— Я должен, только потому, что это связано с тем, что я собираюсь сказать. Она поцеловала меня в нос. — Ладно. — Когда я оставил тебя в Нью-Хэмпшире, я не пошел на поводу у своей интуиции. Если что-то кажется неправильным, это, вероятно, не так. Покидать тебя никогда не чувствовалось правильным. Я думал, что лучший способ для тебя прожить свою лучшую жизнь — это испытать ее отдельно от меня, но, возможно, так и должно было быть… Может быть, все не всегда должно быть по правилам. Может быть, нам нужно действовать так, как кажется правильным. — Я никогда не сомневалась, что мое место там, где ты. — Я знаю, что не сомневалась, — я погладил ее по щеке. — У меня было много времени подумать, пока я торчал в больнице. Я спросил себя, чего бы я хотел, если бы знал, что мое время ограничено? Потому что это очень даже может быть. Аневризма или нет, но никто из нас не знает наверняка, будет ли нам гарантировано много времени на этой земле. Я решил, что больше всего на свете хочу путешествовать с тобой. Я хочу показать тебе некоторые места, где я был, повидать их снова с тобой, а затем открыть для нас новые места вместе. Может, тебе не колледж в Вермонте нужен. Может быть, путешествие со мной — это то, что ты должна сделать в своей жизни. — Что… — начала Хизер. Но я продолжил. — Когда я лежал там, приходя в себя в этой постели, я понял, что не сделал почти ничего из того, что хотел бы сделать. И я прожил довольно хорошую жизнь. В конце концов, все, что у нас есть, — это воспоминания. У меня с тобой слишком мало воспоминаний. Я хочу их накопить. Что ты на это скажешь? Ты поедешь со мной в путушествие? — Правда? Ты уверен? Я имею в виду… как мы можем себе это позволить? — В свои двадцать я сделал несколько разумных инвестиций. У меня много накоплено — вероятно, по крайней мере пятьдесят тысяч, чтобы поразвлекаться, прежде чем я даже почувствую вмятину в бюджете. Мы можем установить финансовый лимит и остановиться, когда достигнем его. Потом мы вернемся, и ты сможешь поступить в колледж здесь, если захочешь, — я попытался прочесть выражение ее лица. — Если ты считаешь, что это слишком опрометчиво, то мы не должны этого делать… — Это похоже на сон. Я просто не могу поверить, что это возможно. — Это очень хороший вариант. И я надеюсь, что ты согласишься. После нескольких секунд молчания она сказала: — Я с удовольствием поеду с тобой. Ответ-да! У меня было такое чувство, будто мое сердце замерло. — Да? — Да, — она обвила руками мою шею. — Давай накопим несколько воспоминаний. *** Несмотря на наше волнение по поводу наших планов путешествовать по миру, мы должны были быть терпеливыми. Только после трех месяцев последующих визитов мой врач наконец разрешил мне путешествовать. Благодаря моему отцу, который разрешил нам перевезти морских свинок в его дом на несколько месяцев, нам не нужно было беспокоиться о них. Ожидание того стоило, когда я обнаружил, что смотрю на Гранд-Каньон из нашего арендованного фургона, припаркованного на месте, которое мы забронировали на южной стороне края. Мы провели здесь неделю, прежде чем улетели в Австралию. Мы решили, что раз уж мы все равно полетим к Западному побережью, то почему бы не провести некоторое время здесь? Хизер считала это еще одним хорошим упражнением для преодоления ее страха высоты. Жизнь в переоборудованном фургоне позволила нам сэкономить средства на некоторые более дорогие части нашего путешествия. На этой неделе наши дни начинались рано. Мы с Хизер проснулись до восхода солнца, потому что это было лучшее освещение для фотографий, которые я делал. Мы документировали всю нашу поездку и окрестили ее "Хизер и Ноа покоряют мир". Хизер на самом деле завела блог для этого, и создавала новые посты. Она привезла с собой веселого Странника Хуммеля, которого я подарил ей на двадцать первый день рождения, и фотографировала его в самых разных местах. Я и представить себе не мог, насколько пророческой окажется эта статуэтка. После наших утренних фотографий мы готовили завтрак на небольшом гриле, прежде чем решить, что мы хотим исследовать в этот день. Прямо сейчас мы смотрели на красновато-оранжевый закат над каньоном, лежа в фургоне после послеобеденного сна после