Стоя у самой усадьбы, Хелена на секунду залюбовалась фонариками, украшающими весь двор. Через какое-то мгновение хозяин празднества уже спешил поприветствовать молодую гостью. Хелена приблизилась к нему для поцелуев в щеки и поняла, что не знает, сколько именно нежных прикосновений барон захочет оставить на ее лице. Одно, два или все три? Хелена вновь показалась себе отвратительно невежественной. Фон Райхманн взял ее под руку и повел сквозь толпу нарядных людей, мимо накрытых столов прямиком в зал, исполняющий сегодня обязанности танцпола. Затем он низко поклонился. — Позволит ли дама? — спросил барон, и Хелена присела в игривом реверансе. — Твоя жизнь будет еще шикарнее, — шептал он на ушко Хелены, кружа ее в танце. Они остановились напротив стола с закусками. Хелена взяла себе бокал, и барон налил ей вина. Девушка несмело сделала глоток, после чего руки барона вновь подхватили ее в танце. Здесь или там, шутливо сравнивала про себя Хелена события, которые происходили прямо сейчас. Лучше быть здесь, на самом захватывающем празднике Хартолы, предаваясь своему малолетнему любопытству, или же сидеть с такими же детьми, увлеченно пялясь в костер и прихлопывая комаров? Ответ напрашивался сам. Здесь, разумеется. Кружась в танце и пропитываясь загадочными ароматами взрослости. Хелена замедлилась, чтобы сделать второй глоток, и ощутила, как вино начинает доходить до головы. Делать все немного веселее. Словно притаившегося в углу зла и не существовало вовсе. По окончании танца фон Райхманн представил Хелену нескольким гостям: «Познакомьтесь, вот молодая прелестница, которой суждено оставить свой след в этом мире». Незнакомцы в масках молча подняли свои бокалы в знак одобрения. Чужие глаза с жадным блеском следили за Хеленой, чужие губы причмокивали. На карнавале девушка ожидала встретить куда больше роскошных нарядов, однако пока взгляд зацепился лишь за пару женщин маминого возраста, одетых очень хорошо, но не то чтобы восхитительно. И где остальные молоденькие девушки? Следовал ли праздник тому сценарию, о котором думали они с парнем? Тайные гости, молчаливые силуэты. Барон куда-то отошел, сославшись на дела хозяйские, и Хелена робко огляделась по сторонам. Она вела себя как должно, внимания не привлекала. Подобно девушкам, бывавшим здесь до нее. Подобно Лауре Мальм, например. Она ждала приглашения. Чуть раньше, еще на пляжной пирушке, появилась Иирис. Когда Хелена курила в компании двух других девушек, Иирис подошла к ней и аккуратно отвела в сторонку. Сначала Хелена решила, что вожатой нужна сигаретка. Однако Иирис начала озвучивать свое предложение. Мол, Хелена станет новой вожатой, войдет в их тайное общество. Если согласится, перед ней откроются двери, в которые детишкам входа нет. Незабываемые праздники, реки алкоголя — но только для избранных. Хотела бы Хелена присоединиться? На нее обратили внимание. Хелена чуть было не проговорилась о том, что у нее уже есть приглашение. Такое, с которым нет нужды ввязываться в сомнительные дела. Однако она тут же спохватилась: такой ответ выдал бы ее с головой. И Хелена промолчала. Она обратилась в слух. Хотела узнать, как все это обычно начинается, как запускается механизм. — Тебя выбрали, — прошептала Иирис и взяла Хелену за плечи, спокойно глядя прямо в глаза. — Хочешь знать почему? — спросила вожатая. Хелена пожала плечами. Она не издала ни звука. Таков был договор: Хелена работает наживкой, парень заботится обо всем остальном. Иирис склонилась чуть ближе и прошептала, проигнорировав молчание девушки: — Тебя выбрали, потому что ты особенная. 23 ИЮЛЯ, ВТОРНИК, БЕРЛИН Саана только что распрощалась с каким-то другим Августом фон Райхманном и сейчас сидит, запершись в кабинке туалета дома престарелых, — гуглит «fehler». Она меняет направление перевода с «финский — немецкий» на «немецкий — финский» и вводит нужное слово. Ответ не заставляет себя ждать. «Fehler» — это «ошибка, заблуждение». Саана нажимает на иконку громкоговорителя, чтобы под аккомпанемент звучания этого слова осознать свои собственные заблуждения. В доме престарелых не тот фон Райхманн. Но кто виноват? Саана или кто-то из прошлого? Адрес такой, какой указан на открытке. Саане просто нужно принять случившееся как факт и признаться себе: плохой из нее детектив, прямо дерьмовый. Она прилетела в Германию не к тому человеку. То есть не нашла то, что искала. Вместо ответов появились новые вопросы. Кто же отправил эту открытку? Почему на ней стоит именно этот адрес? Где же настоящий барон? В электричке Саану тянет рассмеяться. Пустым взглядом наблюдает она за проносящимися мимо пейзажами: ушла в глубокие раздумья. На самом деле ситуация получается довольно простая. Классический сюжет, известный по многим детективам и кинофильмам. Открытка, видимо, подделка. Кто-то сжалился над смотрителем усадьбы, скучающим по фон Райхманну, и написал открытку якобы от лица барона. Но с настоящим-то что? Где он сейчас? И кто в таком случае отправил отцу Лео эту подделку? Какие остались варианты? Фон Райхманн жив, но находится где-то еще. Хотел исчезнуть? Если да, то почему? Или же мужчина мертв. Все это не выходит у Сааны из головы до самого Берлина. А что, если фон Райхманн и правда умер? Как это меняет дело? Возвращался ли он в Германию или же просто пустил всех по ложному следу? Это бы, конечно, все усложнило. Саане кажется, что, оставшись наедине с подобными мыслями, она потихоньку сходит с ума. Добравшись до своей квартирки с Airbnb, находящейся во Фридрихсхайне рядом с Боксхагенер-плац, Саана пишет Яну сообщение: «Вернулась из Потсдама с пустыми руками. Как узнать в Германии, умер ли конкретный человек? Я встретилась не с тем фон Райхманном. Как ты там? Чмок». Саана долго думает над этим «чмок», но все же отправляет. Еще она хотела бы отослать большущий вопросительный знак рядом с той фотографией барона, где он стоит с орхидеями посреди приусадебного двора. Что с ним случилось? Поездка в Берлин была странноватой, однако отличной идеей. Саана каждую минуту скучает по Яну, но побаивается признаваться в этом. Она понимает, что он сейчас нечеловечески загружен и их отношения хрупки до невозможности. До сих пор они толком ничего друг о друге не знают, поэтому не имеют права задавать вопросы, что-то требовать и предъявлять. Какое у Яна окружение? Какой вообще Ян? Ее самооценка находится в постоянном движении от небес до плинтуса — и обратно. Размышления Сааны о том, поесть ли в ресторане или купить кебаб, прерывает сообщение от Яна. «Дата рождения есть? Номер страховки? Мы можем связаться с немецкими коллегами и узнать у них, мертв ли он. Когда уже приедешь? Скучаю. Ян». Саана понимает, что добывать сведения — задача не из простых. О дате рождения барона нигде не было сказано. Немного подумав, Саана скидывает Яну точное время прибытия: «Приземлимся в 18:40, успею на автобус в 20:00, буду в Хартоле на остановке в 22:55. Встретишь?:)» «Свиданка на обочине», — отвечает Ян. Саана улыбается. Кажется, у них есть еще пара минут, прежде чем работа опять возьмет Яна в оборот. Она с нетерпением ждет каждую из таких минут. Она чертовски долго ни по кому не скучала. Всю обратную дорогу Саана посвящает размышлениям о двух мужчинах. О Яне и о фон Райхманне. Барон — хороший человек или все-таки нет? Участвовал ли он в чем-то плохом? Или, может, его к плохому склонили и он не смог выбраться? В голове Сааны постепенно вырисовывается новая версия. А что, если благожелательностью фон Райхманна в свое время просто некрасиво воспользовались? Что, если он, сам того не зная, обеспечивал необходимый антураж тому, о чем и подумать страшно? Ян стоит на обочине