Он выстрелил, девушка подпрыгнула и пролетела ярд или два, затем рухнула и покатилась вниз по склону. Когда Майкл проходил мимо ее тела, он вспомнил памятку с названием «Девятое правило», которую ему выдали вместе с памяткой «Враг в твоих руках», когда он оформлялся в это подразделение. В «Девятом правиле» говорилось о вьетконговцах: «Победить их вы можете на каждом шагу благодаря силе, взаимопониманию и великодушию, которые должны проявлять к населению». Третье из девяти правил гласило: «Относитесь к женщинам вежливо и почтительно». А четвертое: «Заводите друзей среди солдат и мирных жителей». Чем дальше, тем забавнее. Правило пятое: «Всегда уступайте вьетнамцам дорогу». «Да уж, – думал Майкл. – Там внизу, в этой деревне, они наверняка найдут себе каждый по другу». Денглер ковылял, спотыкаясь и прилагая видимые усилия выглядеть так, будто он не измотан вконец и не чувствует боли. Питерс сделал ему укол – «классный», по его словам, укол, который придаст Денглеру сил двигаться дальше, поскольку оставаться и ждать их тот отказался. Снайпер все еще сидел где-то позади в джунглях, и взвод растянулся в цепь, проверяя оба направления, готовый обрушить огонь на все, что движется в зарослях. – Питерс, уверен, что Денглер дотянет? – спросил Пул. – Рядовой Денглер дотянет отсюда и до Ханоя, – ответил тот. – Я о том, дотянет ли он обратно? – Да я в норме, – подал голос Денглер. – Давайте проверим деревню, прочешем местность, рисовое поле. Определимся, где здесь схрон с оружием, сообщим координаты. И устроим этому чертову местечку основательную мясорубку. Взвод Биверса неделю назад успешно поучаствовал в организации подобной «мясорубки», когда одно из донесений Железного Дровосека о передвижении войск северовьетнамцев оказалось точным. В нем сообщалось, что отряд численностью до роты двигался по тропе под названием «Страйкер Тайгер», и капитан приказал взводам «Альфа» и «Браво» занять позиции на «Страйкер Тайгер» перед вражеским отрядом и уничтожить его. Они расположились над ней, представлявшей собой тропинку шириной около ярда через плотные заросли джунглей, так что в целом имели практически беспрепятственный обзор примерно тридцати футов тропы. Взяв под прицел ее открытый участок, они стали ждать. В кои-то веки заранее подготовленная концепция сработала так, как предполагалось. Одинокий солдат-вьетнамец, тощий и измученный, лет тридцати на вид, первым шагнул в «мясорубку». Пул едва не свалился с дерева. Вьетконговец устало брел по тропе, явно не заботясь об осторожности. Следом за ним нестройной плотной группой показались пятьдесят или шестьдесят человек, и тоже явно не мальчики-солдаты, а реальные бойцы. Шума они производили примерно столько же, сколько стадо пасущихся оленей. У Пула руки чесались перебить их всех. На одно короткое мгновение Пул мог видеть каждого солдата на тропе. Над вьетнамцами резко и жалобно вскрикнула какая-то птица, и ведущий посмотрел вверх с выражением едва ли не тоскливым. И тут все, кто сидел в засаде на деревьях и лежал в зарослях над тропой, одновременно открыли огонь, и воздух с оглушительным треском разорвало в клочья, и люди на «Страйкер Тайгер» валились как подкошенные, метались, вертелись, дергались… А затем внезапно пала тишина. Тропа жутко лоснилась и блестела, сделавшись ярко-красной. После подсчета трупов выяснилось, что они положили тридцать два человека. Сосчитав отдельные руки, ноги, головы и оружие, они могли доложить, что общее количество трупов составило сто пять. Лейтенант Гарри Биверс обожал «мясорубки». – Как там сказал тот парень? – спросил Спэнки Барридж. Биверс взглянул на Денглера так, словно ожидал насмешки. «Основательную», должно быть, подумал он, это скорее из его словарного запаса, чем из лексикона рядового. Биверс напрягся, и Пул увидел, что он вот-вот сорвется. От нового Биверса, подумал Пул, жди одних проблем. В упоении триумфом лейтенант потерял хватку: несколько дней назад он говорил что-то о своей учебе в Гарварде – колледже, которого, как был уверен Пул, Биверс в глаза не видел, а уж тем более не посещал. На секунду Пул задержал взгляд на деревне по ту сторону долины. Два вола, которые поначалу убежали, когда застрелили водоноску, щипали траву, глубоко зарываясь носами в густую влажную зелень. Ничто не двигалось – все вокруг и деревня перед ними застыло будто на фотографии. Пул надеялся, что люди, обитавшие в россыпи хижин, услышали о приближении «круглоглазых» и сбежали, оставив в качестве трофеев мешки с рисом и, возможно, подземную нору, битком набитую гранатами и патронами. «Элвис не живет в деревне, – подумал Пул. – Он обитает в лесу, как обезьяна, и жрет крыс и пауков. И вообще он давно уже не человек. Он видит в темноте, а во сне левитирует». Андерхилл с половиной людей скрытно направился к деревне справа, в то время как Пул повел другую половину слева. Единственным шумом, казалось, был шорох их ног, ступающих по сочной траве. То ремешок скрипнет, то тихонько брякнет котелок – и все. Мэнли тяжело дышал: Пулу казалось, будто он почти слышит, как Мэнли потеет. Парни начали рассредотачиваться. Когда Конор и Денглер скрылись в зарослях, направляясь к безмолвным хижинам, за ними тенью скользнул Спитальны. Закудахтала курица: ко-ко-ко, в загоне хрюкнула свинья. В костре негромко стрельнула сухая палка, и Пул услышал шипенье взлетевших искр и пепла. «Хоть бы их там никого не было, – думал он. – Хоть бы все удрали в Ан-Лат, в двух-трех километрах через лес». Справа чья-то ладонь шлепнула по пластиковому прикладу М-16, и свинья еще не тревожно, но вопросительно хрюкнула. Пул подошел к хижине – отсюда через центр деревни он хорошо видел Андерхилла, который бесшумно двигался вдоль другой хижины. Слева от Пула в двадцати-тридцати ярдах за периметром деревни снова начиналось редколесье, выступающее из заросшего деревьями склона холма, и на секунду Пулу представилось, что сотня северовьетнамских солдат притаилась там и держит их на мушке. Он бросил панический взгляд на лес и не увидел никаких солдат – только высокую, полускрытую деревьями возвышенность. На мгновение его внимание отвлек холм, казавшийся почти рукотворным, из окрашенного бетона и штукатурки, как гора в Диснейленде. Однако для Диснейленда возвышенность смотрелась чересчур уродливо – не живописно уродливо, как замок с привидениями или романтическая скала, а естественно уродливо, как бородавка или высыпание на коже. По ту сторону поляны Тим Андерхилл прислонился спиной к хижине и глядел на него: между ними в центре на общинном кострище грелся большой черный котел, из которого в воздух поднимался парок. Через две хижины от Тима лейтенант Биверс едва слышно что-то спросил или приказал. Пул кивнул Андерхиллу, и тот крикнул по-вьетнамски: – Выходите! Никто не появился, но Пул расслышал в хижине рядом легкий шепот и шелест босых ног по деревянному полу. Андерхилл выстрелил в воздух. – Быстро! Пул мелкими шагами перебежал к передней части хижины и едва не сбил с ног старушку с редкими седыми волосами и беззубой улыбкой, которая как раз выходила из проема. За ней ковылял старик с осунувшимся, иссушенным солнцем лицом. Пул махнул стволом винтовки в сторону вялого костра в середине деревни. Из других хижин выходили люди с поднятыми руками, большинство – женщины лет пятидесяти-шестидесяти. – Дратуйте, Джи-Ай, – сказал старик, быстро засеменил, чтобы поравняться со своей старухой, и поклонился, не опуская рук. Спитальны рявкнул на него и ударил прикладом по бедру. – Стоять! – заорал Андерхилл и следом на вьетнамском: – На колени! – И все старики опустились на колени на притоптанную траву вокруг костра с готовящейся пищей. Биверс подошел к котлу, заглянул в него и так толкнул его башмаком, что сбил с огня. Тут в загоне начала визжать свинья – Биверс развернулся и пристрелил ее. Старуха закричала на него. – Пул, прикажи своим людям проверить хижины! Я хочу, чтобы все убрались отсюда! – Они говорят, в хижинах дети, лейтенант, – сказал Андерхилл. Биверс разглядел что-то в золе на том месте, где только что стоял котел, и метнулся вперед, сунул руку едва ли не в огонь, ткнул пальцем в нечто увиденное им и наконец вытащил обугленный листок бумаги, как будто вырванный из блокнота. – Спроси их, что это? – приказал Биверс и, не дожидаясь ответа, подскочил к одному из стариков, не сводившему с него глаз, и затараторил: – Что это? Что здесь написано? – Но бик, – проговорил старик. – Это список? – заорал Биверс. – Похоже на список! – Но бик. Пул тоже подумал, что это похоже на список. Он жестом скомандовал Денглеру, Бливинсу, Барриджу и Пумо проверить ближайшие хижины. Старики, стоявшие на коленях вокруг умирающего костра и опрокинутого котла, протестующе загомонили. Пул услышал, как в одной из хижин закричал ребенок, и нырнул в ту, которую оставила престарелая пара. Внутри было темно; Майкл стиснул зубы от напряжения. – Он говорит, это список имен, – услышал он, как Андерхилл перевел лейтенанту. Пул шагнул к центру хижины. Он проверил ногой, нет ли в полу люка, потыкал циновки стволом винтовки и выбрался наружу, собираясь проверить соседнее жилище. – Спроси их о снайпере! – орал Биверс. – Вытяни из них все! – Он увидел Пула: – Все! – Есть, сэр! – отозвался Пул. Пумо вытащил из хижины вопящего мальчика лет пяти-шести к центру деревни, и старуха вскочила с колен и отобрала у него ребенка. Денглер, сгорбившись, стоял на солнце и апатично наблюдал за происходящим. Майкла вдруг охватило чувство невыносимой потери и тщеты, и он повернулся, чтобы войти в лачугу слева от себя. Тут он услышал плач со стороны луговины и увидел, как Биверс нетерпеливым жестом отправил туда Спитальны и Спэнки Барриджа. Он шагнул в хижину и в сумраке у дальней ее стены заметил какое-то движение. На него крадучись надвигалась какая-то фигура. За деревней протрещала пулеметная очередь, и Пул инстинктивно выстрелил в приближающийся к нему силуэт, тотчас осознав, что слишком поздно. Человек был уже мертв. 2 Стоны, громкие и душераздирающие, неслись снаружи, сразу из-за входа в хижину. Чудом оставшийся в живых, но уверенный, что хижина взорвется через несколько секунд от гранаты в руке врага, Пул вылетел наружу и увидел Томаса Роули на земле: почти весь живот его был разворочен, а петли фиолетово-серебристых внутренностей разбросало по траве вокруг. Лицо Роули было жутко белым, рот открывался и закрывался. Беззвучно. Пул упал и пополз. Стреляли, казалось, отовсюду. Сначала Пул подумал, что все старики перебиты, но, отползая от хижины, увидел, что они залегли под огнем и жмутся друг к дружке у костра. Хижина у него за спиной не взорвалась. Биверс приказал Денглеру проверить лес слева от деревни. Денглер трусцой припустил к зарослям. Еще одна пулеметная очередь раздалась из деревьев, и Денглер плюхнулся в траву, но, дав жестом понять, что невредим, стал стрелять в ответ. – Элвис! – завопил Биверс, но Майкл понимал, что это полная чушь, ведь Элвис не пользовался пулеметом. Затем, увидев Майкла, Биверс заорал: – Запроси поддержку с воздуха! Обнаружен противник, боестолкновение! – обернувшись к другим солдатам, крикнул: – Вытащить всех из развалюх! Вот оно! Оно здесь! Вскоре стрельба прекратилась. Роули лежал мертвый перед хижиной, где Пул убил вьетконговца. Майкл задумался, что имел в виду Биверс, когда кричал «Вот оно», и поднялся, чтобы осмотреться. Он встретился глазами с Пумо, когда тот вышел из соседней лачуги. Пумо, казалось, пребывал в полной растерянности, не зная, что делать и что происходит, а Пул не мог ему ничего объяснить, потому что сам толком не знал. Вьетнамцы плакали, причитали, кричали. – Боестолкновение! – снова завопил Биверс, и Пул запросил подмогу. – Жгите деревню! – рявкнул Биверс Андерхиллу, и тот пожал плечами. Спитальны выпустил струю пламени из огнемета в канаву и весело заржал, когда оттуда прилетели пронзительные визги. Биверс что-то проорал и подбежал к канаве взглянуть, что там. Повсюду вокруг Пула бегали между хижин солдаты и поджигали их. «Ад…» – подумал Пул. Биверс наклонился над канавой и вытянул руки. Он вытащил голую с обожженной розовой кожей девочку. «Вот почему было так тихо, – подумал Пул. – Услышали, как мы подходим, и спрятали детей в канаве». Повсюду вокруг поднимались к нему вместе с криками и протестующими воплями стариков такой знакомый «каминный» запах горящих дров, и удушливый чад горящей травы, и пресноватый мертвый запах опаленной земли. Жадно трещало пламя, пожирая сухие хижины. Высоко, словно выставляя напоказ, Биверс держал розовую извивающуюся девочку – так держит рыбак особенно удачный улов. Он что-то кричал, но Пул его слов не слышал. Биверс пошел в сторону деревни, держа ребенка перед собой на вытянутых руках. Ее кожа начала сморщиваться. Когда Биверс поравнялся с деревом с густой раскидистой кроной и стволом, сплетенным из нескольких, он, ухватив девочку за пятки, широко размахнулся и ударил головой о дерево. – Вот оно, – взревел он. – Вот оно, ясно вам?! Спитальны пальнул из огнемета в загон и сжег двух кур и петуха. Биверс снова размахнулся девочкой и на этот раз раскроил ей голову о витиеватый ствол дерева. Затем он отшвырнул тельце и в ярости бросился к центру деревни. – А теперь выясните у этих все про Элвиса! – крикнул он. – Давайте хоть раз вытянем правду из этих тварей!