32 Серебряные стрелы и волчьи сны Ярослава вела себя на удивление спокойно и когда Вороны, вызванные Атли, надевали на неё зачарованные кандалы, и когда Атли под удивлёнными взглядами гвардейцев вёл её в темницу. Возможно, догадывалась, что битва ничем хорошим не закончится и в одиночку против целой Гвардии ей не выстоять. Никто не понимал, почему нового капитана арестовали, почему на спасительницу, убившую кровожадного Аспида, надели кандалы. Это Атли читал в их взглядах, слышал в перешёптываниях. Он всё им объяснит позже, когда разберётся с Советом. Нужно арестовать их как можно скорее, пока слухи о пленении Ярославы не добрались до Звёздной Башни и чародеи не спрятались за её неприступными дверями. «В этом деле главное не торопиться», – стучали в висках слова отца, когда Атли спускался в темницы. «Главное – не боль, которую ты причиняешь…» Ворон открыл перед Атли тяжёлую железную решётку. Атли смотрел в пол, себе под ноги. «…А страх перед этой болью и перед её неизбежностью». Атли поднял на Ярославу тяжёлый взгляд. Ему нужны были ответы. Чародейка сидела на грязном тюке сена, в распахнутом соколином кафтане, всё ещё закованная в зачарованные кандалы. Металл переливался зелёными всполохами рун и не позволял творить чары. Белогор сам придумал эти кандалы ещё в войну, и с тех пор, как казнили последних участвовавших в войне чернокнижников, редко кому приходилось их использовать. Они по большей части ржавели в сундуках хранилища. До сегодняшнего дня. Двое Воронов внесли в темницу стул, посадили на него Ярославу и крепко привязали. Ярослава посмотрела на Атли с ухмылкой. – А разве кандалов не достаточно? – поинтересовалась она. Атли пропустил её слова мимо ушей. – Что затевает Совет? – спросил он, глядя в сторону. Смотреть Ярославе в глаза не получалось. – Ничего. Я уже сказала, что ни в чём не виновата и ничего не делала. Как и Совет. – Я считаю иначе, – покачал головой Атли, прохаживаясь взад-вперёд. – Поэтому будет лучше, если ты заговоришь добровольно. – А то, нежный принц, будешь меня пытать? – хохотнула Ярослава, почти по-хозяйски откидываясь на спинку стула, будто и не была к нему намертво привязана. – Если ты не оставишь мне выбора. – Атли наконец взглянул Ярославе в глаза со всей своей убедительностью и серьёзностью, чтобы дать ей понять, что он не шутит. Улыбка на её лице дрогнула, но осталась, а Волк поймал носом тонкий аромат страха и довольно заурчал. Атли подошёл ближе, и кислый запах страха усилился. Ярослава вскинула подбородок, но не для того, чтобы продемонстрировать свою надменность, а чтобы хоть так оказаться от Атли немного дальше. – Ты уже пытал людей? – спросила она, кажется, не веря своей догадке. – До меня доходили слухи о Вегейре. А сынок весь в папочку, да? Атли стоило огромных усилий не отвечать на её вопросы. Он сжал зубы и аккуратно взял Ярославу за указательный палец. Тоненький, будто веточка, он утонул в его большой ладони. Сердце чародейки заколотилось, янтарные радужки утонули в темноте зрачков. – Повторяю вопрос, – сказал Атли. – Что затевает Совет? Ярослава оскалилась: – Да пошёл ты в ж… Кость сломалась легче, чем предполагал Атли. Хруст потонул в крике Ярославы. Она задёргалась на стуле, но верёвки держали крепко. Атли разжал руку, а палец так и остался торчать, вывернутый под неестественным углом. – Что затевает Совет? Какой у вас план? Как вы заполучили Аспида? Ярослава зарычала, будто дикая кошка, и, качнувшись на стуле, плюнула Атли в лицо, но промахнулась. В ответ Атли схватил её за следующий – средний – палец. – Нет! Нет, постой! – запричитала Ярослава. Палец хрустнул. Она завопила. По щекам хлынули слёзы. Атли заставил себя смотреть. – Вы убили две сотни человек! Ради чего?! – крикнул он, хватаясь за безымянный палец и замирая. «В этом деле главное – не торопиться». Ярослава молчала, выла, глядя на Атли исподлобья и до крови кусая губы. – Знаешь, в чём неожиданное преимущество чародеев? – холодно сказал Атли. – Переломы заживают так быстро, что уже через пару дней мы сможем вернуться к нашему разговору. Ярослава вздрогнула, глаза её округлились, губа задрожала. «Главное – не боль, которую ты причиняешь, а страх перед этой болью и