Мерфи несколько мгновений изучающе смотрел на него. – Такие дела содержат много информации, скрытой от общественности. И она должна оставаться таковой, дабы не скомпрометировать расследование. Или, в худшем случае, вмешаться в его ход. И прежде чем мы с вами пойдем на опознание, я хочу обсудить с вами кое-что из информации такого рода… И, мисс Ла, если вам тоже что-то известно, прошу вас высказываться. Мэгги кивнула. – Мисс Ла уже очень помогла нам. – Благодарю, – тихонько откликнулась Мэгги. – Вы, джентльмены, все познакомились с мистером Пумо, будучи бойцами одного взвода во Вьетнаме? А вы, мистер Биверс, были лейтенантом этого подразделения? – Верно, – ответил Биверс, улыбаясь губами, но пристально глядя на Мэгги. – Известно ли вам, сколько еще членов этого подразделения, помимо вас, ныне здравствуют? Биверс поджал губы и склонил голову набок. – Доктор Пул? – Честное слово, не знаю, – ответил Пул. – В живых осталось не так уж много наших. – В самом деле не знаете? – спросил Мерфи ровным голосом. Пул покачал головой. – Ни один из вас? – Полагаю, мы будем вам благодарны за все, что сможете нам сообщить, – сказал Биверс. – Но боюсь, мне не вполне понятен ход ваших мыслей. Мерфи чуть поднял выразительные брови. Сунул трубку в рот, затянулся и пыхнул. Угасший с виду табак осветился красным, и детектив выпустил изо рта дым. – Тем не менее прозвище Коко вам знакомо, – сказал он. Биверс хмуро глянул на Мэгги. – Мисс Ла поделилась с нами кое-какой дополнительной информацией. Вы считаете, что она неправа, поступив таким образом? Биверс кашлянул: – Ну что вы, конечно нет. – Я рад, что вы так считаете. – Губы Мерфи изогнулись в улыбке. – Похоже, кроме вас троих из взвода, принимавшего участие в боях в Я-Туке, в живых осталось только четверо. Рядовой первого класса Уилсон Мэнли живет в Аризоне… – Мэнли жив? – ахнул Конор. – Охренеть! Пул тоже поразился. Как и Конор, Мэнли он видел последний раз, когда того тащили к носилкам: парень потерял ногу и много крови, и Пул тогда подумал, что он не жилец. – Уилсон Мэнли сейчас проживает в Тусане, он инвалид, но владеет фирмой, занимающейся системами безопасности. – Системами безопасности? – переспросил Конор, и Мерфи кивнул. – Охренеть! – А кто еще? – спросил Пул. – Джордж Барридж работает в Лос-Анджелесе консультантом по вопросам наркозависимости. – Спэнки! – почти в унисон воскликнули Конор и Пул. Спэнки тоже унесли после боя, и поскольку больше о нем никто ничего не слышал, парня также посчитали погибшим. – Оба они передавали вам привет; они очень хорошо помнят мистера Пумо и сожалеют о случившемся. – Понятное дело, – проговорил Биверс. – Вы же тоже служили, лейтенант, да? Были во Вьетнаме? – Для Вьетнама я тогда был слишком молод, – ответил Мерфи. – Так вот, и мистер Мэнли, и мистер Барридж очень хорошо помнят различные происшествия, связанные с именем Коко. – Еще бы они не помнили, – вставил Биверс. – Также можно предположить, что рядовой первого класса Виктор Спитальны жив, – продолжил Мерфи. – Правда, с тех пор, как он ушел в самоволку в Бангкоке в 1969 году, о нем никаких сведений нет. Однако учитывая обстоятельства его исчезновения, я сомневаюсь, что ему вдруг пришло в голову убивать журналистов и своих бывших однополчан. А вы что скажете? – Ничего не могу сказать, – ответил Биверс. – Вы сказали «журналистов» – что бы это значило? – Тот, кто называет себя Коко, убивает американских и иностранных журналистов, освещавших историю зверской расправы в Я-Туке. И делает это весьма обстоятельно, – на несколько секунд он задержал на Биверсе внимательный беспристрастный взгляд, а затем точно так же посмотрел на Пула. – Он убил по меньшей мере восемь человек. Не исключено, что на его счету еще одна жертва. – Кто? – спросил Биверс. – Бизнесмен по имени Ирвин, убитый в аэропорту Кеннеди несколько недель назад. Нам только что удалось собрать всю информацию, используя