Что-то кольнуло предплечье, и по руке растеклось тепло. Будь у нее силы, Бритва бы улыбнулась. Препараты для регенерации колют только патрициям. Похоже, ей помогло легионерское клеймо на ключице, дало кое-какие бонусы. – Пульс в норме. Первая фаза прошла нормально. – Готовьте RG-2. Всего фаз было четыре. После её сунули в капсулу регенерации, накрыли крышкой и оставили. Сколько времени прошло – Бритва не знала, но казалось, что вечность. Пару раз её бросало в жар. Казалось, тело горит, и Бритва орала, умоляя выпустить. Особенно полыхало плечо, будто по нему растекся заряд «гидры», который нельзя потушить водой или порошком из огнетушителя. Затем бросило в холод. Бритва тряслась так, что пятки барабанили по стальному днищу. Потом крышка окрасилась зеленым, и Бритва беседовала с умершими родителями. Они вроде как были недовольны. Сказали, что Бритва с Теленком забыли про заначку в шкафу на стене тоннеля за бараками. Бритва хотела ответить, что того шкафа и тоннеля давно нет – их замуровали и засыпали ремонтные службы, но не могла выдавить и слова. А родители продолжали гудеть. Настоящий звон москитов. Нормально. С регенерацией всегда так. К ней нельзя подготовиться заранее, гадкая штука. Хорошо, если волосы не выпадут. Потом отрастут, конечно, но всё равно неприятно. Жаль, выбитые зубы не отрастали, придется вживлять новые импланты. Кажется, на этой мысли она отключилась. Когда пришла в себя, над ней склонился мужчина в тонком спецкостюме, закрывавшем всё, кроме глаз. Они были голубыми, светлее, чем у Луция. Врач разглядывал её пристально, как новую болезнь в микроскоп. – Можете сесть? Бритва ухватилась за борта капсулы и села. Глаза резало от света ламп под потолком. Процедурная тоже слепила – белизной стен, пола и шторок по контуру капсулы. Глянула на плечо. На месте раны остался бледно-розовый шрам. Блестящий и мерзкий, как медуза. – Вы легионер? Бритва кивнула. Врач пожелал узнать отдел и декурию. Бритва назвала – пробубнила молитвой. Ей выдали одноразовую пижаму и велели перебраться на скамью у стены. Дойти она смогла сама; ноги не дрожали, голова не кружилась. Бритва чувствовала себя на все сто, будто неделю высыпалась. Да здравствуют чудодейственные препараты RG. Может, у них и «гелиос» имелся? Она, конечно, пообещала Цецилию, что завяжет, но где сейчас Цецилий, и где она? Врач сделал пометку в блокноте и куда-то испарился, оставив Бритву за задернутыми шторками. Из коридора доносились приглушенные шаги, голоса, звяканье автоматов и ровная болтовня больничного оповещения. Лампы низко гудели. Чем-то пахло – а, может, ничем не пахло. Обоняние совсем сбилось после удаления одор-импланта. Дверь процедурной открылась. Шторки всколыхнулись белым пузырем. – Когда выпишете? – крикнула Бритва. – Мне сегодня нужно. И позвонить, это срочно. Молчание в ответ. Быстрые шаги пересекли комнату, и, почуяв неладное, Бритва спрыгнула с койки. Занавеска с треском сорвалась с крючков, отлетела в сторону, и между белых полотнищ возник Эзоп. Лицо перекошено, волосы всклокочены, кожа лоснится от пота, а спецкостюм для перелетов – от грязи. Прилетел за ней? Бритва опустила взгляд. И как-то протащил спицу через рамки досмотра. Боги, да он и правда двинутый на всю голову. Бритва сорвала с диагностической панели какую-то металлическую насадку на гибком шнуре. Отбила удар спицы. Насадка зашипела, раскалилась, и Бритва швырнула её в нападавшего. Эзоп отмахнулся от гнутой железки. Махнул спицей снова, снизу вверх. Загудел рассеченный воздух. Бритва ушла вбок, толкнула в него треногу с капельницей. Эзоп увернулся. Слишком медленно – Бритва успела ударить его в челюсть с другой стороны. И еще разок, с наслаждением сминая ненавистное лицо. Драки – не конек Эзопа. Его сильной стороной всегда был ум, а не кулаки. И, похоже, ум отказал, раз он полез на лучшего бойца Арены. Из коридора послышались крики, вой сигнализации. Кто-то вбежал в процедурную – не видно за хлопающими шторками. Эзоп отвлекся и получил за это снова. Сперва по руке, так, что спица выпала, затем по носу – Бритва двинула лбом, до характерного хруста. До кровавых пузырей. Эзоп выгнулся и вцепился зубами в ухо – то самое, со швами. Бритва взвыла, бросилась вместе с Эзопом к стене. Приложила его раз, другой. Хотела третий, но чьи-то сильные руки оттащили её в сторону. Она рванулась, но держали крепко. На предплечьях сжались пальцы металлической перчатки. Экзокостюм. Часто дыша, Бритва обернулась. На нее смотрела защитная маска легионера. Спустя двадцать минут она снова сидела на койке, уже в наручниках. Разглядывала нависшего над ней легионера с тремя красными полосами на наплечниках. Декурион. Шея в точках седой щетины, лицо квадратное, образцовое патрицианское. На другом конце смотровой цвел синим цветом Эзоп, рядом ходил легионер помоложе. За блокированной дверью встревоженно шумел персонал больницы. – Ваш номер. – Три-два-шесть-четыре. Я из легиона, – Бритва подняла сцепленные браслетами руки и оттянула ворот пижамы, обнажив ключицу с орлом. – Служба контроля и слежения. – Нюхач? Бритва кивнула. Назвала легионерский код. – Чип для сверки, – декурион протянул сканер. А вот это плохо. Она показала болячку на запястье. Она столько раз сдирала её во время драки, что место имплантации стало похоже на месиво – будто собаки зубами рвали. – Чипа нет. – Как так? – Удалили, после того как похитили. Чтобы не отследили из легиона. Потом увезли в Пятнадцатую. Она внимательно посмотрела на Эзопа, но тому, казалось, было крайне весело. И ни капли не страшно. – Думаешь, тебе поверят? – Он подался вперед, повис на прикованных руках. Впалые глаза лихорадочно блестели. – Ты же сама его вырезала. – Это правда? – спросил декурион. Бритва только пожала плечами. Что-то доказывать не хотелось. Здесь и сейчас слова – лишь пустой звук. – Я мог бы многое рассказать о связях этого номера с «Псами Свободы», – снова встрял Эзоп. – Но не буду портить сюрприз. – Вот и заткнись тогда, – не выдержал второй легионер. Он давно поглядывал на Эзопа. Похоже, с самого ареста мечтал двинуть ему в челюсть. Бритва его понимала. Эзоп обернулся – все с той же поганой ухмылкой. – Вы, наверное, не поняли… – Да все мы поняли. – Вот как патриции позволяют себе разговаривать с номерами, – Эзоп завелся. – Никакого уважения. Никаких прав. У номеров ведь нет прав, верно? Но они поставили вас на место неделю назад. Отлично поставили. Молодой легионер подался ближе. – Твои ублюдки убили моего напарника. – Туда ему и дорога. Вы даже не представляете, что вас всех ждет. Скоро, очень скоро!.. Сверкнул шокер, Эзоп конвульсивно дернулся и с глухим стуком повалился на пол вместе со стулом. Бритва от души расхохоталась. Сама не поняла, что веселило больше: падение Эзопа или безысходность, в которую она погружалась всё глубже. Молодой легионер дернулся, глянул на неё. Шокер потрескивал в руке. – Тоже уложить отдохнуть? Декурион щелкнул пальцами, привлекая его внимание. Качнул головой на дверь. – Марк. Марк как-то сразу съежился. Выключил шокер, сунул его за пояс и вышел. Седой декурион вновь присел на край врачебного стола. Снова что-то набирал в блокноте. – И как вы добрались до Четвертой курии? – спросил устало. – Угнала челнок. Он оторвался от записей. Пару мгновений они с Бритвой мерились взглядами. – Челнок Управления Пятнадцатой курии? Тот, с которого вас доставили в больницу? – Так точно. – Почему не обратились в Управление Пятнадцатой за помощью? – Сочла, что не могу им доверять, декурион. – То есть, вы утверждаете, что легионеры Пятнадцатой связаны с «Псами Свободы»? – Я предполагаю, декурион. – Вы знали о захоронении на складе рядом с площадью Секста? – Каком захоронении, декурион? Он свернул блокнот в трубочку, сунул в нагрудный отсек экзокостюма. Нажал кнопку у ворота. Шлем раскрылся, закрыв голову тонированной скорлупой. Бритва поднялась с места.