— Нервничает отец, — опустив голову, тихонько сказала молодая. — Как вас зовут? — спросил Айдаров. — Говорим, а как называть — не знаю. Меня — Рустем Султанович. — А меня Сауле. — Красивое имя. А брата, значит, зовут Кален? — Да, Кален. — Фамилия? — Мамбетов... И сразу — как удар тока. Перрон. Он, Кален Мамбетов, лезет в карман к лоточнице. Клички Мамбетова — Девятый и Звонарь. В марте вернулся из заключения и снова принялся за старое — тогда, на перроне, Айдаров чуть не схватил его за руку. — Где же он сейчас? — спросил майор. — В Джамбул уехал, — ответила Сауле. Пристально посмотрела на Айдарова. — Он опять что-то натворил?.. Скажите, пожалуйста, хотя бы мне... Им я, — указала рукой на дверь в другую комнату, — им я не скажу. — Ничего, я и сам не знаю, просто проверяю одно соображение, — ровно ответил Айдаров. — Когда он уехал в Джамбул? — Вчера вечером. Даже, наверно, ночью. — А почему, зачем в Джамбул? — Точно не знаю. Кажется, к дружкам своим. — Кто эти дружки? — Тоже не знаю. Они мне не нравятся... — Подробно расскажите, пожалуйста, как и что делал вчера ваш брат. — Что делал?.. В обед у нас собрались родственники, дочка родилась у меня... Ну, выпили все, Кален — тоже. Потом пришли двое парней, друзья Калена. — Как их зовут? — Не знаю. Я не запомнила. — Какие они из себя? — Один такой высокий... — Что примечательного, что сразу запоминается в его лице? — Усики. Маленькие такие, но красивые... — Еще что? — Ничего, обыкновенные парни. — А какой на нем костюм? — Штаны — серые. Рубашка с цветами. — С цветами? — Да, с цветами. — Хорошо. А второй? — Молодой, совсем молоденький парень. — Как одет? — Обыкновенно... Как-то не заметила. — В головном уборе он был или без него? Сауле опустила глаза, припоминая. — Стриженый он. Под машинку стриженный. Айдаров помолчал. Видимо, те, что были на вокзале. Но очень уж ловко все получается — как по щучьему велению. Не слишком ли ловко? — Не припомните, — спросил дальше, — о чем они тут говорили? — Я не встревала в их разговоры. Правда, слышала, как парни говорили Калену: «Надо в Джамбул». Кален им: «Я уже обещал, в Саксаульскую поеду». Парни: «В Джамбул, в Джамбул...» Кален неохотно согласился: «Ладно», — говорит. Но поругался немного... — И долго они были у вас? — Часов так до шести. Потом куда-то ушли вместе с Каленом... Да, приходил еще один парень, спрашивал Калена. Я его тоже не знаю. — Каков он из себя? — Высокий. Не знаю еще что можно сказать о нем... — Хорошо. Что же дальше? — Этот парень ушел... Часов в восемь Кален вернулся. Пьяный был, а спать не хотел. Через полчаса, наверно или позже — снова пришли те двое, которые говорили про Джамбул. Кален не успел даже надеть туфли — они его потащили из дома под руки. — А как был одет Кален? — Брюки — серые. Рубашка. — Какая рубашка? Пожалуйста, поподробней. — В клетку. «В клетку, — повторил про себя Айдаров. — Выходит, в клетку».... — А какого цвета рубашка? — спросил вслух. — Желтая и темная клетка... Да, выходит, не случайно пострадавший назвал этот адрес. Очень похоже, в этом доме и есть одна разгадка. — Судя по вашим вопросам, — тихо сказала Сауле, — вы что-то знаете о Калене... Что с ним? Скажите... Айдаров прямо глянул в глаза молодой женщины. — Поверьте, Сауле, пока только догадки. Как что-то выяснится, сообщим. А пока — пригласите все-таки отца, с ним тоже надо побеседовать. Поговорил он и с матерью Калена. Но нового они ничего не добавили. Айдаров извинился за беспокойство, распрощался. Быстро прошагал квартал, завернул за угол. Здесь его ждала машина. — Давай в морг, — сказал шоферу. По дороге хотел немного вздремнуть — не получилось. Закрыл глаза, а мысли все вертелись вокруг этого дома на Парковой. В морге стоял запах хлорки. По цементированному полу гулко отдавались звуки шагов, но он постарался не обращать внимания на это. — Вот он, который вас интересует. — Сторож указал пальцем на стол. На нем, под простынью, угадывалась человеческая фигура. Айдаров отвернул край простыни. Лицо мертвого посерело и, конечно, изменилось. Но что-то в нем было очень знакомое... Шрамчик под правым глазом, как подкова... Это же Мамбетов, по кличке Девятый и еще Звонарь! Айдаров сказал сторожу: — Через час, или может, раньше, еще приеду. Надо. На улице отошел шагов десять от морга, передохнул. Скомандовал шоферу: — Давай снова на Парковую. Хотя сомнений не было, нужно, чтоб труп опознали родственники. Таков порядок и так вернее. Поглядывая из машины на дома, на прохожих, Айдаров думал с досадой: «Почему Шурагазиев не приметил шрам? Сказал в больнице: «Примет особых не увидел».