И Василиса подчинилась. Экке размотала клубок и оплела им отрезанные волосы, быстро зашептав что-то себе под нос на своём языке. Шипела, словно змея, и вскрикивала чайкой, закрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону. А потом, вскинув руки над головой, крикнула очень чётко: – Эша дэ най! – и бросила клубок в пламя. Василиса отпрянула. Пламя вспыхнуло, затрещало и ожило, пожирая свою добычу, взметнулось к самой крыше. А спустя мгновение из него выпрыгнул огромный конь рыжей масти с красной гривой. Он галопом обежал комнату и остановился перед Василисой, склонив голову, и нетерпеливо забил копытом об пол, высекая яркие искры. – Садись и держись крепче, эша, – сказала экке. – Пусть твоя сила укажет путь к очагу. Василиса опасливо коснулась лошадиной морды, словно боясь обжечься о его яркую шкуру. Морда была тёплой и на вид совершенно обыкновенной. Она обошла коня сбоку, крепко ухватилась за гриву и, оттолкнувшись от пола, в один прыжок забралась на упругую спину. Конь заржал, поднялся на дыбы и, снова описав круг по комнате, со всех ног сиганул прямиком в пламя. 9 Убежище для волка По главному залу Царских Палат гуляли сумерки. Царь Радомир сидел на троне, прикрыв глаза ладонью, унизанной золотыми перстнями, во второй руке он сжимал кубок. Перед троном стояли четверо: Атли, Аньяна, Драган и Ярослава. – Очевидно, что Вольская Гвардия не способна защищать народ! Не с теми командирами, что сейчас во главе, – сказал Драган спокойно, но метнул испепеляющий взгляд на Атли. – И сегодняшние события это только доказали. – Аспиды крайне опасные создания, которых мы не видели уже пятьдесят лет, – выступила вперёд Аньяна, лицо её было красным и припухшим от слёз. – После Отворения Нави только Белогору и его Всадникам удавалось… – Если бы ваши Вороны не занимались украшением площади для сегодняшнего балагана, а делали свою работу, Аспида удалось бы заметить заранее и избежать стольких жертв! – воскликнула Ярослава, тыча пальцем в грудь Аньяны. – Больше ста человек полегло, и это ещё не всех пересчитали! – Яра, Яра. – Драган лёгким движением опустил руку Ярославы. – Мы собрались здесь решать проблему, а не обвинять друг друга. Атли хмыкнул. Будто не обвинениями мгновение назад бросался сам Драган. – Думаешь, я не знаю цену сегодняшнему побоищу? Мой отец погиб! – Аньяна вскинула голову, в глазах её заблестели слёзы, плечи задрожали, но она сдержалась и повернулась к царю. – Лучшие Соколы уже пустились в погоню за Аспидом. – Ты хотела сказать, выжившие Соколы? – заметил царь, отрываясь от раздумий и переводя взгляд на собравшихся. – Скольких гвардейцев вы потеряли? Аньяна оглянулась на Атли в поисках поддержки. – Восемь Воронов и трёх Соколов, мой царь, – ответил Атли, склонив голову. Он не смотрел на Радомира, но не из почтения, а в попытке скрыть жгучую, разрушительную ярость. – И защищать народ пришлось нам, мой царь, – отвесил поклон Драган. – И если Аспид вернётся, Совет будет готов взять на себя заботу о нём. – Что эта мерзость вообще делает здесь? – скривился Радомир и посмотрел на Аньяну. – Ты сказала, что их уже пятьдесят лет никто не видел? – Всё так, мой царь. Но… – она сделала паузу, собираясь с духом, – в последние месяцы нечисть буйствует, что-то гонит её с насиженных мест к людям. Возможно, и Аспида что-то пробудило в горах, где они раньше обитали. Он мог скрыться и спать все эти годы, хотя мы и думали, что истребили всех. – И поэтому крайне важно, чтобы Гвардия была готова к бою! – встрял Драган и извлёк из рукава свиток. – И согласно внутреннему уставу, который мы утверждали с самим основателем Гвардии Белогором, «если командование Гвардии не может обеспечить должную защиту населения, царя и Совета Чародеев, то Совет и царь могут вмешаться в дела Гвардии и назначить на посты своих командиров». Скреплено печатями Рэма – моего предшественника, Белогора и вашего батюшки, мой царь. Драган печально вздохнул, будто прочитанное больно ранило его, и свернул свиток. – «Дабы сохранить равновесие, – выступил вперёд Атли, – каждая из сторон вправе назначить по одному капитану. А дабы оберечь независимость Гвардии, главнокомандующего выбирают из числа её служащих сами гвардейцы». Кажется, ты забыл прочитать эту строку, Драган. Чародей поджал губы: – Благодарствую, капитан Атли. Должно быть, не разглядел. – Дай-ка и мне взглянуть, – махнул рукой