Из вигвама им ответил скрипучий голос: – Я же сказал тебе, что никого не видел. Вы что, ещё не поймали этого гада? Мне совсем не по душе, что по моему пляжу разгуливает убийца. Я бы сказал тебе, если бы что-то знал. Райли подошла к вигваму и крикнула: – Рагс, нам нужно с вами поговорить. – Кто вы? – ФБР. Может быть, вы натыкались на пляже на большие песочные часы? Несколько минут ответа не было. Затем рука внутри вигвама отодвинула занавес на дверном проёме. Они увидели щуплого мужчину, сидящего в позе лотоса и уставившегося на неё большими глазами. Прямо перед ним стояли огромные песочные часы. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Мужчина в вигваме просто сидел и смотрел на Райли широко раскрытыми серыми глазами. Райли переводила взгляд с бродяги на часы и назад. Она никак не могла определиться, что её поражает больше. Рагс Такер был седым с бородой, свисающей до талии. Его изодранная, свободно висящая одежда очень подходила его имени. Райли естественным образом задумалась. Может ли он быть подозреваемым? Ей трудно было в это поверить. Его конечности были тонкими и плохо развитыми, едва ли его можно было назвать достаточно сильным, чтобы совершить хотя бы одно из этих трудоёмких убийств – от него действительно так и веяло безобидностью. Кроме того, Райли подозревала, что его неряшливый вид – всего лишь часть имиджа. От него не пахло дурно, по крайней мере с того места, где она стояла, а его одежда выглядела чистой, хотя и была поношенной и рваной. Что же до песочный часов, то они очень походили на те, что были найдены на тропе: более 60 сантиметров в высоту, на верхушке резной волнистый узор, каркас состоит из трёх резных планок. Хотя точной копией предыдущих эти часы не были: дерево не было тёмным – скорее, красновато-коричневым – и хотя узор был похож, он не повторял тот, что они видели на первых часах. Однако самое важное отличие было не в этом. Самая большая разница между часами заключалась в песке, отмечавшем прошедшее время. В часах, которые Билл нашёл в лесу, весь песок уже был в нижнем шаре, а в этих большая часть песка всё ещё находилась в верхнем. Песок шелестел, медленно пересыпаясь в нижний шар. Райли была уверена в одном: убийца хотел, чтобы они нашли эти часы, точно так же, как хотел, чтобы они нашли предыдущие. Наконец, Такер заговорил: – Откуда вы узнали, что у меня есть часы? – спросил он Райли. Райли достала значок. – Вопросы буду задавать я, если вы не против, – вполне дружелюбно возразила она. – Где вы их взяли? Такер пожал плечами. – Это был подарок, – сказал он. – От кого? – поинтересовалась Райли. – От богов, наверное. Скорей всего, часы упали прямо с неба. Когда я вышел из дому сегодня утром, я сразу же их увидел – на подстилке с остальными вещицами. Я внёс их внутрь и лёг спать. Потом я снова проснулся, и с тех пор сижу здесь и наблюдаю за ними. Он снова уставился на часы. – Я никогда раньше не видел, как бежит время, – задумчиво произнёс он. – Это для меня в новинку. Кажется, что время течёт очень медленно и в то же время быстро. А ещё есть ощущение неизбежности. Говорят же, что нельзя повернуть время вспять. Райли спросила Такера: – Когда вы нашли часы, песок уже сыпался, или вы перевернули часы? – Всё было в точности, как сейчас, – сказал Такер. – Вы же не думаете, что я отважусь менять ход времени? Я не вмешиваюсь в космические материи. Я не настолько глуп. «Нет, он вообще не глуп», – подумала Райли. Она чувствовала, что с каждой секундой их беседы она начинает понимать Рагса Такера всё лучше и лучше. Личность этого на вид растерянного, одетого в лохмотья бродяги, рыскающего по пляжу, была тщательно продумана и создана для развлечения посетителей. Он превратил себя в достопримечательность Белле Терре. А из той информации, что ей предоставил шеф Белт, Райли знала, что он ведёт здесь очень скромное существование. Он превратил себя в элемент окружения и получил негласное разрешение жить там, где он и хотел. Рагс Такер существовал, чтобы развлекать и развлекаться. Райли пришло в голову, что они попали в щекотливую ситуацию. Ей нужно забрать у него песочные часы, и сделать это она хотела быстро и без скандала. Но согласится ли он отдать их ей? Хотя она на зубок знала законы об обыске и изъятии собственности, она была совершенно не уверена, что их можно применить к бродяге, живущему в вигваме на общественной территории. Ей бы хотелось осуществить это без получения ордера. Но она должна взвешивать каждый свой шаг. Она сказала Такеру: – Мы считаем, что часы мог оставить тот, кто совершил два убийства. Такер выпучил глаза. Райли продолжала: – Нам нужно забрать часы с нами. Это важная улика. Такер медленно покачал головой. – Вы забываете законы пляжа, – произнёс он. – Какие такие законы пляжа? – поинтересовалась Райли. – Находка принадлежит нашедшему. Кроме того, если это действительно дар богов, я бы предпочёл его не отдавать. Не хочу преступать волю космоса. Райли стала изучать выражение его лица. Она видела, что он не безумен и не бредит – хотя иногда он притворялся сумасшедшим, то была лишь часть представления. Нет, этот бродяга делает и говорит именно то, что хочет. «Он торгуется», – поняла Райли. Она открыла свой бумажник, достала оттуда двадцатидолларовую купюру и протянула ему со словами: – Возможно, это поможет урегулировать вопрос с космосом. Губы Такера слегка искривились. – Не знаю, – протянул он. – Последнее время договориться со Вселенной стало слишком сложно. Райли чувствовала, что уловила суть игры этого человека, и решила подыграть ему. – Она всё время расширяется, верно? – Да, с того самого момента, когда произошёл Большой взрыв, – подтвердил Такер. Он потёр ладони одна о другую и добавил: – А я к тому же слышал, что она переходит на новую стадию расширения. Райли невольно восхитилась ловкости и креативности мужчины. Она решила, что лучше заключить с ним сделку сейчас, пока беседа не углубилась в такие дебри, где она может с лёгкостью заблудиться. Она достала из кошелька ещё одну двадцатидолларовую купюру. Такер выхватил обе двадцатки у неё из рук. – Они ваши, – сказал он. – Хорошо о них позаботьтесь. У меня есть ощущение, что эта вещица крайне мощная. Райли вдруг подумала, что он прав на этот счёт, скорей всего, гораздо больше, чем сам то осознаёт.