– Мало этим гадам еще попало, – буркнула Аня. – Оно-то так… В общем, тех двоих в больнице оставили, а третьего, Вовку Паршина, я допросил. Он-то вначале кричал про банду, которая в лесу на них напала, но я как услышал про Тютюню, так все понял. – Не он это, он не может… – Это, стало быть, вы с собачкой… – Участковый погладил подлезшего к нему Ронни по загривку. Пес склонил голову и смотрел умильно. – Ага… Из кармана участкового появился сверток, а в нем – самая настоящая сахарная косточка. Ронни радостно взвизгнул, как щенок, и занялся делом. – Значит, никаких жалоб от них не будет, – продолжал участковый, – потому как квадроцикл они увели. Так что я фермера уговорил заявление не подавать, а эти трое тогда помалкивать станут. И сюда носа не сунут, уж это точно. – Сказала, что, если увижу, вообще убью! – Ну, ты такими словами при мне не бросайся, – посоветовал участковый, – и все-таки давай разберемся, кто ты такая и как сюда попала. Зовут тебя как? И Аня сказала свое имя и фамилию и что жила она в городе Зареченске и ехала в поезде в Петербург. Легла ночью спать – и больше ничего не помнит. – Пожар там ночью был в одном вагоне, по сводке сообщали… – медленно заговорил участковый, – пропали две женщины. Там перегон длинный между Нижними Холмами и Негодуевым. – Ничего не помню, – честно ответила Аня, – очнулась вот тут, в хижине на топчане. Ни документов, ни денег, верхней одежды нету, только джинсы и кофта эта. Ботинки вот еще… – Она рассказала, как ее спаситель нашел второй ботинок. – Похоже, что тебя из поезда выбросили, – заметил участковый, – или сама выпрыгнула, пожара испугалась. – Не помню… но если бы я выпрыгнула, то документы бы с собой взяла. – Вот, кстати… если ты все честно мне рассказала, то нужно тебе домой ехать, в Зареченск. Подашь заявление на восстановление документов, там тебя знают, родственники или соседи подтвердят, что ты она самая и есть… Кстати, тебя ищут… – Кто? – Аня не сумела скрыть испуга, а участковый был человек наблюдательный. – Ну, пока официального заявления в розыск не подали… – уклончиво ответил он, – родственники близкие у тебя есть? Они только могут официально в полицию обратиться. – Нету! – слишком поспешно ответила Аня. – И куда я поеду? Ни вещей у меня, ни денег на билет. И тут… как же они без меня… – Голос ее дрогнул. – Ну, как знаешь… – Участковый порылся в своих бездонных карманах и выложил на пенек большой сверток с бутербродами и две шоколадные конфеты. – Еще заеду, – сказал он, – надо на Тютюню посмотреть. За вчерашний случай не беспокойся, эти придурки сюда больше не сунутся, я их знаю. Говори, чего привезти в хозяйство. – Мне бы мыла… – вздохнула Аня. – Понял. – Он погладил пса и пошел через поляну, ни разу не оглянувшись. Алексей, начальник охраны центра «Химзавод», шел по коридору центра рядом со своим давним знакомым Николаем, которого он по старой памяти называл Коляном, не замечая, что тот каждый раз недовольно морщится. Этот знакомый сделал за последние годы большую карьеру и работал теперь в серьезной государственной организации. И называли его теперь не Николаем и уж упаси боже не Коляном, а исключительно Николаем Ивановичем. – Так вот, – продолжал Алексей давно начатый разговор, – мне эти арендаторы из двести девятнадцатой секции давно казались подозрительными. Явно они у себя занимаются какими-то темными делами… а тут к ним гостья приехала из Верхнегорска… – Из Верхнегорска? – переспросил Николай Иванович, и глаза его загорелись. – По нашим сведениям, на тамошнем металлургическом заводе тоже творятся какие-то сомнительные дела. – Вот я тебя и пригласил! Алексей открыл неприметную дверь и пропустил Николая Ивановича в комнату без окон, где толстый парень с длинными сальными волосами восседал перед десятком мониторов, на которых сновали посетители и сотрудники химзавода. Но все внимание этого парня, как обычно, было сосредоточено на