого они ищут. Райли многократно видела, как совершенно невинные люди нервничают от подобных вопросов. Она понимала, что опрос пойдёт лучше, если они с Биллом не будут заставлять его защищаться. Она решила сама задавать вопросы. — Мы слышали, вы получили новую работу, — дружелюбно сказала Райли. — Поздравляем! Не могли бы вы рассказать про неё? Тёрнер смутился, но немного успокоился. Он уже мог говорить более ровно. — Я начал работать в «Металлоизделиях братьев Декатур». Это оптовое предприятие. Я представитель по продажам. Много передвигаюсь. Мне нравится, я люблю путешествовать. — А прежде, чем вы получили эту работу? — спросила Райли. Тёрнер наклонил голову. Она увидела, что задела больную для него тему. — К-какое-то время мне не удавалось найти работу, — сказал он. — Это т-трудно, если не можешь нормально г-говорить. Это всегда происходит не вовремя. — Надеюсь, что на новой работе у вас всё будет хорошо, — сказала Райли. — Спасибо. Тут встрял Билл. — Мы слышали, что вас арестовывали несколько месяцев назад. По какому поводу? Из реакции Тёрнера было видно, что Билл затронул ещё более тяжёлую тему, чем поиск работы. Она надеялась, что вопрос не сорвёт всё интервью. — Ах, эта-то, — сказал Тёрнер со стыдом. — Женщина в-вклинилась передо мной в кинотеатре. Я п-пожаловался. Она подняла меня на с-смех из-за моего з-з-заикания. Он покачал головой. — Не з-знаю, что на меня нашло, — сказал он. — Я уд-дарил её. Я н-н-никогда раньше не делал н-н-ничего подобного. Райли изучала его лицо. Он мог говорить правду, но мог и лгать. Она не была уверена. — Мистер Тёрнер, надеюсь, вас не потревожит мой вопрос. Вы ведь были усыновлены, верно? — спросила она. Тёрнер кивнул. — Вы сказали, что ездили навещать родителей в Дудли, — сказала она. Тёрнер сказал ровно: — Я езжу туда каждую неделю. — Значит, вы в хороших отношениях с родителями? — спросила Райли. — О да, — ответил он. — Они всегда ко мне хорошо относились. Райли помедлила, потом спросила: — Перед тем, как вас усыновили, вы ведь были в интернате, не так ли? Тёрнер снова кивнул. Самым мягким тоном, на какой только была способна, Райли спросила: — А там с вами хорошо обращались? Тёрнер посмотрел ей прямо в глаза и удивительно спокойно произнёс: — Мне там не нравилось. Я бы предпочёл не обсуждать этого. Райли удивило его внезапное самообладание. Затем Тёрнер спросил: — Меня подозревают в каком-то преступлении? — Мы расследуем дело о двух убийствах и похищении, — ответил Билл. Райли сдержала вздох. Ответ Билла прозвучал ни в коей мере не любезно. Однако Тёрнер всё ещё был на удивление невозмутим. — Я никого не убивал, никому не вредил и никого не похищал, — сказал Тёрнер. — Теперь, если вы не против, я перестану отвечать на вопросы. Если вы хотите спросить о чём-то ещё, я приглашу своего адвоката. Билл только открыл рот, собираясь что-то сказать, когда Райли жестом его остановила. Тёрнер встал с кресла и подошёл к письменному столу. Он порылся в визитках, затем достал одну и передал её Райли.