Шанриассу я полностью доверяю, а этим зеленохвостым? Точно нет. Хм, я привыкла к разноцветным наагам ― мужчинам. На корабле шайрас-женщин только двое. Швея и переводчица. Теперь понимаю, что все виденные мной наагини зеленые. При таком раскладе, понятно желание мужчин заполучить наших женщин. Прости меня, Зейрашш, ты тоже зеленоват, но при этом редкостный красавчик. Не сдерживаю смешок, чем напрягаю бедных консультантов. Еще ближе подходит самая смелая: ― Позвольте помочь вам в выборе, Раджан? ― и с заискивающей улыбкой кланяется командору. Раджан? Первый раз слышу это обращение. Уточню позже. И слюни подбери, слюни. Змея. Значит, теперь везде на него будут так облизываться? Шанриасс позволяет помочь. Внимательно осматривает витрины, задает вопросы, выбирает. Я не особо согласна с количеством того, что он хочет приобрести, вроде как за кольцом только зашли. Но мои возражения будут неуместны. Тем более, на глазах этих зеленых женщин. Помощница, извлекая ювелирные изделия из витрины, не забывает хлопать глазками и облизывать губы. Подавая украшения, норовит коснуться Шана. Тот профессионально держит дистанцию и вежливое лицо, и полностью игнорирует все попытки сближения. Другая консультант энергично тащит к нам поднос с напитками и маленький удобный стульчик со спинкой. Куда приглашает меня присесть и вручает бокал каири. Вкусно! Так ждать куда веселее. А мне бы коньяк сейчас из дедовских запасов не помешал. Минут двадцать лениво скольжу взглядом по витринам, бокал с освежающим напитком позволяет мне сохранять нарочитую невозмутимость. Фуф. Закончили. Мне интересно увидеть еще что-то помимо магазина с драгоценностями. Поднимаюсь и резво направляюсь к выходу, но меня останавливает Шанриасс и разворачивает к себе. ― Это сейчас, ― и ловко надевает мне кольцо на безымянный палец левой руки. Красивое. Очень. Даже я не могу этого не признать. В центре овальный бриллиант необыкновенной синеватой расцветки. В обрамлении изумрудов помельче. На вершинах овала выступает по три изумруда с обеих сторон. Необычное, похоже на антикварное. ― Все, будущая жена, моя ты теперь. И как? Понимаю вопрос по-своему: ― Непривычно, ― отвечаю, разглядывая свою руку с кольцом. ― Кольцо нравится? ― смеется Шанриасс, ― остальное примерим дома. Дома. Так и я начинаю воспринимать Аруну. ― Да, конечно! Очень красивое! Пойдем гулять? ― теперь за руку тащу его к выходу. ― Кольцо из палладия выполнено нашим лучшим мастером, ― тараторит шайраса в спину, та что вызвалась помочь, ― огранка бриллианта ― маркиза. Бриллиант очень редкий, сапфирово-серый. ― Благодарю за помощь, высоких вам продаж! ― скользя к выходу, не остается в долгу вежливый Шанриасс. Смеясь, снова крутит меня к себе. ― Они чуть тебя слюной не закапали и это в моем присутствии, ― невесело замечаю я. ― Мне все равно, ― шепчет мне в губы и очень нежно целует. Вот так, перед магазином, с этими змеюками. Не люблю прилюдных тисканий, но отвечаю. Не готова я оказалась к выходу в свет. * * * Прежде чем спуститься на рынок, Шанриасс ведет меня в ресторан. С такими же низкими столиками, как у нас в каюте. Вот я и каюту командора уже себе присвоила. В ресторане нас обслуживает мужчина-шайрас. Вышколенный, учтивый, но ненавязчивый. Поем спокойно, значит. Я же не ревнивая. Откуда это во мне? — А что за обращение «Раджан»? — вспомнив, узнаю я у Шана. — «Повелитель». Обычно так обращаются к Императору, но консультанты решили выслужиться, сделать приятное. Им же неизвестно, что мне это безразлично, и не добавляет им очков, — смеется Шанриасс. Уплетая вкусного цыпленка кусочками в очень жгучем соусе, решаюсь спросить: ― И везде так тебе досаждают? ― Морайя, ― начинает Шанриасс. ― Шан, я верю тебе. Но эти зеленые гусеницы вывели меня из себя. Так что? Я часто буду это наблюдать? ― Не хотелось бы. Но бывает. Досаждать будут. Если женой не получится, то надеются хоть любовницей стать. Отцу