– Не лги мне, – сказал Хэтчер. – Я не лгу! Клянусь тебе, что… Но Хэтчер повесил трубку. Телефон дрожал в руке Райли. «О чём только думает эта женщина?!» – гадала Райли. Она быстро написала Ширли сообщение: «Я тебя уволила ещё вчера. Не забывай об этом». Райли остановилась. Что ещё сказать? Она не могла сказать Ширли ничего, что хоть отдалённо было бы правдой. Она набрала: «Я знаю, что ты водишь людей в мою хижину. Не спрашивай откуда. Только попробуй ещё раз это сделать. Повторяю: ты уволена». Она отправила сообщение и тут же услышала за спиной голос Билла: – Домашние проблемы? Она увидела, что Билл с Люси обеспокоенно смотрят на неё. – Всё нормально, – сказала она с натянутой улыбкой. – Очередная подростковая драма. Она тут же возненавидела себя за ложь. Она и так слишком много лжёт из-за Хэтчера. Но она сомневалась, что это был последний раз. Так или иначе, сказала она себе строго, пока она должна выбросить Хэтчера из головы. Они с Биллом и Люси уже опаздывают на встречу с полковником Ларсон. Они заторопились к небольшому зданию отдела расследований, проигнорировав репортёров, которые до сих пор старались следовать за ними. Охранник в холле взглянул на их удостоверения и впустил их, вышвырнув репортёров. Он рассказал агентам, как пройти к кабинету полковника Ларсон, а её секретарь ввела их внутрь. Райли сразу же поразил контраст между этим кабинетом и королевскими апартаментами Адамса. Кабинет Ларсон был гораздо меньше и выполнен в деловом стиле без вычурного и дорогого декора. Кроме того, в этот момент в нём было довольно много людей. За своим столом сидела полковник Дана Ларсон, по бокам от неё сидела её команда отдела расследований: сержант Мэтьюс и агенты Гудвин и Шорз. Они рассматривали материалы, разложенные на столе. – Простите за опоздание, – сказала Райли, вместе со своими коллегами садясь на подготовленные для них кресла напротив Ларсон. Ларсон сказала: – Можете не рассказывать – вас задержал полковник Адамс. – Как вы догадались? – рассмеявшись, спросила Райли. Но Ларсон была не в настроении веселиться, она была полностью погружена в дела. – Что вам удалось найти? – спросила она Райли и её коллег. Райли ответила: – Этим утром мы встречались с солдатами взводов сержантов Рольски и Фрейзера. – Как вы думаете, среди них есть возможные подозреваемые? – спросила Ларсон. Райли ответила: – По одной встрече трудно судить. Никто из новобранцев Фрейзера не показался мне особенно враждебным. На самом деле, кажется, его все любили. Люси сказала: – Мы с агентом Джеффрисом поговорили с рекрутами Рольски. У нас впечатление, что он был не сильно популярным. Кто-то мне сказал, что Рольски был «выдрой», но я не поняла, что это значит. – «ВЫДРА» это акроним из военного сленга, – пояснила Ларсон. – Это означает «Высокомерная Дрянь в Регулярной Армии». Райли поразила эта фраза. Люси продолжала: – Тем не менее, Рольски в высшей степени уважали. Нам не показалось, что кто-то из его взвода мог желать ему смерти. Ларсон нетерпеливо забарабанила ручкой по столу. – И о чём это нам говорит? – спросила она. Заговорил сержант Мэтьюс: – Не думаю, что это каким-либо образом противоречит нашей первоначальной теории о том, что это действия исламистских радикалов. На самом деле, я в этом совершенно уверен. Мы только пока не знаем, действует ли он в одиночку или это небольшая группа лиц. Ларсон кивнула в знак согласия. – Мы уже наводим справки о мусульманах, которые находятся на базе, – сказала она. – Мы установили дополнительное наблюдение как за солдатами-мусульманами, так и за гражданскими. Агенты Гудвин и Шорз кивнули. Но в голове у Райли сформировалась новая идея. Райли сказала: – Не уверена, что это правильный подход. Ларсон выглядела удивлённой. – Почему? – спросила она. Райли задумалась на мгновение. Затем она сказала: – Агент Варгас только что сказала, что один из солдат Рольски назвал его представителем «регулярной армии». Солдат из взвода Фрейзера сказал: «Таких американцев, как Фрейзер, больше нет!» Другие солдаты Фрейзера полностью с ним согласились. А вчера я говорила с солдатом, которого Уортинг понизил в ранге. Тот солдат был ему благодарен: больше всего он восхищался Уортингом за то, как тот добивался соблюдения дисциплины. Райли снова замолчала, стараясь собраться с мыслями. Затем она проговорила: – Три убитых сержанта были очень разными и их солдаты относились к ним по-разному. Но одно у них было общее. Они были приверженцами старой школы – людьми, которые чувствуют себя не в своей тарелке в современной армии. Ларсон нахмурилась. – Так что вы хотите сказать? Что убийца имеет что-то против солдат старой школы? Райли сглотнула. Она знала, что собирается сказать то, что Ларсон может не понять. – Нет, – сказала она. – Я даже скорее считаю, что, возможно, убийца может в большей степени принадлежать старой школе, чем его жертвы. Среди агентов отдела расследований пробежал шепоток. Агент Мэтьюс снова подал голос: – Со всем уважением, агент Пейдж, но это бессмыслица какая-то. Райли понимала, почему он и его коллеги так думают. Её чутьё частенько казалось бессмыслицей, пока не оказывалось правдой. Прямо сейчас у неё не было рационального объяснения своему предчувствию. Но она должна попытаться. – Это трудно объяснить, – сказала Райли. – Но на том месте, где был убийца в тот момент, когда он стрелял в Уортинга, у меня возникло сильное ощущение. У Ларсон поднялись брови. – Ощущение? – переспросила она. Райли помедлила. Билл и Люси привыкли к её нетрадиционным методам, но ей всегда трудно было объяснить это тем людям, с кем она работала впервые. Она выдохнула с облегчением, когда заговорил Билл: – У агента Пейдж необычайно сильная интуиция, полковник. В ОПА она известна своей способностью проникать в разум убийцы. Приходя на место преступления, она часто чувствует обстановку так, будто сама была там. Райли надеялась, что объяснения Билла помогут. Она сказала: