*** Примерно через час Тедди наконец собрался уходить. Вернувшись домой, я спустилась в подвал, чтобы постирать белье, и заметила, что в сушилке до сих пор лежит полная груда одежды Ноа. Должно быть, он положил её сегодня днем и забыл прийти за ними. У меня не часто была возможность что-то сделать для него, поэтому я была счастлива, что могу сложить его белье. Я поставила режим сушки на несколько минут, прежде чем вынуть одежду. Понюхав каждый теплый предмет одежды, я внимательно осмотрела их все. Рубашки у него были большого размера. Его боксерские трусы представляли собой смесь Кальвина Кляйна и Армани. Я всегда считала, что складывание белья расслабляет, но складывать одежду человека, которым я была одержима, было особенно приятно. Я была так возбуждена сегодня. Мое тело постоянно находилось в состоянии боевой готовности, когда я была рядом с Ноа, и это чувство обычно длилось долго после того, как я уходила от него. Взаимодействие с его одеждой только ухудшило ситуацию. После того, как все было аккуратно уложено в корзину, я начала выходить из прачечной. Потом я остановилась и обернулась. Чувствуя себя импульсивной, я сунула руку под юбку и стянула черные кружевные трусики вниз по ногам. Держа их в руках, я остановилась, размышляя, была ли это хорошая идея. Кого я обманываю? Я знала, что это была очень плохая идея. В конце концов, я поклялась больше не делать ему никаких авансов. Это было бы переходом границы дозволенного. Но мне хотелось с ним повозиться, хотелось раздвинуть границы и снова повеселиться. Я была действительно хороша. Технически, это не было бы чем-то вроде предложения. Я могла бы притвориться, что складывала одежду и случайно перепутала стопки — если, конечно, он когда-нибудь спросит меня об этом. Я сложила трусики и засунула их в середину его белья, выбегая прежде, чем успею передумать. Глава восьмая Ноа Я начал заниматься ландшафтным дизайном вокруг дома, и Хизер часто выходила на улицу в течение дня, чтобы помочь выдернуть сорняки или разбросать удобрения. Мы шутили и надрывались со смеху, работая вместе. Это были мои любимые дни. В один из таких вечеров Хизер была особенно разговорчива, пока мы работали. — Я когда-нибудь рассказывала тебе историю о том, как получила свое имя? — спросила она. — Нет, я так не думаю. — Меня назвали в честь актрисы. — Локлир? — Нет. Ты знаешь фильм ужасов "Полтергейст"? — Ну да. — Маленькая девочка, которая играла Кэрол Энн — в реальной жизни ее звали Хизер О'Рурк. Она умерла в возрасте двенадцати лет. Как бы то ни было, маме очень понравился этот фильм, и она назвала меня в ее честь. — Ух ты. Это довольно круто и жутко одновременно. — Да, особенно потому, что я была очень похожа на нее, когда была маленькой — со светлыми волосами и челкой, которая у меня была раньше. Когда я была младше, я была полностью одержима этим фильмом. Мне нравилось притворяться, что я-это она. Я включала телевизор на канал, где показывали снег, клала ладони на экран и играла в Полтергейста. По сей день я обожаю фильмы ужасов. Это одно из того, в чем я похожа на мать. — Ну, если бы я еще не считал тебя странной, то это в значительной степени завершило бы сделку, — поддразнил я. — У тебя есть какие-нибудь странные привычки, Ноа? — Ничего не приходит в голову. — Хочешь знать, что еще я делаю странного? — Я думаю, ты мне все равно расскажешь. — Я разговариваю во сне. — Да ладно? Откуда ты вообще это знаешь, если спишь? — Мне говорили разные люди. Моя мама…Эрик…моя сестра. При упоминании о сестре выражение ее лица смягчилось. Я попытался вытащить ее из этого состояния. — Ну и что же ты говоришь? Смешное дерьмо? — Странные вещи, которые иногда не имеют смысла. В других случаях-постыдные истины. Я могу верить только тому, что они рассказывают мне, что именно я говорю. У меня нет никаких воспоминаний об этом. Я вспомнил, что в моем грузовике есть кое-что, что мне нужно. Она подняла взгляд с того места, где сажала цветы, когда заметила, что я ухожу. — Куда это ты собрался? — Надо взять кое — что из грузовика. Сейчас вернусь. Когда я вернулся с тем, что купил, она взглянула на это и сказала: — О, Господи. Что ты сделал? — Что или кого, — пошутил я. Я воткнул палку в землю. Сверху была прикреплена фальшивая сова, которая выглядела вполне реалистично. Однажды вечером Хизер рассказала мне историю о том, как ее отец посадил вишневое дерево незадолго до своего отъезда. Каждый год птицы добирались до вишен раньше, чем кто-либо успевал их сорвать. Хизер всегда как-то связывала это с тем, что ее отец ничего им не оставил. Это разозлило меня, и мне захотелось что-нибудь сделать. Я купил сову, надеясь, что она спасет часть вишен. Может быть, Хизер наконец-то соберет немного вишен, потому что, возможно, это лето станет ее последним в доме у озера. — Этот парень должен отпугивать птиц. Можно дать ему шанс хотя бы попробовать. Может быть, нам удастся спасти несколько вишен, которые сейчас спеют. Ты же сказала, что они уже почти готовы к сбору. — Не могу поверить, что ты додумался до этого, — она ослепительно улыбнулась. — Благодарю тебя. Она продолжала смотреть на сову, казалось, глубоко тронутая моим жестом. Чтобы сделать ее счастливой, нужно было совсем немного. Это было одно из качеств, которые я любил в ней. Воу. Успокойся, черт возьми. — Вот что я тебе скажу, — сказала она. — Если это сработает, я приготовлю тебе самый большой и лучший вишневый пирог, чтобы отпраздновать это событие. Я понятия не имею, как это сделать, Ноа, но я научусь. Правда. Я начал петь песню Warrant "Cherry Pie.” — Что это за песня? — спросила она. — Ты никогда не слышала эту песню? Я думал, ты знаешь все старые песни из девяностых! — Нет. Должно быть, я теряю хватку. До меня дошло, что я был в начальной школе, когда эта песня вышла, а это означало, что Хизер еще не родилась. Черт возьми, это заставило меня чувствовать себя старым. Я включил песню на телефоне и прибавил громкость. Хизер начала трясти своей задницей в своих коротких шортиках, и я притворился, что мне не нравится каждая секунда этого. Музыка смолкла, и мы вернулись к работе по садоводству и озеленению. Через некоторое время она сбросила бомбу. — Я должна тебе кое-что сказать. Это очень важно. Ну, две вещи. Мне может понадобиться, чтобы ты на минутку перестал работать. От ее тона мне стало не по себе. — Да…дай мне бросить мотыгу. — Не говори с ней так, — пошутила она. — Очень смешно, — сказал я, закапывая мотыгу в землю, чтобы она встала. — В чем дело? Хизер облизала губы. — Завтра я собираюсь поговорить с риэлтором, чтобы начать процесс, выяснить, что мне нужно сделать, чтобы выставить это место на продажу. Мое сердце забилось быстрее. Я не был уверен почему. Я был тем, кто поощрял ее продать это место, но что-то в ней действительно заставляло меня нервничать. Я знал, что она будет скучать по этому дому и, вероятно, никогда не будет готова оставить его позади. Черт возьми, я бы скучал по этому месту, а ведь я здесь не вырос. — Я думаю, это хорошая идея, — сказал я, игнорируя все мои противоречивые мысли.