― Мне нужно их проверить. Зейрашш, когда он будет стабилен? ― обращаюсь к доку. ― Скажи, что ты собираешься делать. Мы можем и не дождаться улучшений. В медкапсуле выживает процентов шестьдесят-семьдесят заболевших, а без нее и того меньше — двадцать, ― отвечает Зейрашш и на ранее поставленные вопросы. Ничуть не удивлена статистике. Обычная при мозговом поражении микозами. Для людей. ― Нам нужно получить образцы спинномозговой жидкости, ликвора головного мозга, и если получится это, ― увеличиваю белые участки. Вот тут их можно взять довольно безопасно для Эвордашша. — Значит действуем, — кивает Зейрашш, — я видел как ты ловко управляешься с хирургическими инструментами, вместе сделаем это. ― Ашш, подготовь операционную, ― прошу и, обернувшись, натыкаюсь взглядом на Шанриасса, задумчиво смотрящего на меня. Он теперь все время будет меня разглядывать? * * * Разминая уставшие трапеции, изучаю результаты анализов взятых образцов. Была готова поклясться, что найду следы грибковой инфекции, но ничего. Обломайся, Рай! Несмотря на все признаки инфекции, ее нет. Нет и все. Чисто, как пробирка в дезинфекторе. Но есть сильно поврежденный мозг. Со следами инфекции. Дырки такие, что перепелиное яйцо влезет. Значит, иммунная система справилась, но поздно? А сколько шайрасов преодолели ее с небольшим недомоганием или не почувствовав вовсе? Если мы не определим болезнь и ее источник, то последствия для расы наагшайрасов могут быть самые удручающие. А возможно, серьезно пострадает небольшой процент, и это в целом не скажется на численности. Мало времени и мало данных. Дальше мы работаем втроем. Я, Зейрашш и Шанриасс. А помощник целителя на Б. следит за медблоком и спокойно успевает все сам. Кроме Эвордашша на лечении больше никого нет. Несмотря на усталость, сейчас невозможно остановиться и разойтись по своим каютам. Шанриасс заказывает еду и напитки прямо в медотсек. ― Нам нужны снимки и кровь на инфекцию всех без исключения на Аруне. А заболевшие люди были? ― озадаченно хмурю лоб. ― Нет, ― удивленно тянет док. ― Или мы не знаем этого, или событие просто еще не произошло, ― уточняет командор. Одобрительно киваю в ответ. ― Нам нужно понять, пересекались ли заболевшие между собой. Откуда взялся нулевой пациент, ― я дополняю список задач, чиркая в планере. На голограмме над рабочим столом роится уже внушительный список. ― Да, мама бы быстрее решила эти загадки, ― грустно выдавливаю. ― Я хирург, а не инфекционист. ― К сожалению, нам придется справляться самим. Мы не можем обратиться к твоей матери, ― несгибаемо обозначает командор. И тон такой, не поспоришь. Я прекрасно помню по разговорам с Зейрашшем и сведениям из библиотеке — это невозможно, и просить смысла нет. ― Она специалист в области инфекций? ― Уже теплее интересуется он. ― Да. Один из лучших. В любом случае для своих родителей я давно мертва или пропавшая без вести. Не знаю, какую там легенду подкинуло Правление моим родным, ― брезгливо морщусь. Одна мысль об этой шайке высокопоставленных пройдох вызывает отвращение. Кожу будто покалывает, и, подняв голову от планшета, вижу, что Шанриасс не сводит с меня проницательных глаз. ― Расскажи, как ты оказалась на Красной планете, ― бархатисто просит он. ГЛАВА 13. КАТАСТРОФА Тремя годами ранее Сегодня не могу отделаться от чувства надвигающейся опасности. Пытаюсь понять причину беспокойства, но пока все безуспешно. За завтраком, с трудом поддерживая разговор, ковыряюсь вилкой в омлете. Намереваюсь поесть позже, когда вернется аппетит. Сейчас все равно кусок в горло не лезет. И внутренности скручивает от плохих предчувствий. Придя в медблок, по внутренней связи набираю Ирвина. Почему-то его и капитана не было за завтраком. Мой вызов остается без ответа, не боясь показаться истеричкой, отправляю с планшета вызов на индивидуальную линию Джонатана. И снова молчание. Да где же они? Тревога во мне подскакивает до немыслимых размеров. Ощущение беды становится невыносимым. На всякий случай подготавливаю реанимационный набор, капсулы жизнеобеспечения. Мне нужно заняться делом, пока ситуация не прояснится. Я все еще надеюсь, что моя обеспокоенность беспочвенна. В этот момент в медблок заходит Саша, один из медбратов, и удивленно смотрит на мои приготовления. Делаю неопределенный жест и выхожу из медблока. Сегодня не запланировано высадок и тестов исследовательской группы. Пациентов под наблюдением тоже нет. Такие дни можно считать выходными, я могу совсем не посещать медблок, но привычка много работать сильнее. А главное, меня гонит