похода. Это определенно была та самая жизнь. Я прижался к ней всем телом. — Разве плохо, что все, что я хотел делать на этой неделе, это смотреть на такой вид, есть и трахать тебя? А потом есть тебя? Она провела рукой по моей груди. — Ты видишь, как я жалуюсь? Я всегда был страстно влюблен в Хизер, но после кризиса со здоровьем стал совершенно ненасытным. Соприкосновение со смертью заставило меня хотеть чувствовать всё и постоянно. И не было ничего, что мне нравилось чувствовать больше, чем свою великолепную девушку. Я никак не мог насытиться ею. Я не помню, когда мужчины достигают своего сексуального пика, но со мной это случилось явно в тридцать пять. Как будто день не мог стать лучше, Хизер скользнула вниз и потянула мои шорты — карго за собой. Мой твердый как камень член подпрыгнул, когда она взяла меня в рот и сделала одну из моих любимых вещей. Она начала тереть свой клитор, одновременно отсасывая мне без помощи рук. — Черт, — прошипел я. — Ты делаешь это бесподобно. Ей это действительно нравилось, и она, казалось, наслаждалась так же, как и я, что заводило меня еще больше. Глубоко-глубоко погружен в ее горло, я запустил пальцы в ее волосы и наслаждался каждой секундой. Мой член был в преякуляте, когда она сжала меня, продолжая массировать себя. Мне не потребовалось много времени, чтобы потерять контроль. Я держался за ее затылок и трахал рот сильнее, когда вошел в ее горло, пока она кончала. Прошло несколько минут, пока мы лежали там, насытившись, сухой ветерок дул в открытый фургон. — Как же мне так повезло, что моя девушка обожает спускаться ко мне вниз? — спросил я, притягивая ее к себе для поцелуя. Она улыбнулась. — Я пытался, — сказал я ей. — Я действительно пытался. Я просто не смог жить без тебя — с твоим гребаным странным музыкальным вкусом и всем прочим. Я тебя так люблю. — Я тоже тебя люблю. И черт, ты только что мне кое-что напомнил. — Что? Она вздохнула. — Когда ты был еще не совсем в сознании после операции, я пообещала, что если тебе станет лучше, я позволю тебе послушать каждую песню на моем телефоне. Это меня удивило. — Ты это серьезно? Ты поклялась никогда этого не делать. — Я знаю. Но теперь я чувствую, что должна это сделать. Если я не выкажу уважения, это как оскорбление Вселенной, которая исполнила мое желание. Впрочем, тебе не обязательно делать это. — Ты что, шутишь? — я вскочил и протянул ей ладонь. — Отдай эту чертову штуку. Почти уверен, что это истинная причина моей невероятной воли к жизни. Я рассмеялся. — Ты будешь надо мной смеяться. — В том-то и суть! Она полезла в рюкзак и вытащила его. Она напряглась, когда я взял у нее телефон. Она уже была смущена, а я даже не нажал кнопку воспроизведения. — Обещаю, что буду вести себя хорошо. — Дай мне второй наушник, — сказала она. — Мне нужно услышать, что ты слушаешь. Протянув ей левый наушник, я вставил правый в ухо и нажал «перемешать». Первой песней была ”Barbie Girl" группы Aqua. - ”Barbie Girl"? Действительно? — Да. И не забывай, ты обещал быть хорошим. Подождав около тридцати секунд, я перешел к следующей песне. Как и следовало ожидать, многие мелодии в коллекции Хизер были хитовыми чудесами задолго до ее появления в конце восьмидесятых и девяностых. Через несколько песен я действительно нашел одну из своих старых любимых: “Sign Your Name” Теренса Трента Д'Арби. — Эй, мне нравится вот эта. Хороший выбор. Отличная песня! Следующие две в ряду, казалось, совпадали. "Livin' La Vida Loca “Рики Мартина и Херардо " Rico Suave. — Ты питаешь слабость к латиноамериканцам? — поддразнил я её. Она закатила глаза, вероятно, просто желая, чтобы это закончилось, и молчала, пока я продолжал рыться в ее библиотеке. Следующей была песня Друзей ”I'll Be There For You" группы The Rembrandts. Она была достаточно терпимой, чтобы дослушать до конца. Я так разволновался, когда услышал начало песни "Smells Like Teen Spirit". Черт, да. Но моя надежда рухнула, когда я понял, что это вовсе не Нирвана. Это был Weird Al Yankovic: “Smells Like Nirvana.” — О, черт возьми, нет, — я рассмеялся. Хизер начала смеяться. — У меня просто нет слов, — я вернул ей телефон и пощекотал ее. — Тебе повезло, что я люблю тебя. Глава двадцать девятая Хизер