– Я вам докажу, – процедила она сквозь зубы и выбежала из комнаты. – Она бы не стала такую книгу заказывать, – сказала Блер, взглянув на Саймона, и перевела взгляд на Харрисона: – Наверняка это ошибка, или вы так не думаете? – Должно найтись какое-то разумное объяснение, – сказал Харрисон. – А ты заказывал какие-нибудь книги? – спросил он у Саймона. Но Саймон ответить не успел. Кейт вернулась с ноутбуком и села на диван: – Я вам продемонстрирую мой заказ, он сохранен. Увидите. Кейт принялась за поиск. Все переглянулись. Наконец она оторвала взгляд от экрана: – Я… Она встала, и ноутбук сполз на ковер. Блер подобрала ноутбук и посмотрела на экран. Книга была заказана на следующий день после остальных, но заказ был явно сделан Кейт. Блер сглотнула подступивший к горлу ком. Состояние психики Кейт явно ухудшалось на глазах. – Это ошибка, – пролепетала Кейт, поднеся руку к горлу. – Не могу дышать. Нечем дышать… – повторила она. Она пыталась сделать вдох, и все ее тело сотрясала дрожь. Харрисон вскочил с кресла и подбежал к двери, но Кейт оттолкнула его. Саймон стоял рядом с беспомощным видом. – Мамочка, что с тобой случилось? Ты заболела? У Аннабел задрожали губы, она была готова рас – плакаться. – Все хорошо, Аннабел. Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать, – сказала Хильда и увела девочку из гостиной. Блер подошла к Кейт, обняла ее и услышала, как часто бьется сердце у подруги. Ее рука легла на спину Кейт. Какими острыми стали ее лопатки! – Все хорошо. Не сомневаюсь, ты права. Это какая-то ошибка. Мы докопаемся до правды, – сказала Блер. Все выглядело так, как тем жутким летом, когда Кейт ушла в глубь мрака. И если это царствование запугивания не прекратится… Блер не знала, вернется ли Кейт назад в этот раз… Кейт легла в постель до рождественского ужина. Блер оставалась в ее спальне, пока Кейт не заснула. Остальные тоже разошлись по комнатам – подремать. А когда Блер пошла вниз по лестнице, ей встретился Саймон. – Как она? – спросил он без враждебности – в кои-то веки! – Она спит. – Хорошо. А я пойду почитаю до ужина. Саймон пошел наверх. Блер вернулась в гостиную, где под елкой были аккуратно сложены подарки. Кто-то навел тут порядок. Блер улеглась на диван и заглянула в свой смартфон. Звонка от Дэниела до сих пор не было. Она пыталась ему дозвониться раньше, но наткнулась на автоответчик. Набрала, и теперь то же самое. Наверное, утром сходили в церковь, а теперь готовились к рождественскому ужину. Блер всегда помогала матери Дэниела с готовкой и ощущала себя членом семьи. Дэниел вырос в Форест-Глен, живописном пригороде Чикаго. Его мать была лингвистом, профессором и преподавала английский язык в Университете имени Лойолы[48], а его отец был преуспевающим рекламщиком. Когда Дэниел в первый раз привез Блер в Чикаго, чтобы познакомить с родителями, они сразу же смогли сделать так, что она почувствовала себя как дома. Барбара, мать Дэниела, тепло обняла невестку, взяла за руку и повела в кухню, чтобы они «познакомились поближе». Поначалу Блер показалось, что Барбара хочет ее допросить с пристрастием, но скоро стало ясно, что это вовсе не так. Блер увидела, какой открытый и добрый человек Барбара, и расслабилась. Родители Дэниела обожали друг друга и сына, и отношения в семье были просто великолепные. Было видно, как им хорошо вместе, и это напомнило Блер о семье Кейт, о тех добрых временах, которые она провела там. Она очень радовалась тому, что семья Дэниела стала ее семьей. Шли годы, и она чувствовала, что ее они любят так же сильно, как сына. Блер знала, что вчера и сегодня Барбара хлопочет и непрерывно готовит – бисквиты и пироги, и все прочее, а Нил, Дэниел и его сестра Марго помогают ей и болтают обо всем на свете – литературе, спорте, о том, что происходит в стране и в мире. Блер вздохнула, гадая, распаковали ли в доме Дэниела подарки и когда там сядут ужинать. Блер так соскучилась по всем им. И ей было тоскливо думать о том, что они радостно проводят этот день без нее. Лежать тут и думать о том, как они далеко… нет, это было невыносимо. Она встала и пошла в столовую. Стол к ужину был накрыт очень просто. Блер провела ладонью по полированной крышке стола из древесины с наплывами. Она ожидала, что стол накроют изысканно – так, как это бывало при жизни Лили: дорогой фарфор, хрустальные бокалы, серебряные приборы с монограммами. У Лили было множество фарфоровых сервизов для разных случаев. Блер не могла забыть самый первый раз, когда она обедала с Кейт и ее родителями. Харрисон попросил Блер передать ему соль, и она передала солонку-шейкер. Потом Лили отвела Блер в