до сих пор шлют откровенные письма с личными вещами. Его Департамент безопасности мог собрать коллекцию за все годы. ― C нижним бельем, что ли? — вырывается у меня со смешком. — А что он? ― А что он. Кроме мамы, никого не видит вокруг, ― и так светлеет лицом в этот момент, что невольно любуюсь им, ― при такой совместимости у нас не возникает желания к другим. И без специальных добавок близость с другой женщиной становится физически невозможна, — доверительно сообщает он, не сводя с меня горящих глаз. Необычно. Для человеческой физиологии. И так…надежно. ― Но семьи складываются по-разному, шайрасы тоже женятся по всяким причинам. Поэтому вариант с любовницами вполне реален. А женщины-шайрасы, обладая довольно слабым нюхом, не осязают, насколько могут быть связаны пары. Вот и не оставляют некоторые из них попыток пробраться в семью с титулом или хорошим достатком. Не соскучишься. Это точно. * * * А после обеда нас ждет базар. Его здесь называют именно так. Я будто в восточную сказку попала. Из моих детских книг. Вот откуда этот густой аромат специй, проникающий даже в самые дальние закоулки Базы. Здесь шумно. Слышны гомон активно торгующихся посетителей, смех и выкрики продавцов, зазывающих к своим прилавкам. Чего здесь только не встретишь. В глазах пестрит от многообразия обычных и не очень товаров, включая странных животных и птиц, даже шиццы где-то попадался в клетке. Повсюду цветные огни, танцы и музыка. Я погружаюсь в чарующий ритм этого места, немного кружится голова, а меня затапливает восторг. Рука Шанриасса, крепко держащая меня, позволяет мне полностью окунуться и проникнуться атмосферой. Знаю — не потеряет и никому не даст в обиду. Вот заклинатель змеи. Та, высунув из кувшина две головы на одном теле, послушно танцует под его дудку, выписывая гибким туловищем замысловатые фигуры. А заклинатель качается с ней в такт. Вот крупный лысый шайрас с голым торсом на ярко-оранжевом хвосте, из одежды на нем только широкий алый тканевый пояс на бедрах. Поджигает факел, вращает им в воздухе, жонглирует, рисуя причудливые формы из огня, и после гасит ртом. Псих! Но притягивает внимание, что я долго не могу оторвать от него глаз. Вот шайрасы-танцовщицы слаженно двигаются под яркий рисунок барабанной дроби. Их танцы завораживают и разгоняют дрожь в теле, сливаясь с гулкой вибрацией барабанов и ритмом сердца. Испытываю непреодолимое желание погрузиться в это чувственное действо. И мы с другими наблюдателями колеблемся в одном темпе, я плотно прижавшись, спиной к Шану. Потом мы пробуем новую и необычную для меня еду с лотков, покупаем специи, ткани. Прихватили с базара какой-то кувшин с узким горлом и ковер с высоким ворсом и изображением Солнца ― символом Аруны. Примеряем одежду, мотаем на разный манер платки. Много смеемся, целуемся и снова бредем вдоль ярких рядов. Перед уходом натыкаемся на музыканта. Он поет на незнакомом мне наречии, только отдельные слова мне понятны. Его баритон пьянит, заставляет слушать и погружаться в мечты. Последняя песня, пронзительно-острая, бередит душу и не по моей воле вынуждает слезы катиться из глаз. Но это не слезы боли, скорее светлой грусти. Сегодняшний день делает меня невозможно счастливой. И свободной? Когда, немного притомившиеся, возвращаемся на корабль, нам не до сна. Полностью разоблачив меня, Шанриасс вдевает в мои уши длинные изумрудные серьги. А на шее застегивает тяжелое изумрудное ожерелье во много ярусов нитей, свисающих от середины груди почти до пупа. Оригинально. Если у этого мужчины слабость одевать меня обнаженную в драгоценности, я не буду спорить. Не сегодня. Тело наэлектризовалось до предела. И мозг ушел в беззаботную эйфорию. Иначе, чем можно объяснить, что я сама дразню этого хищника. ― Это моя домашняя одежда, Раджан? ― Да, моя Раджана. Многообещающий голод в его глазах и хрипотца говорят, что спать мы будем нескоро. ГЛАВА 35. ПАТОГЕНЕЗ