единственном мониторе, где многоголовый монстр сражался с голубым инопланетянином. Услышав скрип двери, парень поспешно переключил криминальный монитор в режим наблюдения, заглотил остаток гамбургера и замер с выражением крайнего служебного рвения на круглом лице. – Ну что, Роман, все под контролем? – осведомился Алексей, убедившись, что его подчиненный ликвидировал все следы своего разгильдяйства. – Так точно, Алексей Арнольдович! – отрапортовал тот. – Покажи нам двести девятнадцатую секцию. – Так вы же знаете, внутри там нет камер… – Знаю… – вздохнул Алексей, – ну хоть снаружи покажи… На одном из экранов появился пустой коридор. – Ну вот, все, что у нас есть… если бы удалось разместить камеру внутри… Роман, ты пока пойди погуляй, у нас тут серьезный разговор намечается. – Они там круглосуточно дежурят? – осведомился Николай Иванович. – Может, ночью установить камеру? – Нет, на ночь они уходят, но каждое утро проверяют весь периметр специальным устройством, если мы ночью что-то установим, они это обнаружат. Вот если бы днем… но тогда они точно заметят. Тут на экране, где была видна дверь двести девятнадцатой секции, появился новый персонаж. Это был невысокий, очень толстый человек с круглой плешью, окруженной газончиком рыжеватых волос, и большим жабьим ртом. На поводке он вел огромную светло-коричневую собаку со свисающими щеками и маленькими злобными глазками. – Знакомый персонаж! – оживился Николай Иванович. – Некто Степаныч… интересно, что он здесь делает? Вот бы узнать! Толстяк остановился перед дверью, настороженно огляделся по сторонам, достал из кармана отмычку и, в два счета открыв дверь, проскользнул внутрь. – Черт, внутри у нас ничего нет… Вдруг длинноволосый Рома, который уже стоял возле двери, кашлянул, привлекая к себе внимание. – Чего тебе? – повернулся к нему шеф. – Ты все еще тут? Я же велел тебе погулять! – Алексей Арнольдович, у меня есть предложение… – Какое еще предложение? – Запустить к ним хорошо замаскированного агента. – Это ты не о себе ли говоришь? – Алексей насмешливо оглядел толстяка. – Зачем же о себе! – Рома хлопнул в ладоши и проговорил: – Шредингер, выходи! И тут же из-под одного из столов неторопливой внушительной походкой вышел угольно-черный кот. – Ты же знаешь, что на рабочем месте запрещено держать домашних животных… – Да, но он такой умный! Так здорово прячется – ни за что не найдешь, и команды выполняет. Я его потому и назвал Шредингером, что никогда не узнаешь, есть он в комнате или нет. И, между прочим, камеру носит, как настоящий видеоблогер! Вон, смотрите! На шее у Шредингера был красивый кожаный ошейник, а на ошейнике блестел крошечный глазок камеры. Рома пощелкал по клавиатуре своего компьютера, и на одном из экранов появилась аппаратная, Алексей и Николай Иванович увидели себя в несколько непривычном ракурсе. – Так что, если запустить его в двести девятнадцатую комнату, мы сможем увидеть все, что там происходит. Николай Иванович переглянулся с Алексеем и проговорил: – А что, это, пожалуй, идея… что-то новое… служебные собаки у нас есть, но служебные коты… в этом что-то есть… новое слово в нашей профессии… – Собака туда не пролезет и ее заметят, – добавил Рома. – А нельзя ли еще и звук подключить? – Могу попробовать… микрофон немножко тяжелее и энергии больше жрет, но если ненадолго… – Ну, Роман, благодарю за инициативу! – похвалил сотрудника Алексей. – Теперь вопрос только, как вашего агента туда забросить, – с сомнением проговорил Николай Иванович. – А это я возьму на себя! – вызвался Роман. – Хорошие у тебя сотрудники! – сказал Николай Иванович Алексею. – Других не держим! Через четверть часа Алексей, Николай Иванович и Рома стояли перед маленькой дверцей, через которую можно было попасть в систему вентиляции химзавода. Рома держал на руках кота. – Ну, я его запускаю! – Он что-то пошептал на ухо Шредингеру и выпустил его в вентиляционный канал.