– Я видел, что война сделала с ним. Он много пил в то время. И я видел, как он обращается с твоей старшей сестрой, бьёт её без причины. Он и с твоей матерью плохо обращался. Это разбивало мне сердце. Байрон покачал головой. – Тут Оливер уехал на службу, на этот раз в Ливан. И когда он уехал – что ж, наверное, мы с твоей матерью поняли, что влюбились друг в друга, сами того не подозревая. У нас случился роман. От шока у Райли отпала челюсть. Даже в самых диких фантазиях она не могла представить себе такого. Байрон продолжал: – Мне хотелось, чтобы всё было честно. Я хотел, чтобы она ушла от Оливера. Я хотел жениться на ней. Я любил Оливера как брата, но ей было плохо с ним, а я был уверен, что смогу сделать её счастливой. И твоя сестра, Венди – о, она была запуганной, но мы с ней отлично ладили. Я знал, что буду хорошим отцом для вас обеих. Он снова помолчал. – Карен подумала об этом, она много думала. Но в конце концов… она не смогла. Она не смогла подвести его. Не могла отвернуться от него. И она положила конец нашим отношениям. А потом… Он сдавленно произнёс: – Не могу перестать думать… что это из-за меня её убили. Райли всю трясло. – Что вы имеете в виду? – спросила она. – Когда он был в командировке, он узнал, обо мне и Карен. Не знаю, как. Может быть, ему написал об этом один из его городских товарищей. Он не нажимал на курок. Его даже не было в стране. Но я часто думаю… не он ли организовал всё это? Не он всё это устроил? На мгновение Райли оказалась в кошмаре. Её заполнила густая тьма. Она едва не упала в обморок. Усилием воли ей удавалось оставаться в сознании. Она должна услышать историю до конца. Байрон произнёс: – Когда он вернулся с Ливана, я думал, что он и меня убьёт, и даже наполовину надеялся на это. Но вместо этого он просто перестал со мной разговаривать. Это было хуже всего. После этого моя жизнь рассыпалась на куски. Я пил, дрался, воровал, отсидел срок в тюрьме… Прошло много лет, пока я не встал снова на верный путь. И теперь… я здесь. Его голос оборвался, он уставился перед собой, как будто ещё не вернувшись из прошлого. Теперь, глядя на него, Райли видела его лицо в другом свете. Он как будто отбросил годы и из дряхлого старика превратился в обаятельного, щедрого, добродушного молодого ветерана, каким был когда-то, в какого влюбилась её мать. «А ведь мама могла выйти за него», – осознала она. Какой была бы её жизнь, если бы это случилось? Венди бы так и не убежала. И Венди с Райли называли бы этого мужчину папой. Эта мысль потрясла её. В этот момент кто-то крикнул из-за двери, Райли узнала голос женщины, которая разговаривала с ней в фойе. – Байрон, у нас прорвало трубу, нужна твоя помощь! Байрон крикнул в ответ: – Уже иду! Он встал с раскладушки и пошёл к двери, как будто забыв о присутствии Райли. – Байрон… – сказала Райли. Он покачал головой. – Забудь об этом, – сказал он, не глядя на неё. – Забудь всё, что я рассказал. Райли достала свою карточку. – Возьмите, – сказала она. – Позвоните мне, если что-нибудь вспомните. Он молча взял карточку, а потом вышел из комнаты. Несколько минут Райли сидела на стуле в состоянии шока. Потом ей удалось взять себя в руки, выйти из здания и пойти к машине. Поворачивая ключ зажигания, она снова слышала слова Байрона, проигрывающиеся неё в голове: «Забудь всё, что я сказал». Райли бы очень хотелось. Но это было невозможно. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Тьма сгустилась вокруг Райли, когда она ехала к Фредриксбургу. Стояла ясная ночь со звёздами и яркой луной, но Райли казалось, что это самая тёмная ночь в её жизни. Она впилась пальцами в руль, стараясь успокоиться. «Домой, – думала она, – мне нужно домой». Но у неё было странное и жуткое ощущение, что у неё нет дома, что ей некуда возвращаться. Казалось, что всё, что она знала в жизни, оказалось ложью. Голова её кипела от образов и воспоминаний из детства. Но реальны ли они? Она чуть не потеряла управление и вылетела с дороги. Она поняла, что дальше так не может ехать. Кроме того, она вдруг поняла, что она голодна – она ничего не ела с самого раннего утра, да и тогда лишь перехватила булку. «Мне нужно где-то остановиться, – подумала она. – Прийти в себя». Райли съехала с шоссе к придорожному кафе. Она вылезла из машины и, пошатываясь, вошла внутрь, где села за первый попавшийся столик. Она заказала сэндвич и кофе, хотя на самом деле ей отчаянно хотелось пива. В ожидании еды она старалась понять, что только что произошло. Она просто не могла уловить суть. Как вообще ей пришла в голову идея отправиться на поиски маминого убийцы? Тут она вспомнила сообщение Хэтчера: «Отринь отца да имя измени». Вот, с чего всё началось. И теперь, когда она могла сложить вместе кусочки этого паззла, она поняла, что Хэтчер всё это время знал, куда заведёт её эта наводка – в самую глубь сомнений и неуверенности. Эта мысль заставила её содрогнуться. «Но зачем?» – гадала она. Почему он решил ввести её в состояние сомнений во всём, что есть в мире? У него должны были быть на то причины. В конце концов, Хэтчер считал себя её наставником – как в детективном, так и в человеческом плане. Он планировал, что она вынесет из этого какой-то урок. Райли принесли еду. Она сделала глоток кофе и вяло откусила от сэндвича, продолжая размышлять. Может быть, Хэтчер хотел научить её, что не у всех загадок есть отгадки. Если так, то она усвоила этот урок слишком хорошо. Она всё глубже и глубже погружалась в отчаяние. Она пыталась встряхнуться, забыть обо всём, но прекрасно понимала, что это выше её сил. Она должна с кем-то поговорить об этом. Но с кем?