трассы номер 4 около остановки. Саана замечает его и тут же начинает улыбаться. Выйдя из автобуса, она мгновенно оказывается в объятьях мужчины, и они самозабвенно целуются, не обращая никакого внимания на проходящих мимо людей. Это не тот романтичный поцелуй из фильмов — нет, он мокрый, неловкий и нетерпеливый, но Саану опять накрывает мощное физическое притяжение между ними. Вдоволь нацеловавшись, Ян слегка отодвигается от нее, чтобы посмотреть прямо в глаза. Он просто улыбается и смотрит, не говоря ни слова. Саана улыбается в ответ. Вот так это происходит, да? Она любуется своим прекрасным полицейским, буравящим ее взглядом, и все сомнения улетучиваются. Есть лишь Саана и Ян. Ян и Саана. И, конечно, телефон Яна, который опять звонит. 23 ИЮЛЯ, ВТОРНИК, ХАРТОЛА Ян, Хейди и Зак встретились у заброшенной сауны. Противоположный берег реки своим величественным видом украшает усадьба. Вода почти черная. Вокруг никого. Они остановились поговорить на мосту. Ян оглядывает свою команду: трое следователей в самом сердце лесной глуши королевской общины. Он всей душой надеется, что скоро этому аду придет конец. Что они окажутся способны разобраться в деле, сложнее которого у них еще не было. Они сходят на берег и садятся у воды на песок. Хейди начинает вслух зачитывать имена. — Хелена Тойвио, мертва, Лаура Мальм, пропала, Август фон Райхманн, пропал, Юлия Сандерсон, пропала, Ларс Сундин, мертв, Матти Эскола, мертв, Антти-Юхани Форс, мертв, и… — Хейди хотела бы назвать кое-кого еще, но молчит. Они пока не знают, что будет дальше. Пока остается довольствоваться одними лишь подозрениями. — Если ориентироваться на эту информацию, я бы предположил, что Мертанен — следующая жертва, — говорит Ян, ловя на себе заинтересованные взгляды Зака и Хейди. — Кто согласен? — спрашивает он. Проходит какое-то время, и поднимаются руки обоих коллег. — Мертанен, определенно, в свое время входил в мужскую группировку, творившую дела, за которые уже успели поплатиться Эскола, Форс и Сундин. Вопрос в том, в курсе ли сам Мертанен, а также знает ли он о наших действиях, — произносит Ян. Рыжеволосую женщину уже должны были отпустить за неимением доказательств, а Юлия Сандерсон неизвестно где. Кто же будет охотиться за четвертым королем? — Когда дело предадут огласке, ЦКП, вероятнее всего, обеспечит Мертанену полную защиту. И в худшем случае убийца просто отступит. В наших же интересах действовать тихо и приглядывать за Мертаненом уже сейчас, до того, как все дойдет до руководства, — говорит Ян. Все переглядываются. Получается, они сами бросают Мертанена в лапы убийцы? В полном молчании они доходят до машины. Мысли Яна начинают уплывать далеко. Да, ничего не известно, да, дело приняло откровенно дурной оборот, но этот вечер и эту ночь Ян целиком и полностью посвятит Саане. Лишь комары да прочая мелкая мошкара снуют туда-сюда в вечерних сумерках, создавая движение. И вода. Тайнионвирта продолжает свой непрекращающийся ток сквозь королевскую общину Хартолу. — Я еще раз проверил то, что мы нашли на фон Райхманна, — сообщает Ян в номере гостиницы, притягивая Саану поближе. Та сразу прижимается к нему, и это так приятно. Их с Сааной время еще придет, однако Яна подтачивает ощущение, что Саана мало-помалу разочаровывается. Ведь так происходит каждый раз. Всем его женщинам в определенный момент надоедала вечная погруженность Яна в работу. Он сделал для себя выводы и стал избегать привязанностей и серьезных отношений, отдавал предпочтение мелким интрижкам, которые легко закончить, пока все довольны. Это был оптимальный вариант. Ян любуется прекрасными глазами Сааны и ее серебристыми волосами, немного отливающими фиолетовым. Эта красотка наплевала на все — просто пришла и разрушила его границы. — Немецкая полиция говорит, что на родине нет никаких записей о смерти Августа фон Райхманна, — сообщает Ян, и Саана тут же настораживается. — Они проследили его путь в Финляндию, но вот следов обратного пути нет, — говорит он, незаметно вдыхая аромат волос женщины. По крайней мере, у них есть эта ночь. Можно на время забыть о мертвых и сконцентрироваться друг на друге. 