вперед острое предчувствие несчастья. После недолгих раздумий спешно иду до капитанского мостика. Когда понимаю, что дверь не реагирует, остатки выдержки рвет в клочья. Прислонившись к стене, стараюсь дышать глубоко и медленно. Закрываю глаза на несколько мгновений, волевым усилием душу в себе страх, возвращая крупицы самообладания. Резкий толчок чуть не валит с ног, мигание света мигом приводит меня в состояние быть готовой ко всему. Годы практики в экстренных ситуациях дают свои плоды. А вот свет после череды мерцаний гаснет вовсе. Почему-то нет аварийного освещения и оповещений корабля. Срываюсь в бег, мне нужно в стартовый блок. Там всегда есть кто-то из опергруппы. Уж если кто в курсе, то это они. И в ту же секунду налетаю в темноте на капитана. ― Джон! ― пораженно вскрикиваю, почувствовав укол в шею, и через пару секунд оседаю мешком на пол. Меня подхватывают крепкие руки. ― Прости меня, Рай! Так нужно, ― тихо выдает мужчина, утаскивая меня по дрожащим коридорам. Корабль трясет, гипердрайв явно не в порядке и не выдержит долго. ― Я же знаю, насколько ты упряма. Мне пришлось сделать так. Наступит день, когда ты простишь меня, моя гордая девочка, ― в словах Джонатана слышится явная печаль, он быстро несет мое безвольное тело по темным коридорам. Я растеряна, и капитан вовсе выбил меня из равновесия своими действиями и словами. Кажется, мы пришли в боковой транспортный отсек для мелких грузов и капсул. Им пользуются на мелких станциях в условиях ограниченного пространства. ― Тебе лучше молчать о наших находках, ― Методично запихивая меня в защитный комбинезон, он продолжает: ― Сейчас тот самый случай, когда меньше говоришь, дольше живешь. Я бы протестующе замычала, но не могу. Понимаю: меня скоро отключит. Волевым усилием держусь в сознании, пока Джонатан грузит мое тряпичное туловище в транспортировочную капсулу и надежно пристегивает ремнями. Крышка капсулы опускается. ― Прощай, Морайя, может, мы встретимся вновь! ― и тепло улыбнувшись, капитан давит красную кнопку старта. Ухаю в капсуле вниз, почти теряя сознание. Капсула мягко опускается в модуль, срабатывает механизм крепления и герметизации модуля, и он стремительно покидает Фрэнсис Дрейк. Оглушительно кричу, но громкое «Нет!» раздается только внутри моей черепной коробки. Последнее, что помню, как корабль, ставший мне домом, распадается на куски, кажется, вместе со мной. Понимая, что даже губ разомкнуть не могу, умираю душой. Все поглощает чернота. ГЛАВА 14. СДВИГ Уже которые сутки перелопачиваем анализы и снимки с Зейрашшем и его помощником Бейлидассшем, буду звать его Бейли или сломаю язык. В результате тотальной просветки голов и спинного мозга экипажа, четверо наагов отправляются на карантин до выяснения. Но откровенно больных, как Эвордашш, больше нет, и изменений в крови, кроме него ни у кого не обнаружено. Изменение совсем неспецифичное и невозможное для людей. В медотсеке выделяем большую зону, куда помещаем всех пятерых. Доступ разрешаем только с защитой органов дыхания и через дезинфицирующий шлюз. Работники медблока, кроме Зейрашша, долго возмущаются, убеждая меня в иной причине, но я упорно стою на своем. Да-да уже слышала много раз: шайрасы не болеют. До тех пор, пока мы не выясним природу болезни и путь передачи, это необходимость. ― Так странно. Яд в крови. Меня это не перестает удивлять, ― тихо бубню себе под нос, разглядывая результат анализа Эвордашша. Но острый слух Зейрашша все улавливает. ― Иммунная система наагшайрасов повышает выработку и токсичность ядов при проникновении патогенов. Первой включается в работу именно эта часть иммунитета. Мы редко можем отследить рост лейкоцитов. Но на самом деле иммунитет работает в комплексе. Удовлетворено потираю руки. Сказала Рай: нейроинфекция, значит, нейроинфекция. Показатели практически вернулись в норму, но при первом заборе были почти в три раза выше. Явный отклик иммунитета на патоген. Очевидно, нынешняя инфекция нашла брешь в совершенной защите наагшайрасов. Бейли активно помогает собирать информацию и опрашивать персонал. Выясняем у каждого, как давно заступили на службу на Аруну, где работали и приземлялись ранее. С кем общались последний месяц. В базе рекрутинга есть многое. Но нет информации о встречах с родственниками и друзьями в выходные дни. Фиксируем все, вплоть до передачи личных вещей и подарков от этих контактов. Змеехвостые любят контроль и учет, но они стараются при этом дать свободу в личных взаимодействиях. Ашш все проверенное и озвученное фиксирует в наглядном виде.