сторонку и сказала, что, если у тебя просят соль или перец, в правилах хорошего тона будет передать весь прибор. Лили очень многому обучила Блер насчет хороших манер и этикета. Ни Шейна, ни тем более Энид в этом совершенно ничего не понимали. У Блер сдавило грудь, боль потери пронзила ее. С губ сорвалось рыдание. Она ухватилась за спинку стула, чтобы отдышаться. Ей так хотелось о многом рассказать Лили, так много нужно было сказать… Но какое-то чудовище отняло у Лили жизнь, а у Блер – последнюю надежду снова увидеть ее. Через несколько минут Блер пришла в себя и отошла от стола. Да, он был накрыт очень просто. Шесть праздничных салфеток. Ни свечей, ни хрусталя, ни веточек падуба – даже в центре стола. Но с другой стороны, Блер прекрасно понимала, что изысканно накрытый стол сейчас занимал Кейт меньше всего. Услышав щебечущий голосок Аннабел, Блер пошла в малую гостиную, где собрались все. У Кейт вид был сонный, но она явно была не так возбуждена, как до дневного сна. – Тебе получше? – спросила Блер у Кейт. – Немножко, – ответила Кейт. – В холодильнике есть эггног. – И вдруг Кейт захлопотала: – Кто-нибудь хочет эггног? Папа, может быть, ты принесешь всем эггног? И для Аннабел чашку захвати – он без рома. Блер внимательно смотрела на подругу. Кейт все еще была, что называется, «на вздере». Похоже, валиум немного помог, но недостаточно. – Конечно, дорогая, – сказал Харрисон встревожен но и вышел из гостиной. Кейт сложила руки на коленях и уставилась в одну точку. Все молчали. А когда Харрисон вернулся с подносом, уставленном бокалами с эггногом, позвонили в дверь. Кейт испугалась: – Кто бы это мог быть? Саймон пожал плечами: – Наверное, кто-то из наших знакомых, если охрана пропустила. Пойду посмотрю. В гостиную он вернулся с Сабриной. Блер чуть не поперхнулась эггногом. Сабрина выглядела ослепительно в облегающем черном платье. Блер узнала этот фасон, платье было от Виктории Бекхэм. Губы у Сабрины были подкрашены ярко-розовой помадой, подчеркивающей их сексуальную пухлость. В руке Сабрина держала большую сумку из магазина Neiman Marcus. – Всех с Рождеством, – сказала Сабрина. – Я не хотела мешать вашему празднику. Заехала, только чтобы отдать подарки по дороге к моему другу. Саймон посмотрел на Кейт так, словно хотел извиниться. Блер крепче сжала ножку бокала. Ничего себе. Ну и наглость. Явиться в Рождество. Да еще и так разодеться? – Привет, Сабрина, – скованно проговорила Кейт. – Пожалуйста, входи. Саймон, явно сдерживавший напряжение, предложил Сабрине выпить. – С удовольствием, – ответила она. – Ты знаешь, что я люблю. Кейт свирепо посмотрела на Саймона, но он старательно избегал встречаться с ней взглядом. Блер наблюдала, как Саймон смешивает коктейль с мартини. Он протянул Сабрине бокал. Та сделала крошечный глоток и поставила бокал на журнальный столик – весьма небрежно. Напиток выплеснулся через край. Кейт хмыкнула, встала, промокнула мокрое пятно салфеткой, а другую подложила под бокал. Сабрина посмотрела на Кейт: – Прости, Кейт. Я случайно пролила. – Не дожидаясь ответа, она подошла к Аннабел: – Привет, моя сладкая. У меня для тебя подарок. «Ее сладкая»? Блер поверить не могла, что Кейт стоит рядом и ничего не говорит. – А что это? – с улыбкой спросила Аннабел. Сабрина протянула ей коробку, завернутую в зеленую фольгу и перевязанную красной бархатной ленточкой. – Спасибо, – прошептала Аннабел зачарованно. Открыв коробку, она увидела куклу «Truly Me American Girl»[49] – со светлыми кудряшками и карими глазами, как у Аннабел. – Она на меня похожа! – воскликнула Аннабел. – Сабрина, тебе не обязательно было покупать подарок для Аннабел, – произнесла Кейт натянутым голосом. Сабрина даже не подумала посмотреть на Кейт. Она беззастенчиво, по-свойски убрала локон со лба девочки. – А мне захотелось. Правда, она хорошенькая, Аннабел? – Какой чудесный подарок, – сказал Саймон. – Как ты хорошо придумала, Сабрина. Блер посмотрела на него. Вот мерзавец. Позволяет своей любовнице красоваться перед женой и тестем. Похоже, это дарило ему какое-то извращенное удовольствие. Блер вполне могла представить, как потом эта парочка будет хихикать, вспоминая эти минуты. «Ну уж нет, – решила она. – Я сорву с тебя маску, подонок, чего бы это ни стоило». Какое эта дрянь имела право заигрывать с Аннабел? Блер хотелось вырвать куклу из рук дочери Кейт. Кровь прилила к ее лицу, она была вне себя от возмущения и гнева. Аннабел прижала куклу к груди: – Я ее люблю! – Есть еще кое-что! – Сабрина вытащила из бумажной сумки еще один подарок – коробку конфет «Godiva». – Это тебе, Кейт. Я же знаю, как ты любишь шоколад.