источники со всего мира. Признаюсь, непросто заставить сотрудничать полицейские отделения, даже когда они находятся по соседству друг с другом, но в этом деле нам есть чем гордиться. Мы готовимся и возьмем этого парня. Однако для этого нам также необходимо ваше полное содействие. А у меня такое чувство, что в действительности я его не получаю. Но прежде чем кто-либо успел ему возразить, Мерфи достал из кармана конверт, открыл клапан и вынул три игральные карты, упакованные каждая в пластиковый пакет: – Вот, взгляните, пожалуйста. Карандашом он разделил карты на поверхности стола. Майкл посмотрел на три прямоугольника и почувствовал, будто каждый кровеносный сосуд в его теле сжался. На рубашках всех трех карт красовался поднявшийся на дыбы слон. «Наследие чести», – гласил слоган под эмблемой. Пул не видел полковых карт с тех пор, как покинул Вьетнам. Слон как будто выглядел более сердитым, чем он помнил. – Черт, где вы откопали их? – спросил Конор. Мерфи перевернул каждую из карт рубашкой вниз. Вот оно, это слово, нацарапанное, как и тогда. «КОКО». Три раза. Перед Биверсом лежала восьмерка треф, перед Конором – двойка червей, перед Пулом – шестерка пик. Сердце Майкла бешено забилось: в верхней части лежавшей перед ним карты он увидел едва заметную надпись – свое имя. – Одну из таких карт убийца оставил во рту мистера Пумо. С его именем, – пояснил Мерфи. Майкл разглядел надписи карандашом на двух других карточках: «ЛИНКЛЕЙТЕР» и «БИВЕРС». Опознание – всего лишь предлог для того, чтобы собрать их четверых для допроса. Вызвали их не для того, чтобы опознать убийцу, а чтобы напугать и вытянуть из них больше, чем они хотели рассказать. Биверс и Конор заговорили одновременно: – Где вы их взяли? – Похоже, вы подобрались к нему довольно близко. Мерфи кивнул: – Мы узнали, где он остановился, от нашего осведомителя. К сожалению, взять подозреваемого не удалось: вероятно, он каким-то образом почуял неладное или узнал – мы разминулись с ним буквально на пару минут. Но, признаюсь, на моей памяти еще не бывало такого, чтобы мы подобрались так близко и остались ни с чем. Мерфи карандашом затолкал карты обратно в конверт и сказал: – Из вашего подразделения выжил еще один человек. В первые мгновения Пулу не удалось вспомнить, о каком человеке он говорит. – Все вы, конечно, помните о Тимоти Андерхилле. – Само собой, – сказал Конор, а двое других кивнули. – Не могли бы вы рассказать мне о нем? Секунду-другую все молчали. – Что-то не пойму я вас… – проговорил Мерфи. Пул вспомнил, как Джуди говорила о Бобе Бансе. Отрицание очевидного всегда шито белыми нитками. – Мы искали Андерхилла в Сингапуре… – начал он и тут же осекся: дорогая туфля Гарри Биверса тяжело опустилась ему на ногу. – Наша поездка была тем, что люди называют «расслабухой», – пояснил Биверс. – Решили провести отпуск вместе и махнули в этот интереснейший уголок света, и там нам пришла в голову мысль: а вдруг мы встретим Тима здесь? Однако «встретили» только следы его пребывания, людей, которые его знавали и тому подобное. Мы побывали там и сям, посетили три страны… Повеселились на славу. – Вы приложили немало усилий, только чтобы найти бывшего собрата по оружию, – заметил Мерфи. – Именно, – подчеркнул Биверс. Он строго взглянул на Мэгги, затем подчеркнуто искренне – на Мерфи. – Мы чертовски приятно провели время. – И что – так и не нашли? – Он как сквозь землю провалился, – ответил Биверс и умолк с раскрытым ртом. – Так вы думаете, что Коко – Тим Андерхилл? – Это одна из версий, которые мы рассматриваем, – он улыбнулся с такой же фальшивой искренностью, с какой Биверс только что смотрел на него. – Но Коко определенно не Уилсон Мэнли и не Спэнки Барридж. И не один из вас. На языке вертелось множество вопросов, но Гарри задал самый насущный: – Кто же тогда тот парень, который съехал с катушек на Таймс-сквер? Мерфи оттолкнулся от стола: – Что ж, пойдемте узнаем.