царь, и к Драгану подскочил слуга, принял свиток и прытко побежал к Радомиру. Царь развернул свиток и углубился в чтение. Лоб его морщился, а брови хмурились, губы недовольно поджимались и изгибались. – Что ж, так тому и быть, – в итоге сказал он, возвращая свиток слуге, и обратился к Атли и Аньяне: – Полагаю, вы двое хотите остаться на своих местах? Аньяна бросила быстрый взгляд на Атли, и он едва заметно кивнул. – Я приняла на себя обязанности главнокомандующего Вольской Гвардией, – сказала Аньяна. – Атли останется капитаном Воронов. Драган выступил вперёд: – Мы бы хотели назначить капитана Соколов. Они в последние недели были при нас и… Царь махнул рукой и осушил кубок. Слуга тут же наполнил его снова. – Как хотите. Мне Журавли, стало быть? Только я никого из ваших не знаю, да и достойных… – Я вызвала лучшего ученика Белавы! – осмелилась перебить царя Аньяна. – Если не возражаешь, мой царь, из него вышел бы прекрасный капитан. Радомир задумался на мгновение, скривился, но потом снова глотнул из кубка, и лицо его разгладилось. – Прекрасная мысль, – сказал он. – А теперь подите прочь. У меня много дел. С площади ещё уносили мёртвых, когда Атли с Аньяной покинули Царские Палаты и направились к гарнизону. – Молодец. – Атли похлопал её по плечу. – Отлично справилась. И что вмешалась со своим капитаном. Я думал, Драган тебя живьём сожрёт – так смотрел. – Радомир был пьян, – передёрнула плечами Аньяна. – Не могла упустить такую возможность. – Она остановилась, потёрла лицо руками и положила их на плечи Атли. – Ты прости, мне… могу я навестить мать? Я ещё… мы ещё… с тех пор, как отец… Атли легко обнял её, поглаживая по спине: – Конечно. Возвращайся, когда… посчитаешь нужным. Аньяна всхлипнула, отстранилась и вытерла лицо рукавом. Нос и щёки тут же покраснели. – Я вернусь как можно скорее. Обещаю. – Не спеши. – Атли ласково улыбнулся. – Я обо всём позабочусь. Побудь с родными. Аньяна закивала, слабо улыбнулась и почти бегом помчалась вниз по улице в сторону городской стены. В кабинете Атли снова ждал Дарен. На этот раз царевич стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на площадь, ещё хранившую воспоминания о кровавой битве. – Рад, что ты цел, братец, – сказал он, не оборачиваясь. – Рад, что и ты уцелел, – ответил Атли. – Будешь так часто ко мне заглядывать, Радомир решит, что мы в сговоре, и, скорее всего, против него. – Ты видел его сегодня. – Дарен повернулся и грустно улыбнулся одними губами. – Ему на всё плевать. Он даже не знает, сколько его людей погибло, зато, как вернулся, первым делом спросил, сколько в погребах осталось вина из Ранты. Боюсь, если бы его не утащили с площади, он бы и не заметил никакого Аспида. Если так пойдёт и дальше, то тризну по погибшим придётся править мне. – Может, оно и к лучшему. – Атли прислонился плечом к книжному шкафу и скрестил руки на груди. – Не хватало, чтобы он напился и там. А тебе будет хороший опыт. Как будущему царю, пора привыкать. Дарен лукаво сощурился: – И это мне говорит наследный принц, который сбежал подальше от престола Северных Земель? Атли с натяжкой рассмеялся: – Мой отец будет править ещё добрую сотню лет. У меня ещё будет время привыкнуть к своей доле. А вот ваша – человеческая – жизнь скоротечна. И скорее всего, когда ты станешь царём, я всё ещё буду бегающим от престола наследным принцем. – Мне бы такую волю. – Дарен плюхнулся в кресло у окна. – Может быть, тогда бы и я подался в Вороны. Я ведь мечтал стать одним из вас в детстве, ты знаешь? Атли не ответил. Такую долю он бы Дарену не пожелал. Хотя, пожалуй, каждый из них чем-то связан. Только вот если Дарен решит всё бросить и никогда не возвращаться в Даргород, его вряд ли кто-то остановит, а вот Атли накрепко связан со своим вожаком. И пусть сейчас Вегейр позволил сыну играть в гвардейца, стоит ему лишь приказать, и Атли тут же вернётся в Северные Земли и преклонит колено. Эту связь не вырубить и не сжечь, она сильнее человеческих обещаний и магических клятв. И она будет цепью звенеть между ними до тех пор, пока один не умрёт. – Скверно выглядишь, братец, – сказал Дарен. – Будешь тут цвести, когда творится Лихо знает что. – Ты спишь вообще? – Бывает. А ты зачем зашёл-то? Дарен замялся и неопределённо передёрнул плечами. На его красивом лице залегли тени, а волосы упали на глаза, и Атли на мгновение даже залюбовался этим зрелищем.