– А когда-то я бы и такую сломал, – задумчиво произнёс Эрик из своего угла. Джейна снова с трудом удержалась на месте, когда корабль круто положило на один бок. А потом опустилась на палубу рядом с Эриком и тихо спросила: – Осталось пять дней? – Четыре. Проклятая метка. Жаль, я не смог отрезать себе руку. Сейчас я бы и на это пошёл. – Эрик! – Жалость к нему просто раздирала сердце. Должен же быть способ спасти его! Хоть какой-то способ. – Да, я думал об этом. Даже пробовал… недавно, но даже не смог коснуться лезвием. Боль просто глушит. – Мне жаль, Эрик, – с горечью произнесла Джейна, щурясь во мраке трюма. Эрик полулежал, оперевшись одним локтем на низкий ящик. Казалось, у него совсем не осталось сил. – Не поверишь, мне тоже… Как насчёт поцелуя на прощание для бедного умирающего моряка? В темноте сверкнула привычная белозубая усмешка – он по-прежнему не мог обойтись без шуток. А ведь когда-то он её в самом деле чуть не поцеловал, тогда, когда начался мятеж. И Джейна сейчас не могла сказать точно, притягивал он тогда к себе своей магией или вот этим невероятным жизнелюбием, дикой природной силой и уверенностью. Эрик… Внутри защемило. Джейна села к нему ближе и устроилась рядом, держась за переборку. Её по-прежнему колотило от озноба, а теперь ещё и от предчувствия скорого конца. – Мне правда жаль, – тихо сказала она, бессильно ткнувшись лбом в его плечо. – Я уверена, ты не плохой. Не такой, каким пытаешься казаться. Я видела это в тебе. – Кто знает, – пожал плечами Эрик. Он чуть поднялся, но его хватило только на то, чтобы слегка её приобнять. Некоторое время они молчали. Корабль накреняло раз за разом всё мощнее. – Любишь его? После прошлой ночи отрицать глупо, но сейчас почему-то не хотелось говорить вслух. Эрик засмеялся и ещё притянул её к себе. – Ты смешная, Джейни. Знаешь, я сейчас чувствую всех, кто на этом корабле, будто читаю каждую мысль и чувство. Раньше для этого надо было напрягаться, а теперь оно само. Только вот сделать толком ничего не могу – какая досада! Всё видеть и быть неспособным влиять… – Значит, и меня чувствуешь? – зачем-то спросила Джейна очевидное. – Тебя даже чувствовать не надо. Ты и так светишься, – он хмыкнул. А потом, помолчав, произнёс: – Меня, наверное, никто и не любил. Ну, чтобы так… Я и сам даже не знаю, что это такое. Привычнее быть одному… Как он может чувствовать всё, любить мир и себя, но не знать любви к другим? Всегда быть одиноким… и никому не верить? Раздался стук, Джейна подалась вперёд, смутно надеясь увидеть Алекса, но вниз спустились двое матросов. Промокшие насквозь, они шумно переговаривались, пока шли по трапу. Один из них вытянул руку с фонарём в их сторону, заметил Джейну и заговорил с напарником на ивварском, отчего-то громко смеясь. Джейна отодвинулась от Эрика и попробовала встать на ноги. На языке так и вертелся вопрос, что с Алексом, только кто же её поймёт. Эрик тоже поднялся, вглядевшись в лица ивварцев. – Н-да, – сказал он и присвистнул. – Что? – спросила Джейна, отползая от решётки. Зря она так вылезла. Только не хватало сейчас лишнее внимание к себе привлечь. Один из моряков, как назло, направился к решётке. – Что они хотят? Эрик… – просипела Джейна, присаживаясь на пол. – Хочу кое-что попробовать. Этот на самом деле жуткий трус, – тихо заговорил Эрик. – Второй его прикрывает, но первого на самом деле терпеть не может. Боится умелых кулаков и завидует смазливой роже. А ещё ты их, похоже, интересуешь… – Но нас же не… они же солдаты… – с отчаянием выдохнула она. От нахлынувшего страха вмиг пересохли губы. Эрик был рядом, Джейна даже нащупала его рукав. – Солдаты, – фыркнул Эрик, – простая шваль… явно давно в море. Сама видела, как их набирают во флот. Ивварец остановился рядом и с любопытством уставился на неё, светя фонарём прямо в лицо. Джейна прикрылась локтем и забилась дальше в угол. Матрос обернулся и обменялся репликой с напарником, коротко хохотнул и повернулся к ней снова. Если матрос и был красив, то точно не с такой ухмылкой, от которой всё лицо перекосило. Он поднял руку выше и высветил из тени Эрика. Чёрные глаза того ненавидяще сверкнули, он попытался приподняться. Второй матрос подошёл следом. Крен заставил обоих упереться руками в стенки. Фонарь поставили на пол, первый снова что-то издевательски заговорил, кивнув на Джейну. Может, им приказали отвести их наверх или… Эрик прав?! И никто не увидит. Всем не до пленников сейчас… Второй матрос вдруг как-то странно дёрнулся. Подошёл ближе, но смотрел не на них, а на своего напарника. Потом быстро – на Эрика. А тот заговорил что-то на ивварском, чего она не поняла. Он что, злит их нарочно? Хочет разозлить и забрать их силы?! Первый, улыбчивый, вмиг стёр с лица ухмылку и отпер замок. Джейна отползла в самый угол к Эрику, упираясь в пол босыми ногами. Неужели он никак не поможет? Зачем он их ещё и разозлил? Зачем, ну зачем?! Второй матрос вдруг ни с того ни с сего ударил первого сбоку. Его кулак влетел в нос напарника, скользнул по зубам. Но вместо того чтобы продолжить странную драку, второй отшатнулся и в ужасе уставился на свою руку. Пока первый поднимал голову, утирая рукавом кровь, он начал быстро-быстро что-то говорить. Эрик захохотал. Это он, это его колдовство? Он ещё что-то может? Оба ивварца полезли к ним в камеру. Джейна в ужасе попыталась отползти ещё дальше. Но матросы полезли не за ней. Они быстро схватили Эрика и поволокли из тесной камеры. Тот поначалу пытался сопротивляться, но, видимо, не мог. Один раз он только мотнул головой, попав одному из них в лицо. Тот завопил. И матросы вдвоём принялись со всей дури дубасить Эрика, будто пытались лишить сознания, пока он не успел снова применить силу. Сначала они били его кулаками по лицу, а когда тот без сил упал, принялись пинать ногами. Злостно, ожесточённо, точно мстили за свой страх! Хрустнули кости. Эрик плевал кровью, пытался закрыть живот, но начал безумно смеяться. – Не сработало, Джейни, – сквозь пинки прохрипел он, снова смеясь. – Не сра… Убьют его. Убьют ведь! На её глазах. Вот так! Растерзают на части. Они боятся магов. Боятся и ненавидят. Но надо что-то сделать! Невозможно на это смотреть! – Эй! – заорала Джейна, стуча кулаком по решётке. Её не слышали. – Оставьте! Это… я! Я – маг, – как можно более зловеще сказала она, от страха едва вспомнив несчастные три слова на чужом языке. Матросы уставились на неё оба. У Эрика не открывался один глаз, он совсем не мог встать. Джейна подняла ладонь, начала произносить какие-то выдуманные слова, похожие на те, что бормотал Алекс, когда читал с обломка значки. Вспомнила имена богов. Их они должны знать! Но успела дойти только до Кими… Тот, который смазливый, что-то заорал, сцапал её за руку и быстро скрутил. Зажал рот. Джейна только беспомощно уставилась на него, гадая, что он теперь хочет сделать. Кто-то ещё спустился в трюм из старших, начал возмущённо кричать на матросов. Что теперь будет! Хоть бы не убили прямо здесь, в трюме. Хоть бы вывели наверх… Тогда ещё есть шанс! Джейну потащили по трапу. Она успела только бросить взгляд на лежащего на полу Эрика. Он пошевелился, открыл глаз и попытался встать. Он как будто ещё не верил, что его не забили до смерти. «Зачем», – прошептал он одними губами. Ей крепче скрутили руки и вывели на палубу. Колючий ветер сорвал с поверхности моря брызги, наотмашь ударил влагой в лицо. Джейна невольно сощурилась. Палуба накренилась от встреченной волны. Джейна не удержалась на ногах, её качнуло вправо. Но тот, кто связал за спиной руки, дёрнул на себя, помогая устоять. Она озиралась по сторонам, пытаясь придумать, что теперь делать. «Алекс, где же ты?!» Но его не было видно на палубе. Матросы только собирались всё ближе. Те, кто повязал её, что-то быстро говорили. Похоже, они сразу поверили, что она маг. И теперь боятся и ненавидят, думают, она может с ними что-то сделать. Смешно! Знали бы, как она на самом деле беспомощна! Она ведь ничего не умеет. Ни-че-го-шень-ки! Ничему не научилась. Только знает, что за какие-то грехи все пытаются засадить в клетку, усмирить, связать по рукам и ногам. А то и просто убить. Джейна начала бездумно рваться из рук. Хотелось кусаться и царапаться, но она была поймана, как попавшая в паутину муха. Из последних сил задрала голову – на палубу вышел из каюты и сам капитан. А в стороне Джейна наконец увидела Алекса, хмуро глядевшего в спину капитана, и офицеров рядом с ним. Матросы принялись тыкать пальцами в её сторону и что-то вопить. Может, капитан поверил, что их с Эриком неспроста везли на тот остров? Капитан и правда пошёл к ней. А за ним и все остальные. Но Джейна смотрела не на его грозное лицо, хоть знала, что он сейчас решит её судьбу… …Она смотрела на Алекса. Безотрывно, не в силах отвести ни на миг взгляд от его ясных, светлых глаз. От его, ставшего вдруг таким родным, лица. Казалось, кроме их двоих, рядом и нет никого. Ни матросов, орущих рядом как ненормальные. Ни их грубых офицеров. Ни волн, ни палубы, ни снастей, ни мачт. Есть только она, Алекс… и ещё море. Грозное, неспокойное. И небо хмурится. Клубятся, собираются в кучку облака, как морщинки на лбу бога-великана. Время застывает. А она смотрит на Алекса, и слёзы вдруг текут по лицу. Только какие-то странные, будто счастливые слёзы. Текут и смешиваются с солёными каплями моря, что приносит с собой буйный ветер. Алекс здесь, рядом, такой близкий… он спасёт! Джейна рвётся ему навстречу, забыв о своих путах и о том, что её держат. Только Алекс не выглядит счастливым. Он стоит рядом с офицерами и смотрит на неё пристально. Как тогда, в самый первый раз на борту «Ясного». Они ведь уже поверили ему, поняла Джейна. По-ве-ри-ли. У него получилось, он смог их убедить, что он на их стороне! Но что-то теперь мелькает в его глазах. Алекс молчит, стоит, поджав губы. Не даёт себе воли, держит в руках. И молчит, молчит… нестерпимо долго молчит. Матросы снова закричали, наверное, о том, что случилось в трюме. Как один из них подчинился силе Эрика и ударил второго, как Джейна начала «колдовать». Один из матросов вздёрнул её за руки и оттащил к самому борту, туда, где можно было скинуть в море. Всё громче раздавались требовательные крики. И солдаты всё ближе, а она так беспомощна. Что сделают? Зарежут, бросят за борт акулам? Джейна растерянно оглядела лица вокруг, но всё плыло перед глазами, она не отличала одного от другого. Только видела, как Алекс шагнул ближе, как едва заметно дёрнулся, прикрыл веки. Лоб прочертила