перед её неизбежностью». Атли сжал её безымянный палец, не сильно, но уже достаточно больно. – Это я! – вырвалось у Ярославы. – Это я вывела Аспида из подземелья тридцать лет назад. Драган тогда только занял место во главе Совета и предложил мне место своей правой руки, если я… если я достану им Аспида. – И ты его не подвела. – Все были на пиру у царя. Я провела нескольких чародеев Совета в темницы, и мы вывели Жнеца через… – И Мира тебя выставила. – Кроме Всадников, только я знала, как попасть в темницу к Аспиду. Мира подрядила меня помогать Аргораду его приручать. Поэтому она сразу догадалась. У них духу не хватило сказать всем, что я увела из-под носа Аспида. Поэтому эта сука представила всё так, будто я соблазняла Аргорада и нарушала субординацию. Но мне было всё равно… – Ты получила тёплое место в Совете, – прервал её Атли. – Эта часть истории мне неинтересна. Зачем нужно было натравливать Аспида на своих же людей? Вы для этого его держали столько лет? Чтобы убивать своих? – Мы его изучали, учились подчинять, как это делали чернокнижники на случай… на тот случай, если на город нападут… – Но натравили его на город сами. Ради чего? Ярослава сжала зубы. Атли надавил на палец, грозя сломать пополам. Она взвыла. – Гвардия, нам нужна была Гвардия. Это был план Драгана: если погибнут люди, а вы ничего не сможете сделать, мы сможем назначить своих командиров. Атли и так всё это знал. Догадывался. Но ему было важно услышать ответы от Ярославы, ответы, которые она повторит на суде. Ответы, которые услышит не только он, но и Вороны, что ждали с другой стороны решётки. – А ты потом должна была убить Жнеца и стать героиней в глазах народа? Новой претенденткой на роль главнокомандующего? По-настоящему достойной этого звания? – Да, – процедила сквозь зубы Ярослава, с ненавистью глядя на Атли. – Значит, ты умела его подчинять? – Драган умел, меня Аспид просто знал и не боялся. Я кормила его все эти годы. И поэтому я… я смогла отрубить ему голову. Атли отпустил палец Ярославы. Его тошнило от происходящего и от самого себя, но он держался. Он ещё не закончил. – Повторишь всё это на суде, глядя в глаза людям, семьи которых ты уничтожила. А потом отправишься на плаху вместе со всем своим проклятым Советом. Он аккуратно выпрямил сломанные пальцы Ярославы, а она закричала от боли. – Чтобы быстрее срослись, – шепнул он. – Жестокий ублюдок! – плюнула Ярослава. – Пожалуй, мы друг друга стоим. Атли выпрямился, одёрнул кафтан и направился к выходу. – Мы сделали то, что должны были, – бросила Ярослава ему вслед. – Вам нужны вожжи. Она смотрела на Атли через решётку, но держалась так гордо, словно они находились по меньшей мере в тронном зале. Она поняла, что пытка завершилась, и всё её волнение исчезло, и страх исчез, Ярослава вела себя так, словно все козыри у неё в руках, пусть и со сломанными пальцами. – То, что должны? – переспросил Атли, слова Ярославы его обескуражили. – Вы убили сотни невинных людей. – Мы? – Ярослава брезгливо дёрнула уголком губ. – Мы лишь выпустили зверя, которого ваша хвалёная Гвардия притащила в город, не думая о последствиях. И это мы, а не вы в итоге прогнали и уничтожили его. Понимаешь, Атли? Мы лишь показали вам, что вы ни на что не годны. Что вы лишь вредите. Гвардия не способна защитить людей без нашей помощи, и мы любезно вам её предложили. – Ты правда надеешься, что этот бред сойдёт за оправдание? – Атли бы рассмеялся, если бы ситуация не была такой страшной. – Не прикрывай стремление к власти заботой о народе. Власть – вот что интересует Совет в этой игре. – Слабая Гвардия, слабый царь. Мы хотим уберечь Вольское Царство от грядущих бед. А их выпадет немало, Атли. Ты просто не знаешь, что всех нас… – Уберечь от несуществующих чернокнижников? – язвительно поинтересовался Атли. – Спасибо, твоими стараниями мы уже на них поохотились. Ярослава замолчала и посмотрела на Атли исподлобья, а по тому, как бешено колотилось её сердце, он понял, что задел её. – Ты увела из-под носа Миры Аспида. Заполучила себе тёплое место в Совете. И после этого будешь ещё рассказывать мне сказки про высшее благо и заботу о людях? Мире следовало публично казнить тебя за предательство.