Повел повернулся, кивнул. — Хорошо. Против солнца лицо его видно было плохо. — Я твою маму помню. Смутно, но помню. Я маленький был, когда ее видел. Она мне игрушечный паровоз подарила. Агата снова взялась за ручку двери. — Ты бы съездила к Юлию, взяла бы, что ли, что-нибудь на память. Он тебя любил. Я иногда, знаешь, даже ревновал. — Павел подошел к столу, порылся в ящике. — Возьми ключи, у меня здесь запасная связка. Съезди, когда настроение и желание будет. Мне не нравится, что квартира совсем пустая. Он подошел, сунул Агате связку, она вышла из кабинета. Мелодию вызова своего телефона она услышала еще в коридоре. Пока добежала до стола, телефон умолк. Звонила Ксения. Агата подумала и перезвонила. — Майя Семеновна умерла, — печально вздохнула Ксения. — Знаю. — Агата села в свое удобное кресло. — Только что разговаривала с Павлом. — Такая чудесная женщина была! Жалко, что я мало ее знала. Ты давно ее видела? — Совсем не видела. Никогда. — Чудесная женщина! — Ксения опять вздохнула. — Павел уверен, что их обоих, и Майю и Юлия, убили. Его можно понять, у него тяжелый стресс, но… — Убили! — замерла Агата. — Подожди… От чего умерла Майя Семеновна? — Экспертиза установила отравление. — Ничего себе!.. — Послушай, Майя пожилая женщина. Я допускаю, что какой-то препарат мог спровоцировать нежелательные процессы, но такого, чтобы кто-то намеренно хотел ее убить… Не верю! Агата промолчала. — Ты придешь на похороны? — Не решила еще. — Приходи. Нехорошо, когда человека хоронит так мало народу. И вообще… У Павла родственников — только ты. А у меня вообще никого нет. Агата знала, что семья Ксении погибла. Юлий Семенович об этом упоминал. — Ну ладно, не буду тебе мешать. Пока. — Пока, — попрощалась Агата. Вспомнила про связку ключей в кармане брюк, достала, убрала в сумку. Покачалась в кресле, решительно выключила компьютер и, предупредив Романа, поехала в квартиру Юлия Семеновича. Квартира оказалась не заперта. Агата не сразу это поняла, крутила ключи, пока дверь не распахнулась и пожилой мужчина недоуменно у нее не спросил: — Вы кто? — А вы? — опешила Агата. Мужчина поморщился. Невесело усмехнулся и ушел в глубь квартиры. Вернулся с паспортом. Раскрытый паспорт сунул Агате под нос. — У меня нет документов, — вздохнула Агата. — Я поверю тебе на слово. Ты кто? — Я… — задумалась Агата. — Я бедная родственница. — Остроумно, — похвалил мужчина. — Совсем бедная? — Нет. Так… средне. — Понял, — мужчина посторонился и пригласил: — Заходи. Он пошел в комнату, которая раньше была кабинетом Юлия Семеновича, Агата сказала ему в спину: — Меня зовут Агата. Моя бабушка и бабушка Павла двоюродные сестры. — Меня зовут Николай Антонович, — повернулся к ней мужчина, угадав, что паспорт она читать не стала. — Я муж Майи Семеновны. Мужчина принялся складывать в дорожную сумку вещи, доставая их из шкафа. Агата прислонилась боком к дверному проему. — Майю Семеновну убили? — Да. — Мужчина сунул в сумку что-то, похожее на домашний мужской костюм. — Кто? Он распрямился и хмуро посмотрел на Агату. — Еще не знаю. Но узнаю. — Я тоже хотела узнать, кто убил Юлия Семеновича. Но у меня не получилось. — У меня получится! Он заглянул в шкаф, критически оглядел сумку и запер молнию. И тогда Агата предложила: — Давайте искать вместе. Он повернулся, насмешливо на нее посмотрел. Как на дурочку. Глаза у него были печальные. * * * Утро Павел провел в полиции, внимательно рассматривал на экране компьютера входящих в подъезд и выходящих из него. Как и в прошлый раз, когда он рассматривал запись после убийства Юлия, кого-то из мелькающих на экране он помнил еще по тому времени, когда жил в той квартире, большинство были незнакомыми. — Перепишите мне это, — попросил полицейского Павел, кивнув на экран компьютера, когда полицейский остановил запись. — Дома еще посмотрю. Полицейский в просьбе не отказал, и Павел до вечера рассматривал то одну запись, накануне смерти Юлия, то другую, когда умерла мать. Мать выходила из дома в первой половине дня на два часа десять минут. Выходила в длинном кардигане, тот доставал почти до колен. Когда возвращалась, несла кардиган в руке. Полицейский сказал, что она не вызывала такси и нигде не расплачивалась картой. Что она делала больше двух часов?.. Гуляла по Москве? Вряд ли, она не любила ходить пешком. Сидела на лавочке около подъезда? Тоже едва ли, полиция расспрашивала соседей, кто-нибудь бы ее увидел. Заболела голова. Не столько от того, что устал, сколько от невозможности начать что-то делать прямо сейчас. Ничего, кроме как опять поехать в квартиру к Юлию, Павел не придумал. Поехал в неудачное время, основные пробки еще не собрались, но и те, что были, не давали нормально двигаться. Мать и Николай успели заполнить холодильник. Павел достал кусок ветчины, отрезал ломтик, съел без хлеба. Заварил чай, обжигаясь, выпил. Потом сел на ковер в кабинете Юлия и принялся просматривать бумаги, лежавшие в тумбах книжных шкафов. Ничего, что могло бы помочь, не нашел. Впрочем, он на это и не надеялся.