– Сказать, что нам посоветоваться надо. – С кем? – Неважно! Им нужно наших командиров вычислить, под кем мы ходим, чтобы тропинку к ним протоптать. Теперь они на провод сядут, чтобы разговоры наши слушать. Им молчаливые трупы хуже, чем живые болтуны. – С кем нам говорить? Все твои контакты оборваны, – удивился Партизан. – Хоть с кем, звони по первому попавшемуся номеру. Давай, Кавторанг. – Нам посоветоваться надо! – рявкнул Кавторанг. – Мы люди, как и вы, военные, у нас приказ. – Чей? – Неважно. Дай нам пару часов. Наше начальство свяжется с вашим начальством и всё уладит. Зачем нам стрельбу устраивать? Пауза, видно, кто-то с кем-то совет держит. – Ладно, валяйте. Час даю. Прокатило! – Давай по телефону дурочку валять… Только долго не болтай. Крутится диск. Голос: – Алё… – Говорит «шестой», передайте «второму», что у нас ЧП. Будем ждать его звонка. – Чего? – Обязательно передайте. Ждём! – Трубку на рычаг. Еще один звонок: – Нам необходима помощь людьми и техникой… Немедленно. Он – в курсе… – Отбой. Пусть теперь выясняют, прослушивают, трясут случайных абонентов. – Рацию сюда. Стучи на ключе любую хренотень, набор букв и цифр, пусть перехватывают, расшифровывают и головы ломают. – Ну, ты лис, Пётр Семёнович. – Жить захочешь – не так извернёшься… А я хочу. Теперь предложения. Кавторанг, ты в армейских делах самый опытный. – Тут куда ни кинь… численное превосходство, калибры, авиация… Мы внутри, они снаружи, сели и крышку припечатали. Только если темноты дождаться, тогда шансов чуть больше. – Партизан? – Нахрапом прорываться, кто-нибудь выскочит. – А кто не выскочит? – Нужен отвлекающий манёвр. Ввязываемся в бой в одном месте, оттягиваем, разделяем силы противника, основной массой наваливаемся в другом, где меньше ждут. – Гладко было на бумаге… Дай сюда карту. У них бойцы по периметру, плюс, наверняка, пулемётные точки по границе леса, манёвр свободный – не станут они все в одно место бросаться. Была бы у нас артиллерия, мы бы их к земле прижали, а так… Не война это, не фронтовая операция, и мы не фрицы. Перестреляют нас как зайцев – вначале тех, потом других. В «мешке» мы с горлышком перетянутым так, что не вздохнуть и не пикнуть, – постучал себя по шее Партизан. – Крюк, ты что молчишь? Подумал Крюк, сказал: – Думаю, ручки поднять… – Что?! – Задрать руки, выйти колонной, сблизиться и… схлестнуться в рукопашку на ножичках, вряд ли они такого ожидают. В ближнем бою мы сильнее… Выбьем командиров, захватим оружие… – А бэтээры? – В кучу они стрелять не будут, чтобы своих не положить. А в драке, морда в морду, численный перевес не так важен, потому вдесятером одного бить не сподручно, не драка это – толкотня, где все друг другу только мешают, размахнуться не дают. – Это верно. – Другого выхода не вижу – стволами нам не прорваться, у них против каждого нашего с десяток своих имеется, плюс бэтээры, плюс, чёрт возьми, фронтовая авиация, с которой точно не поспоришь. Разбомбят или перестреляют как в тире. Нужно сходиться на расстояние вытянутой руки, только лоб в лоб. Все затихли… Авантюра. На пулемёты с «перьями» бросаться, где такое видано? Но какие другие варианты? – Пожалуй, я соглашусь, – сказал Абвер, – В драке всё лично от тебя зависит, а в стрельбе есть много факторов, которые… против нас. – Пуля – дура, штык – молодец, – усмехнулся Кавторанг. – Хотя рукопашка – это такое месиво, что не дай бог никому. Но коли надо – постучимся кулачками, не впервой. – Тогда готовимся… Бойцов выстроили в коридоре. Всех. Вперёд выступил Кавторанг. – Расклад такой: сдаваться нельзя, иначе Лубянка, «барбосы», сломанные рёбра и стенка. Драться глупо – бомбовозы все видели. Сбросят нам на головы два десятка двухсоток, и здесь камня на камне не останется. И мы – кусками. Шанс один, сойдись в драчку, стенка на стенку. Поэтому автоматы, пистолеты – долой, точим ножи и финки, суём их в голенища и рукава, ховаем за воротник так, чтобы они в глаза не бросались. Заточки, гвозди тоже сойдут. Дальше разбиваемся на пары и тройки, чтобы спину друг другу прикрыть, прикидываем, как сподручней действовать. Задача ясна? Тогда готовимся, сынки, как на фронте – враг впереди, свои рядом, плечом к плечу, а назад… Назад дороги нам нет. * * * – Что там? – Ерунда какая-то… По адресу, который мы по номеру пробили, семья пенсионеров проживает. Муж и жена семидесяти лет. Муж – инвалид. – А второй номер? – Там коммуналка, к телефону подходят все кому не лень. – Так может, кто-то из них диспетчером подрабатывает: ему звонят, он передаёт. – Не похоже, там такая шваль обитает, один другого краше. Мы с участковым поговорили – ни одного вменяемого жильца. – Значит, надурили… Зачем? Время тянут?.. Ладно, начинай операцию, действуй, но не усердствуй, всех подряд не вали, по максимуму живыми бери. Нам «языки» нужны, их можно «развязать», а трупы, они молчуны. Пусть первый, кого возьмёшь, командиров укажет, хоть на куски строгай, а командиров береги, пылинки с них сдувай. Задача ясна? – Так точно. Куда им деваться? Я их, как медведя в берлоге, обложил со всех сторон. – Только не забывай, что у этого медведя клыки и когти имеются. Их хозяин абы кого в «шарашку» бы не засадил, так что не расслабляйся. – Ничего, справимся. Будут скалиться, мы им быстро клыки до дёсен сточим. Не впервой… – Ну-ну. * * * Ворота загромыхали и распахнулись. В глубине в свете фар и фонарей маячили какие-то неясные фигуры. – Руки, покажите руки! Одну вверх, другой оружие держите. За ствол держите, обоймы и магазины сброшены. И без глупостей: огонь открываю без предупреждения. Пошли! Откуда и кто кричит – не видно. Свет, бьющий в лицо, глаза слепит. – По двое, расстояние между двойками три шага. Потянулись бойцы, одна рука над головой, в другой автомат, который прикладом по земле скребёт. – Туда бросать! Загремел металл о металл – бесполезные в данном случае железяки полетели в общую кучу.