Повесть 10 СЕНТЯБРЯ 197... ГОДА. В тупике между двумя составами Помощник машиниста Геннадий Шамов глянул на часы — вроде еще рановато к Ташкентскому поезду. Но в депо тоже нет резона торчать. Снова глянул на часы и пошел на вокзал. Мимо недавно построенной нарядной — тут получают наряды поездные бригады. Мимо будки-лаборатории, которую тоже недавно возвели. За будкой закурил. Завернул за последний вагон путеизмерительного поезда и замер — недалеко, всего метрах в двадцати от него, на тупиковых путях, двое в каких-то странных позах. Один, согнувшись, держится за живот, второй выставил руку, в ней сверкнул нож... Шамов попятился, суетливо пошарил дрожащей рукой, нащупал вагонную стенку. Отступил еще на шаг — ага, вот он, спасительный угол. По-кошачьи, чтоб и сейчас не заметил тот, с ножом, увертливо шмыгнул за вагон. И со всех ног — к нарядной, к депо. Капитан Шурагазиев По перрону шла группа парней и девушек. Одна из девушек — высокая, стройная — оживленно жестикулировала. Наверное, рассказывала о чем-то смешном, потому что все вдруг захохотали. Капитан милиции Шурагазиев наблюдал за парнями и девушками из комнаты дежурной части. Понял: идут они с танцплощадки железнодорожного парка. Идут мирно, по-хорошему... В который уж раз подумал: ребят у него — пятеро, растут — не углядишь. Скоро потребуется еще пара комнат, и пришлось добиваться разрешения на пристройку к дому. Понемногу запасал кирпич, достал и шифер. Теперь надо раздобыть лесу — и можно звать родственников, чтоб помогли осилить пристройку. И еще забота — братишка собирается жениться, подарок нужен. Непонятно — чего он, братишка, присох к Казалинску? Ехал бы сюда, в областной центр. Мысли Шурагазиева прервал телефонной звонок. — Ответственный дежурный по линейному отделу. — Ответственный? — переспросила трубка. — Тут, около дежурного по станции, на перроне, лежит порезанный... Вызывай скорую помощь... — Кто говорит? — спросил Шурагазиев. Но лишь услышал короткие гудки. Вот тебе и пристройка, и подарок брату... — А ну, старшина, — скомандовал Шурагазиев своему помощнику, старшине Гафурову, — за мной, на перрон... Там что-то случилось. У старого здания вокзала, у комнаты дежурного по станции, — толпа. — Ну-ка, дорогу... Дайте пройти. Те, что ближе к Шурагазиеву, бегло глянули на его грузноватую фигуру, на погоны. Расступились. Шурагазиев увидел: прямо на асфальте, в метре от фундамента здания, лежал раненый — темноволосый, смуглолицый, в клетчатой рубашке. — Чем его? Кто? — Ножом... — ответили из толпы. — А кто?.. Кто видел? Все молчали. «Ах, черт, — растерянно ругнулся про себя Шурагазиев. — Лежит прямо на асфальте. А главное — никто ничего не видел, все молчат». — Смотри за порядком, — бросил Шурагазиев старшине, — охраняй место происшествия. Я сейчас, позвоню... Почувствовал: сердце защемило, заныло. И руки вроде не свои. Оттого, наверно, телефонный диск дважды сорвался с пальца. До станционного медпункта и «скорой помощи» дозвонился без труда. Квартира начальника отдела почему-то молчала. Пришлось набрать номер заместителя начальника по оперативной работе майора Айдарова. — Рустем Султанович?.. Докладывает Шурагазиев... Айдаров выслушал, не перебивая. Распорядился: — Действуйте по инструкции... Опроси раненого, тех, кто при нем. Придет «скорая» — если потребуется, сам сопровождай до больницы. Я соберу, кого нужно. — Слушаюсь. На перроне перед Шурагазиевым опять расступились. Правую руку раненый прижимал к животу, левую его руку, наклонясь, приподнял высокий парень, слушал пульс. — Вы что, доктор? Врач? — грубовато спросил Шурагазиев высокого. — Нет... — Парень выпрямился — растерянные темные глаза, усики. — Но я хотел... — Ишь, хотел. Не врач — идите, не мешайте. Высокий отошел. Рукой раненого завладела подоспевшая сестра в белом халате. Шурагазиев чуть подождал. Предупреждающе поднял руку, как бы сказал сестре: «Ни слова!» Наклонился над раненым. Тот облизнул губы, бессмысленно повел глазами. — Скажи, кто тебя? Раненый пошевелил губами. — Ну-ка, тише! — тоном приказа бросил Шурагазиев окружающим. И снова к пострадавшему: — Кто, скажи, кто тебя ударил ножом? Парень опять облизнул губы, Шурагазиев присел, наклонился к самому лицу. — Джанибек, — четко сказал раненый. Немного втянул воздуха. — И это... Умы... Умырза... Парковая, тридцать семь... Скажи... — И потерял сознание. — Шоковое состояние, — заключила сестра. И почти сразу же Шурагазиев услышал незнакомый женский голос: — Расступитесь, товарищи, дайте пройти. Подоспела машина «скорой помощи». — Оставайся на месте происшествия, — приказал Шурагазиев старшине. — Охраняй до прибытия опергруппы... Я поеду с пострадавшим. Майор Айдаров Дверь была закрыта, пришлось стучать. Какое-то время никто не подходил, потом за дверью раздался сонный голос: — Чего стучишь? Ночь на дворе. — К сожалению, надо, откройте, — ответил Айдаров. Он был в штатском костюме, потому добавил: — Я из милиции, по делу надо. Загремел крючок. Медсестра настороженным взглядом окинула Айдарова. — Мне сообщили, — сказал он, — что сегодня к вам привозят всех пострадавших. — Верно, мы дежурим. — Не скажете, где можно увидеть раненого, которого привезли с вокзала?