морщинка, но тут же разгладилась. Он вернул себе спокойствие. А Джейна закрыла глаза. Теперь он должен выбрать. Он ведь не имеет права защищать скрывающихся магов, которые использовали свои силы. Тем более энарийцев. Тем более сейчас – во время войны! Плевать всем сейчас на важных пленников. Если он полезет спасать – убьют их всех! Джейна снова нашла взглядом Алекса, который пытался пробраться сквозь толпу. И сделала шаг назад к борту. Едва заметно помотала головой. Нет. Не помогай, оставь! Не сдавайся! Никогда больше… Ты – не сумасшедший брат и не дед. Ты знаешь правду и можешь что-то изменить. Сеймон ведь прав, хоть и безумен. Ты особенный… Ты можешь повести за собой людей, ты можешь спасти многих… Я верю в тебя! Я так верю в тебя. Живи! Ради всех богов! …Страшно. До тошноты, до дрожи, до животного ужаса. Язык с трудом ворочается во рту, трётся о пересохшее нёбо. Страшно, и сердце колотится в груди, точно сумасшедшее. Чем дольше она смотрит в его глаза, тем тяжелее понять, какого же они на самом деле цвета. В них такой простор, такая свобода. Будто море и небо слились, разорвав линию горизонта на части. Границ нет. Есть только небо. Есть только море. Хочу видеть тебя свободным! Видеть безбрежный океан в глазах и как солнце, отражаясь в воде, бросает блики на твоё лицо. И знаю, что теперь ты не отступишься, ведь это в твоей крови. Я чувствую твою силу и сама становлюсь сильнее… Капитан маячил где-то перед ней смутным пятном, рядом с ним куча матросов. Джейна никого не различала, застилали глаза слёзы. Они не потерпят магов на борту… Вся команда боится и ненавидит их с Эриком. Её подтащили к борту, несмотря на начавшийся спор. Связали ноги. Кажется, Алекс пытался их остановить… переубедить. Он схватил капитана за плечо. А ей уже почему-то не страшно. Кто-то кричал, но она никак не могла понять – кто и что… В лицо ударил порыв ветра, рядом мелькнуло чьё-то злобное лицо, а Джейна вдруг оступилась на скользком дереве, будто толкнули… Не хватило духа открыть глаза. Она ухнула вслепую, зажмурившись. Голыми ступнями и спиной больно ударилась о поверхность. Морская гладь распахнулась под ней… разверзлась бездной и тут же поглотила в своей пропасти. Связанные руки не давали выплыть. Захлестнуло лицо, вода попала в нос, защипало глаза. Джейна сжимала изо всех сил губы и боролась с собой, чтобы до последнего не делать вдох. Ещё пожить. Ещё мгновения. Доли мгновений. Вода. Вода повсюду. Джейна уходила на глубину, не в силах сопротивляться этой стихии. Распахнула шире глаза. Силуэт корабля темнел на фоне прозрачной воды, но чем глубже она уходила, тем меньше видела. Море обхватило холодом глубины. Джейна мотнула головой, из последних сил сдерживая дыхание. Но не сдержала. Пузыри воздуха вырвались изо рта и стремительно рванули вверх. Мелькнул, как в тумане, огромный якорь корабля. Якорь… То, что поднимают, когда в этом нет нужды, и бросают, когда он необходим. Загадка мамы. Как давно это было. Мама… Живая. Призрак, видение из забытого сна. Так хотелось уцепиться за её ускользающий образ. За улыбку – самую ласковую на свете, за полные смеха глаза, коснуться тёплых рук, которые могут исцелять. Мама… Нигде больше нет. Нигде. Нигде?.. Глубина поглотила и заволокла глаза мраком. Лёгкие горели. Вода попала в горло, страшное жжение скрутило нутро. Казалось, что грудную клетку разрывает, но паники не было. Джейну вдруг охватило полное, невероятное спокойствие. Зрение угасло, да и сердце, казалось, перестало биться.