24 ИЮЛЯ, СРЕДА, ХАРТОЛА Саана крутит педали, купаясь в лучах утреннего солнца. В качестве гостинца тете она привезла из Берлина набор натуральной косметики «Лавера» и бутылку рислинга, однако, занеся вещи в дом, подумала, что неплохо бы купить что-нибудь вкусненькое к кофе. Что-то способное умерить ее тоску по прикосновениям Яна. У них была в распоряжении целая ночь, но когда наступит следующая — большой вопрос. Саана прикидывает, чем было бы приятнее всего полакомиться прямо сейчас. Булочкой с корицей или, например, пончиком с джемом. Воспоминания о ночи в гостинице заставляют Саану отчаянно краснеть, ей кажется, будто всем в радиусе ста метров очевидно, что у нее был секс. Саана затягивает потуже свой конский хвост и едет дальше, стараясь избегать чужих взглядов. У стеллажей с конфетами она чуть не врезается в появившегося буквально из ниоткуда человека. — Извините, — бормочет Саана, видя перед собой брюнетку. Ее лицо кажется отдаленно знакомым. Саане требуется пара секунд, чтобы связать в голове эту брюнетку с работницей дома престарелых, где живет Ээро Фальк. — Ничего страшного, — говорит женщина и исчезает так же быстро, как и появилась. Саана напрягает память, пытаясь выловить оттуда имя брюнетки, но безуспешно. В районе выпечки Саана неожиданно сталкивается с Харри Валкамой. Тот увлеченно захватывает щипцами пирожки и кладет их в бумажный пакет, а потом останавливается, заметив Саану. — Здравствуйте, — говорит Харри Валкама. — Ой, здравствуйте! — радостно отвечает Саана. Знакомство с Яном вернуло ей веру в любовь. Саана медленно оглядывает энергичного Харри и думает о том, есть ли в его жизни место любви. От мужчины исходит такое тепло, он прямо светится, и это очень располагает. Саану подмывает спросить напрямую об отношениях между Харри и тетей Инкери, но в итоге она не решается. Идея рождается сама собой. А что, если немного подтолкнуть тетю к решению этого вопроса? Саане известно, что тетя — большая мастерица выкорчевывать из своей жизни все лишнее. И лето, проведенное в ее компании, показало, что эти чистки касаются не только сорняков, но и мужчин. Красавица Инкери буквально заточила себя в саду. Нужно нечто — некто? — что пробудило бы тетю к жизни хотя бы на время. Кроме того, надо было видеть это лицо, когда она узнала о возвращении Харри в Хартолу! Бараны упрямые, думает Саана, улыбаясь про себя. Харри Валкама взвешивает ржаные пирожки с рисом, а Саану в это время посещает блестящая идея. — Может, зайдете как-нибудь к Инкери на ужин? — как бы невзначай интересуется Саана, поддевая щипцами пару пончиков с джемом. — К Инкери? — спрашивает Харри со знакомым огоньком в глазах. Саана кивает и тепло улыбается. Очень уж ей симпатичен этот мужчина, да и тетю не мешало бы немного встряхнуть. Хотелось бы посмотреть на реакцию Инкери, когда в доме вдруг появится Валкама. Есть в этом мужчине что-то домашнее, уютное, он чем-то напоминает Винни-Пуха — как создан для тети. Вот и позвала бы сама на ужин! Но куда там. Харри Валкама очень смущен, но от предложения не отказывается. — А Инкери в курсе? — с некоторым подозрением спрашивает он, впечатляя Саану проницательностью. — А как же, — беззастенчиво врет Саана. Харри продолжает посматривать на нее с сомнением. — Точно? Прямо сама Инкери взяла и пригласила? — уточняет он. Лимит вранья исчерпан, и Саана просто молча кивает. У нее всегда было туго с тем, чтобы на ходу что-то сочинять, и Харри Валкама, кажется, прекрасно это понимает. Но какая разница?