Он пожал Райли руку. – Рад, что вы приехали, – сказал он. – Простите, что такие обстоятельства. – Почему вы связались с ФБР? – спросила Райли. Шериф Гарланд пожал плечами. – Ну, я знал вашего отца, хотя и очень немного. Он бывал в клубе ветеранов в Милладоре, пока его не отлучили оттуда за то, что он доставлял много проблем. Я сам состою в клубе, и мы иногда вместе выпивали. Гарланд пожевал табак, как будто разжёвывая воспоминания. – Ваш отец, он не был болтуном, – сказал он. – Но о вас он упоминал время от времени, говорил, что вы сделали в ФБР приличную карьеру. Слова «приличная карьера» привлекли внимание Райли. Её отец ни разу в жизни не говорил ей, что гордится ею и, тем более, что любит её. Она могла представить, как он выпивает в клубе ветеранов и бормочет о «приличной карьере» Райли. Вероятно, это можно было считать самой высшей похвалой Райли, когда-либо услышанной из его уст. – Так или иначе, – продолжал Гарланд, – я знал, что он жил здесь, и предположил, что вы – его ближайшая родственница. Я не знал, как связаться с вами напрямую, так что позвонил в ФБР. Ситуация постепенно прояснялась для Райли. Шериф совершил звонок не потому, что счёл это делом ФБР. Нет, он просто хотел связаться с Райли – а Дженнифер Ростон перехватила информацию и обратила её против неё. Но Райли до сих пор не знала, считает ли Гарланд Ширли Реддинг жертвой убийцы. – Вы можете рассказать мне о том, что произошло? – спросила Райли. – А что вам уже известно? – спросил Гарланд. – Насколько я понимаю, Ширли Реддинг приехала сюда, чтобы показать хижину потенциальному покупателю. После своего приезда он обнаружил её тело в овраге. Гарланд кивнул. Затем он подвёл Райли к краю оврага. То было ущелье высотой метров шесть, а внизу бежала речка. Внизу всё ещё было несколько копов, которые исследовали огромные камни вдоль границы с водой. Райли знала, что иногда после того, как растает снег, речка увеличивается, но прямо сейчас вода была небольшой. Гарланд повёл Райли вниз к речке по опасной тропке. Он сказал: – По-моему, она пошла по этой тропе, чтобы спуститься к воде. Здесь много цветов, которые она, возможно, хотела нарвать. Но она не привыкла к такому рельефу, к тому же у неё была неподходящая обувь, так что она просто полетела вниз головой. – Какова причина смерти? – спросила Райли. – У неё сломана шея, – ответил Гарланд. – И многочисленные ушибы после падения. Пока это всё, что нам удалось установить. Патологоанатом ещё произведёт вскрытие, но мне кажется, что она умерла почти мгновенно. Теперь Райли поняла, что шериф не подозревает насилия. Но это не принесло ей облечения. Стоя на дне ущелья, она ясно представляла лежащее здесь израненное тело Ширли Реддинг, её мёртвые глаза, широко открытые и глядящие в небо. Райли почувствовала приступ вины. С момента разговора с агентом Ростон она всё время думала лишь о себе и о том, установят ли их связь с Хэтчером. Теперь же она впервые осознала то, что человек погиб здесь жестокой смертью. Ширли Реддинг, без сомнения, была занудой, она совала нос не в свои дела, вела себя непоследовательно и была психологически нестабильной. Но она не заслужила такой смерти. И Райли чувствовала свою ответственность за это. Глава двадцать седьмая Райли стояла на месте, где было найдено тело Ширли Реддинг. Она с трудом сдерживала дрожь. Потом она сказала Шерифу Гарланду: – Спасибо, что сообщили мне. Я очень это ценю. Хорошо, что вы сообщили мне о смерти на моей территории. – Всегда пожалуйста, – отвечал шериф, слегка прикоснувшись к шляпе. Затем Райли выбралась из ущелья и пошла к хижине своего отца. Когда она была здесь последний раз, всё было покрыто слоем снегом. Теперь в окружающем лесу кипела весенняя жизнь. И всё же Райли видела, что здесь почти ничего не изменилось. Рядом с пеньком лежала та же связка дров. Она подошла к хижине и обнаружила, что передняя дверь не заперта. Это было неудивительно: видимо, Ширли отперла её, собираясь показать хижину своим клиентам. Когда Райли зашла внутрь, её охватило ощущение дежавю. Всё выглядело в точности так же, как и когда она была здесь в прошлый раз: то же плетёное кресло, те же висящие на стене медали, тот же деревянный стул, на котором её отец разделывал белок. Райли готова была поклясться, что здесь совершенно ничего не изменилось. Хэтчер умудрялся проводить здесь время, ничего при этом не меняя, не оставляя ни намёка на своё присутствие. Райли вздрогнула от воспоминания о своём последнем визите сюда вскоре после смерти её отца. Она встретила Хэтчера, который стоял снаружи хижины – самый нежеланный гость. Он вошёл внутрь и сел прямо сюда, на этот деревянный стул. Но теперь казалось, что Хэтчера здесь никогда и не было. Как будто ничего не произошло. На мгновение она попыталась убедить себя… «Может быть, этого и не было. Может быть, всё было не так плохо». В конце концов, как она может быть уверена, что Ширли Реддинг убили? Разве не возможно, что сценарий шерифа Гарланда верен: женщина споткнулась и упала, пока спускалась в ущелье нарвать цветов? Райли в отчаянии вздохнула. Да, это возможно. Но инстинкты говорили ей о том, что Ширли убил Хэтчер. А её инстинкты ошибались крайне редко. Райли вышла на улицу, села в машину и поехала домой. Путь был неблизкий. * Райли приехала домой вовремя, чтобы успеть на по обыкновению вкуснейший обед Габриэллы. Но настроение за столом было тяжёлое. Джилли была оживлённой и болтала о вчерашней тренировке по волейболу. Габриэлла задавала Джилли вопросы о игре и о домашней работе. А вот Эприл была мрачной и почти не говорила. Она не поднимала глаз на Райли. Девочка, очевидно, всё ещё злилась за вчерашнее. Хотя Райли спасла парня Эприл, она отказалась привести Лиама к ним. Райли вздохнула. Казалось, что что бы она ни делала, этого никогда не будет достаточно, она никогда не может сделать всё правильно. Она решила подойти к вопросу издалека. – Ты говорила с Лиамом? – спросила она Эприл. – Ага, – ответила девочка, ковыряя еду вилкой. – Он в порядке? – спросила Райли. – Ага. Повисло неловкое молчание, Джилли и Габриэлла смотрели с тихой тревогой. Райли спросила: – Лиам звонил куда-нибудь, например, в органы опеки?