Ростон сказала: – Мне очень нужно с вами поговорить. Прямо сейчас. Обнаружилось кое-что касаемо Шейна Хэтчера. У Райли сердце подпрыгнуло о горла. – Что случилось? – спросила она. – Это не телефонный разговор, – ответила Ростон. – Мне нужно увидеться с вами лично. Могу подъехать к вам. Райли сглотнула. Последнее, чего бы ей хотелось, это разговаривать о Хэтчере у себя, когда дома девочки. А она уже слышала, как они ходят на втором этаже, собираясь вставать. – Нет, лучше я приеду в Квантико, – сказала Райли. – Хорошо, – сказала Ростон. – Простите, что беспокою. Я знаю, что у вас должны быть выходные, но это очень важно. Встретимся в комнате совещаний. – Буду через полчаса, – сказала Райли. Она повесила трубку в тот момент, когда в кухню вошла Габриэлла, чтобы приготовить завтрак. Райли сказала: – Габриэлла, мне нужно ненадолго уехать. Скажи девочкам, что я скоро приеду. Габриэлла кивнула, и Райли вышла из дома. «Да что там происходит?» – гадала она, заводя машину. Что бы то ни было, вряд ли это что-то хорошее. Глава двадцать пятая Когда Райли приехала к зданию ОПА, ей стало ещё более не по себе. Территория казалась зловеще пустой. ФБР не закрывалось на выходные, но людей здесь было гораздо меньше обычного. Райли была совершенно уверена, что Мередита здесь сегодня нет, как, конечно, нет и Билла. Она обнаружила, что специальный агент Дженнифер Ростон уже ждёт её в комнате совещаний. Комната казалась странно большой и грозной, когда они сели вдвоём за огромный стол с дюжиной свободных стульев. Райли гадала, почему Ростон договорилась встретиться с ней здесь. Лишь у старших агентов были отдельные кабинеты, так что у Ростон, вероятно, был лишь стол в общей зоне с несколькими другими агентами, но почему они не могли встретиться в кабинете Райли? Может быть, гадала Райли, Ростон хочет, чтобы ей было некомфортно? Несколько мгновений молодая афроамериканка просто сидела и смотрела на Райли через стол. Наконец, Райли спросила её: – Почему вы так хотели встретиться со мной? Ростон не ответила на вопрос Райли. Вместо этого она достала блокнот и карандаш. Она сказала: – Я хочу знать всё, что вам известно о Шейне Хэтчере. Райли старалась не выдать своей тревоги. – У вас есть все файлы, – возразила Райли. – Я не знаю ничего сверх того. – Мне нужно, чтобы вы рассказали мне всю историю своих взаимоотношений. Райли была озадачена. – Вы, разумеется, уже всё знаете, – сказала она. – Она описана в документах. – Я хочу услышать её напрямую от вас. Несколько мгновений Райли изучала лицо Ростон. Она ничего не могла сказать по её выражению. Ей пришло в голову, что у Ростон есть все задатки хорошего дознавателя. Их встреча и в самом деле с каждым мгновением всё больше напоминала допрос. Райли заговорила медленно и осторожно: – Как, я уверена, вам уже известно, впервые я навестила Шейна Хэтчера в тюрьме Синг-Синг в августе прошлого года, когда работала над делом на севере штата Нью-Йорк. Я встретилась с ним по рекомендации Майка Невинса, судебного психолога, который время от времени работает на Бюро. Хэтчер – умнейший криминолог-самоучка, чьи статьи публиковались в нескольких журналах. Его мнение помогло мне раскрыть то дело. После того я ездила в Синг-Синг, чтобы проконсультироваться с ним по поводу расследования ещё пары дел. Блокнот Ростон лежал на столе, но она не делала записей. Она спросила: – Почему вы ездили в Синг-Синг встретиться с ним? – Он не хотел говорить по телефону. Мне приходилось встречаться с ним лично. – Почему? Райли помедлила. Как объяснить действия ходячей головоломки вроде Шейна Хэтчера? – Он странный человек и живёт по собственным правилам, – сказала она. – Но, как я сказала, он чрезвычайно умён и его прозорливость очень ценна. – Так значит он контролировал ситуацию во время ваших встреч? Райли, прищурившись, посмотрела на Ростон. – Я не понимаю, что вы имеете в виду под словом «контролировал», – сказала Райли. – В то время он находился в заключении. Я считала визиты к нему очень продуктивными. Ростон начала делать какие-то неразборчивые записи в блокноте. Она сказала: – Затем в декабре он бежал и убил человека в городе Сиракьюс штата Нью-Йорк. Старого знакомого, насколько мне известно. – Старого врага, – подчеркнула Райли, исправляя её, – с тех времён, когда Хэтчер был молодым и состоял в банде. Ей самой было странно слышать такие слова от самой собой. Она ни в коем случае не оправдывала то, что Хэтчер кого-то убил, однако для Ростон это прозвучало именно так, и это читалось на её лице. Ростон спросила: – Вы связывались с ним после его побега? Райли знала, что они ступают на опасную территорию и теперь она должна следить за каждым своим словом. – Он явился ко мне в Вирджинии в январе, – сказала Райли. – Вам это уже известно, поскольку это есть в файлах. Вы наверняка уже знаете и то, что он спас мою дочь и бывшего мужа от злобного убийцы. Райли не стала рассказывать всю историю, но внутренне содрогнулась от этого воспоминания. Хэтчер не только спас жизни Эприл и Райана, но доставил убийцу в лапы Райли связанным и с кляпом во рту, чтобы проверить, сможет ли она убить его из мстительности. Райли снова ощутила горький привкус ярости во рту, вспомнила, как ей хотелось вырезать бьющееся сердце из груди убийцы и показать его ему. Но тогда ей удалось сдержать свои жестокие порывы. То был первый раз, когда она умышленно позволила Хэтчеру избежать ареста. – «Злобный убийца», – сказала Ростон, повторив слова Райли. – Более злобный, чем сам Хэтчер? Райли лишилась дара речи. Что она могла сказать? Она собралась с мыслями и ответила: – Мне прекрасно известно, каким жестоким может быть Хэтчер. Я нашла изувеченный труп его старого врага висящим в цепях. Но он непростой человек, в отличие от одержимого психопата, который преследовал мою семью. Хэтчер всегда был непростым. Я разговаривала с женщиной-полицейским, которая арестовала его много лет назад. После его побега некоторые опасались, что он придёт за ней. Но она сказала, что её это не беспокоит, и оказалась права: он не пытался убить её, потому что она помешала другому полицейскому расправиться с ним. Райли помедлила, а потом добавила: – Он человек строгих принципов. Ростон подняла брови. – Принципы? Вы можете объяснить, что это значит?