— Как тебе сказать, сынок... Раз собрался, пошел, долго был. Поздно ночью пришел... Потом опять поехал, на другой день вечером. — Не припомните, когда он первый раз собирался ехать? — Дня четыре назад. — Еще бы поточней. Припомните, пожалуйста. — Сегодня воскресенье? — Старушка помедлила, посчитала на пальцах. — В среду первый раз поехал. — В среду? — Это — десятого числа? Вы точно помните? — Да, в среду. Я знаю. — А в какое время ушел Джанибек из дому? — Ой, сынок, на часы не смотрю. Знаю: пообедали — потом. «Стоп! — метнулось в мозгу у Айдарова. — Сестра Мамбетова говорила: какой-то парень приходил после обеда, когда Мамбетова с приятелями не было дома — еще до их отъезда на такси... Не Джанибек ли?» — Не помните, — сказал вслух, — когда он вернулся в тот день? — Я говорила, сынок: поздно ночью. А часы мне не нужны, мои часы — солнце. «Поздно ночью», — отметил про себя Айдаров. — Не говорил Джанибек, почему вернулся? — Билетов, говорит, не было. — А на второй день — как он себя вел? — Чего ты все спрашиваешь? — вдруг насторожилась старушка. — Зачем пришел? — Я говорил: к Джанибеку пришел... — Майор поколебался — да, видно, не умолчишь. — Проверяем мы одно дело, аже, очень нужна помощь Джанибека... — Проверяем? Вы — кто? — Из милиции я, аже. Джанибек нам нужен как свидетель. Старушка подумала. — Не знаю ваших дел, — сказала строже, чем раньше. — И нет его, уехал. — Не говорил, когда вернется? — Нет, не знаю... — Хорошо, аже. Мне нужна фотокарточка Джанибека. Старушка пристально посмотрела прямо в глаза. — Зачем карточка? — Поверьте, аже, для дела, для выяснения одного дела... Больше я пока ничего не могу сказать. — Была где-то у него карточка, на паспорт снимался... Старушка поднялась и пошла за фотографией. От старушки Айдаров вышел несколько взволнованный: без сомнения, Джанибек был связан с Мамбетовым. Зашел к Шукеновым — тут полон дом. Быстро сориентировался. — Мне нужен Иса. На несколько минут. Из-за стола поднялся худощавый паренек. — Я Иса. На улице Айдаров пояснил: — В доме уж очень много людей, поговорим здесь. — А что я?.. — ничего не понял парень. — Спокойней, — мягко заметил Айдаров. — Я к вам за помощью. Я из милиции. — Из милиции? — Пожалуйста, спокойно. Вы знали Мамбетова-Звонаря? — Кто его тут не знал? — А Умырзакова Джанибека? — С ним тоже... что-нибудь? — Ничего с ним не случилось... С какого времени, когда Джанибек познакомился с Мамбетовым? — Не знаю... Давно уже. Но они не дружили. — А последнее время? — Раза три я видел их вместе... — В день убийства Мамбетова встречали Джанибека? Паренек подумал. — Нет, не встречал. — А позже? — Мы с ним не дружили... Так, знакомые. И позже я его не видел. Зашел Айдаров и к другим товарищам Джанибека. Альфред Лекеров ничего существенного не добавил. Жора Григорян сказал: видел Джанибека и десятого, и одиннадцатого, оба раза до обеда. — Чего-то необычного не заметили в поведении Джанибека? — спросил Айдаров. — Одиннадцатого, пожалуй. Какой-то он был... ну, как не в себе. — Больше ничего вам не бросилось в глаза? — Нет, не бросилось. — А когда последний раз вместе видели Джанибека и Мамбетова? — В то воскресенье. — Что ж, спасибо... А Рахимбека Аскарова знаете? — Слышал о нем, но не знаю. — Джанибек, случаем, не знаком с ним? — Не знаю. К дому тридцать семь по улице Парковой Айдаров подходил с волнением. — Похоронили, нет нашего Калена, нет сыночка... — причитая, встретила его мать Мамбетова. — Ушел он от нас, ушел... — Женщина высморкалась, махнула рукой — и в другую комнату. Сауле, сестра Калена Мамбетова, тоже плакала. Когда мать вышла, спросила сквозь слезы: — Я хотела... Поймали убийцу?.. За что он?